дело. А с другой — молодежь свою натаскивают на мутных делишках против других кланов. Конечно — перед тем как отправить своих людей на дело, они их из клана изгоняют, по всем правилам. Не прикопаться. Если неудачливых лазутчиков поймают или убьют — Курбские ни при чем. Мстить не будут: с чего бы? Одним неудачником меньше! А вот если успех… Тогда добро пожаловать в род. И вроде как всем такая практика известна, но никто ничего с этим не делает. Потому как метаморфы в разных частных и государственных делах могут быть весьма полезны. За деньги, понятное дело. И вот, кто-то заплатил деньги, чтобы я не вылечил Пелагею и Никитушку. Или нет? Или кто-то заплатил деньги, чтобы просто-напросто прикончить меня самого?
Этот вопрос с Демидовым мы не обсуждали. Он просто взял из ящика стола в кабинете с собой нечто, напоминающее обычный собачий свисток на цепочке, повесил его на шею и предложил:
— Выбери себе что хочешь? — и широким жестом раздвинул одну из малахитовых стен своей роскошной берлоги.
За стеной оказался арсенал самых разных смертоубийственных предметов: от шестиствольных ручных пулеметов Гаттлинга и снайперских винтовок, до артефактных мечей, поблескивающих рунной вязью на клинках и диковинных рогатых жезлов неясной спецификации. Я не очень-то представлял, на что способен с огнестрельным оружием в руках, и тем более — со странными артефактами, и потому — выбрал тяжеленный бердыш, простецкий на вид. Кажется — гномского железа. Демидов нацепил портупею с парой подмышечных кобур с автоматическими пистолетами, и мы отправились в обход по помещениям замка. Понятия не имею, зачем ему при имеющейся магической силище еще и пистолеты! Но я не маг, ему — виднее.
Князь раздвигал руками камень, будто дирижируя оркестром, платформа под нашими ногами левитировала в свободном пузыре среди монолитной толщи, и помещения, коридоры и залы цитадели Демидовых появлялись перед нами словно по волшебству.
Женская душевая, кухня, парадные покои, комнаты прислуги, гостевые апартаменты — везде мы появлялись внезапно и везде Демидов подносил к губам тот самый свисток, дул — и не происходило ничего. Или происходило. Так, например, в одном из складских помещений — с рефрижераторами и стазис-камерами для продуктов, и вот там — пришлось вступить в дело мне. Один из кухонных рабочих в красивом оранжевом поварском халате (или френче? бывают поварские френчи?) едва ли не до потолка подпрыгнул, когда Демидов беззвучно свистнул в свой свисток.
И тут уж я не подкачал: устроил в кладовой настоящий погром, но гада достал. Он во что только не превращался! В волка, в демона, даже — в бабу с цыцками, очень даже симпатичную — но хрен там, я сначала отчекрыжил ему ногу а потом — башку. И оказалось что он и есть — баба с цыцками. Вот ведь незадача!
Еще одного выцепили в казарме дружинников: один из юных отроков из нового набора оказался подсадным, но стоит отдать должное — я не успел пустить в ход бердыш, его забили ногами свои же. До смерти.
— Они после смерти всегда обретают истинный облик, — сказал Демидов. — Пошли дальше. Закончили с замком — хорошо, но нам еще Алапаевск прочесать надо. Там попроще пойдет, свистеть стану на перекрестках, маны хватит.
— Слушайте, — сказал я, вытирая бердыш об обрывки халата, разорванного метаморфихой-Курбской когда она в демона обратилась. — А почему мы вдвоем этим занимаемся? Вы князь или не князь?
— Я-то князь, но кому доверять в своей собственной юридике — понятия не имею. Метаморфы — это мерзость! Одному Резчику — могу. Себе — могу. Пелагее еще и Никитушке — тоже вполне доверяю. На этом — всё, пока зачистку не окончим. Эти же паскудники могут чей угодно облик принять! Ну и… Ты ведь подвиг просил? Не каждый день поохотится на Курбских выпадает, и притом вполне легально!
— Ваще-то! — вылез из холодильника Кузя с мороженым куриным окорочком в зубах. — Ваще-то мне тоже доверять можно. Я свой парень! И слишком мелкий, ваще-то. Закон сохранения масс должен работать!
Как он без запиночки про сохранение масс-то отбарабанил? Неужели словарь почитывал, на самом деле?
— Как вы его терпите? — поинтересовался князь, щелчком пальцев призывая летающую платформу. — Я бы его уже расплющил к чертям собачьим!
— Иногда и у меня возникает такое желание, — признался я. — Но Кузя мне дорог как память. Он у меня вместо кроличьей лапки или подковы — на удачу.
— А… Талисман, выходит! Талисман — дело хорошее. Хочешь — порекомендую хорошего таксидермиста? Чучело всяко меньше хлопот доставит, и храниться долго будет! Шагайте сюда, нам пора в Алапаевск.
— Спасибо, я подумаю! — кивнул я.
А Кузя уже и рот открыл, чтобы сказать "Сами вы чучело", так что я мигом ухватил гоблина за морду, и затащил на артефактную платформу. Со страшной скоростью этот летательный аппарат вырвался из толщи замка на вольный простор, и завис на высоте сотни метров, так что мы получили возможность насладиться окружающими видами и вдохнуть холодного свежего воздуха, которого так не хватало в каменной утробе монолитной резиденции.
Теперь у меня не было вопросов по поводу того, как Демидовы собираются спускать фудтрак с башни на землю. Для них это — раз плюнуть!
Эсси записала мне короткое сообщение, явно с какой-то военной базы или блокпоста: толстые бревна, маскировочная сеть и оружие на заднем плане говорили сами за себя. Эльфийка в чешуйчатой броне лаэгрим и с анималистическим шлемом в виде росомашьей морды, лихо сбитым на затылок, смотрелась ничуть не хуже чем в том самом зеленом платье, когда я рассмотрел ее с ринга, во время боя со Стредлейтером.
— Это не похоже на Ермоловых, — рассказывала она. — Очень мало магии, очень много интернационального сброда — наемников с ультрасовременной экипировкой, артефактное оружие. Появляются из ниоткуда: или воздушный десант, или телепортация… Нет, темные тоже шевелятся на границе, но эти рейды и диверсии — совсем не их метод! Бабай, они взорвали оборудование на Холоднинском месторождении вместе с людьми! Ермоловы предпочитают не портить имущество, их интересует кровь и жизни. Да и зачем им уничтожать то, что они считают своим по праву? О, Эру, я говорю как циничная сволочь, но мне кажется — нас стравливают. Я пыталась рассказать это Брегаладу, и старшим, но… У них помутился рассудок на почве ненависти к Ермоловым, они
