мне знакомо.
Они же из одного комплекта! Того самого, за которым охотится госпожа Шлейфер. Треугольные висюльки с витиеватым орнаментом. И наверняка связаны с открытием порталов. Возможно, даже с возвращением обратно. Удача меня не подвела. Вот же тот самый способ вернуться домой!
«Руки прочь от алтаря!!!» — громогласно пригрозил Царь, и я непроизвольно зажал уши ладонями.
Виски прострелило болью, а из дыры в потолке на меня уже яростно поглядывали скривившиеся рожи обезьянок.
— Но ты же не хочешь, чтобы мы застряли здесь навечно?! — воскликнул, поглядывая на заманчиво поблескивающие серьги.
«Отчего же не хочу?.. — загадочно протянул тот. — Между прочим, это мои земли, и давненько они ожидали моего возращения!»
— Ну и мразь же ты всё-таки…
Делать пока что нефиг. Так просто забрать артефакт не получится. Нужно отдохнуть, восстановить силы. К тому же, на очереди посещение храма, в который я также жаждал заглянуть. Да и утро вечера мудренее.
С трудом оторвав взгляд от билета до дома, приблизился к дыре наружу. Преобразовал перстень в крюк-кошку, замахнулся, подбросил наверх и, стиснув зубы, выкарабкался из каменного нутра.
Яркий свет ослепил меня, и ушло еще некоторое время на то, чтобы привыкнуть к нему после полумрака пещеры. Но этот вид впереди…
Шаг за шагом приблизился к краю обрыва, освещаемому закатным солнцем и взглянул на земли, распростертые передо мной. Бесконечные джунгли, тонкая полоса реки между ними… Именно такой пейзаж пришел ко мне в первом видении во время пробуждения Царя.
Обернулся на каменное строение в несколько этажей с остроконечной крышей. Время не пощадило и его, со всех сторон обвитое пробившимися сквозь камни ползущими растениями.
Ко входу, окруженному колоннами, вела длинная полуразрушенная лестница, и я уж было направился к ней. Однако успел сделать лишь несколько шагов, прежде чем правая нога онемела. Ступив на нее, утратил опору, и припал на левое колено, поморщившись от боли.
— Чё за?.. — принялся быстро закатывать штанину.
Взгляд упал на две жирные черные точки, вокруг которых образовались крупные синяки с подсохшими кровоподтеками. Кожа вокруг них пульсировала, а чернота неумолимо росла, захватывая всё новые области кожи.
Укус?..
Припомнил, что именно с этой ноги я скинул детеныша Голиафа в костер, но почему… почему только сейчас?
«Интересный у них яд, верно? — мысленно ухмыльнулся Царь, и я сглотнул вязкую слюну. Голова закружилась. — Во время укуса они впрыскивают особое вещество, которое действует подобно анестетику. Таким образом, яд успевает распространиться до того, как его воздействие на организм жертвы обнаружат. Грубо говоря, тогда, когда уже поздно что-либо предпринять. Гениальный же я селекционер, согласись, малец?! Аха-ха-ха!»
— Т-т-твою мать… — прошипел, когда перед глазами запрыгали черные пятна.
После онемения последовало жжение такой силы, что слезы непроизвольно брызнули. Словно место укуса прижгли каленым добела железом.
Стиснув зубы, из последних сил ухватился за шершавый камень и пополз к лестнице, ведущей к храму, подтягивая неуправляемое тело за собой. Как долбанный червь. Метр за метром, пока тело не онемело целиком, а сознание не покинуло меня окончательно.
Москва, набережная реки Неглинной…
Вечер пятницы…
Сумерки уже сгустились над городом, когда парочка, весело переговариваясь, вышла из парка развлечений. Руки юной блондинки с трудом удерживали гору мягких игрушек, а парень, воодушевленный оказанным ему вниманием, распалялся всё сильнее.
В ход уже пошли выдуманные истории из детства, проверить которые на достоверность спустя столько лет было бы крайне тяжело. Но девушка продолжала задавать наводящие вопросы и щуриться от удовольствия. Щеки ее пылали, глаза горели и, казалось бы, продолжение вечера обещало быть еще более бурным.
«Будь осторож-ж-жен… — шептала носителю Мими, на протяжении всей прогулки изнывая от беспокойства. То и дело повизгивая, бросая осторожные комментарии и деловито призывая не расслабляться. — Она не так прос-с-ста, как кажется…»
Однако Дамьен впервые за долгое время в шкуре нового объекта мог по-настоящему отдохнуть. Избавившись от членства в клубе охотников, вовсе вздохнуть спокойно и тешить себя утроенным женским вниманием.
Но особенно мила ему была княжна. Кроткая, нежная, а что самое главное — всё при ней. То и дело заглядываясь на пышные формы блондинки, он наивно полагал, что жизнь в шкуре Димитрия Гордеева оказалась не так уж и плоха, если устранить некоторые опасные для жизни факторы. Оставив лишь те, что приносили ему и моральное, и визуальное удовольствие.
Заданий от Шлейфер, на которых ему достаточно было исполнять роль талисмана команды, пока что не поступало. В социальной сфере он восполнил все недостающие до сего момента знания, а следовательно, можно было двигаться дальше, погружаясь в жизнь объекта целиком и полностью.
«Нет никаких причин для беспокойства, — терпеливо успокаивал француз свою тварь, мысленно поглаживая ту по голове, но взглядом при этом наблюдая за искренними эмоциями на лице Полиночки, сменяющих одна другую. — Или ты просто ревнуешь», — в какой-то момент заключил он сам для себя, на что Мими раздраженно зашипела и наконец-то смолкла.
— Я ведь уже говорил, как хорошо на тебе сидит это платье? — не упустил парень возможности ввернуть даме сердца очередной комплимент.
— Говорил, — расплылись губы княжны в приторной улыбке. — Но вот бы почаще!
А ярко-красное платье с укороченным подолом выше колен и впрямь невероятно шло его спутнице. Обнажая молочно-белую кожу бедер, так и манило задрать его еще выше.
Честно говоря, искусный самозванец не особо интересовался тем, куда в одночасье испарился его объект. Заказчики частенько оставляли информацию такого рода конфиденциальной, а потому ни единого вопроса касательно исчезновения сына графа Гордеева парень не задал.
Но, пожалуй, впервые его посетила мысль оставить всё как есть. Да, это было довольно эгоистично с его стороны, однако, в конце концов, само существование человека изначально было заточено под эгоистов. Выживи любой ценой, чтобы передать свои гены, а какими методами ты это сделаешь — не важно.
Всё-таки нынешний его объект был куда приятнее высоковозрастных мужчин и женщин, которых ему приходилось сменять прежде. Ровесник, внешне довольно хорош собой, да еще и на короткой ноге с Императором. Отец в сыне души не чаял, приятели обожали, а женщины… Женским вниманием Димитрий обделен не был, что так же выгодно отличало его от прочих.
«Но… но ты же знаешь, насколько прекрасен сам по себе…» — не удержалась Мими от того, чтобы лишний раз припомнить носителю о его собственной важности, однако тот лишь мысленно от нее отмахнулся.
Потому
