и психологических допросов… есть только старая добрая клятва и харакири за её неисполнение.
Хорошо, однако, устроились. Пора бы им напомнить, что харакири — самое простое самоубийство. И Аид с радостью приглашает к себе в Преисподнюю таких «избавленных».
…впрочем, строить из себя дурачка пришлось недолго. Больше на этом этаже нас никто не останавливал.
Постучав в деревянную дверь, Токугава дождался сухого «заходи» с той стороны.
…Хидо Мотидзуки стоял у окна — практически в той же позе, что и в прошлый раз. Дождь перерос в настоящую грозу, и он глядел на льющиеся с небес потоки воды, даже не оборачиваясь на меня.
Ну, вот и прекрасно. Не дожидаясь, пока к нам обратятся, Токугава повёл меня к столу.
— А второй где? — поинтересовался Хидо, разворачиваясь от окна. — И что вы так долго?
— Он задерживается, — признался Токугава, дёрнув моей расслабленной рукой.
— Задерживается? — Хидо кивнул, поднимая со стола клинок. — Что ж…
Ха.
Взмах лезвием — и голова самурая свалилась на пол. Тело моего надзирателя мигом сложилось в гармошку, а кровь фонтаном брызнула из шеи, окрашивая край рабочего стола и весь паркет в красный.
В нос ударил запах крови.
Хидо Мотидхуки, сплюнув на пол, поиграл лезвием и медленно слизнул кровь со своего клинка.
— Думал обмануть меня этим дешёвым трюком? — к старому оябуну начал возвращаться прежний гонор. Он шагнул к столу, сердито буравя меня острым взглядом, и достал оттуда амулет.
— И не собирался, — честно признался я, глядя на обезглавленное тело Токугава. — А я и впрямь думал, что этот парень послужит мне верой и правдой.
Глаза старика с опозданием скользнули по амулету. Он чуть поморщился, когда открыл его и не заметил осколка внутри. Сдержан, хладнокровен и силён — отличные качества для дипломата.
Японец не стал особо кричать, плакать или что-то ещё. Достойно принял потерю. Ну, да, пустая железяка без источника силы выглядела не так могущественно, как раньше.
— Ха, — Хидо усмехнулся, глядя в пустой амулет. — Так ты всё же решил начать войну. Да кто ты такой, Эраст Орлов?..
За окном громыхнуло; звук грома заглушил конец фразы. Впрочем, не то, чтобы я вслушивался.
Кто я такой, говоришь?
— Сейчас узнаешь, — пообещал я, делая шаг…
Миг — и клинок старика вновь рассёк воздух аккурат в миллиметре от моего горла. Я тут же отскочил назад, пытаясь успеть за следующим движением азиата, но…
Упёрся в грёбаную стену!
Клинок пробил насквозь мой живот… в районе желудка, кажется. Кровь хлынула изо рта, я обмяк…
…и усмехнулся.
Задрал голову и начал буквально хохотать, вводя Хидо Мотидзуки в полнейший ужас. Да, я смеялся. Как же весело ощущать себя не пустым местом. Умру я — погибнет целый мир.
Ух ты… а это завораживает, чёрт побери!
Захват за рукав, рывок — и мой лоб пробивает подбородок Хидо, выбрасывая его тело на пол.
— Ты… боишься, Мотидзуки-сан? — я взялся рукой за лезвие, осторожно вытаскивая его из живота. — Боишься оказаться в Аду после смерти?
Кувырок назад, потрёпанный японец стоит на ногах. Но пятится…
— Что ты несёшь? — бешеные глаза Хидо не переставали метаться по моему лицу.
Я же… улыбался.
— Я знаю, кто ты, — я выбросил клинок в сторону, глядя на старика. — Убийства, кражи, насилие… и всё, чтобы оказаться на месте сёгуна. Выполняешь грязную работу за Императора, но не получаешь должного уважения. Не так ли?
Рывок в сторону был быстрым; мои глаза не успели уследить за его движением — ни за рывком, ни за ударом остриём в бедро. Кровь хлынула из ноги.
Больно… я сжал зубы.
Удар тыльной стороной ладони наотмашь — старик вновь вылетает, но только на этот раз в стену.
Я улыбнулся вновь, но в этот раз через боль. Он уже сломлен. Его трясёт от каждого моего слова. Да, он быстрее меня, а использовать Небесную Ауру опасно… вот только сейчас я буквально жру каждую каплю боли в этой комнате.
Жрать боль стало проще. Причём гораздо проще.
— Я сражаюсь за свою Империю!
— А я отрываюсь на таких, как ты, — на этот раз я не стал выбрасывать клинок.
Рывок был синхронным. Мой кулак столкнулся с ключицей японца. Кулак японца столкнулся с моей челюстью. Я по инерции отшагнул назад — а самурай разнёс своим телом всю мебель в кабинете.
Тело всё ещё не выдерживает нагрузок. Я поморщился.
— Прошу! — закричал Хидо, ползя назад. — Пощади! Я лишь хотел помочь своей Империи!
В глазах темнело. А я натужно улыбался, как обезумевший, слыша слова о пощаде.
— Скажи, кто занял твоё место, и я не стану выжигать твою душу, — я внезапно стал серьёзней, склоняя голову в бок. — Сколько камней в твоей жалкой Японии, Мотидзуки-сан?
Глаза старика забегали, он мотнул головой — и тут же лишился уха. Кровь фонтаном брызнула в сторону.
Сдавленно взвыв, глава синдиката подобрал своё ухо и поглядел на меня глазами, полными боли. Слёзы покатились с его глаз. Крокодильи слёзы ублюдка, что считает себя Богом.
— Ответ?
Взревев от бессилия, он попытался подняться на ноги и атаковать, но сам же насадил себя на остриё самурайского клинка.
Ха. И даже тут… харакири?
Я ощерился, хватая его за воротник заляпанной кровью рубашки.
— Отвечай, ублюдок.
— Один… — хрипло простонал тот.
— Имя владельца?
— Хасаро… Ямадзаки, — договорив это, хитрый лис обмяк, свесил голову — и сполз с клинка вниз, складываясь на полу.
Выбросив меч в сторону, я кашлянул кровью. Лениво поглядел в окно и, похрамывая, подошёл к нему. Как же больно, чёрт возьми.
…что-то охрану не слышно.
Думают, кричал я?
* * *
Второе Небо. Московия. VIP-апартамент японского ресторана.
Лиза Орлова быстро ударила в шею старого азиата, стоило ему только задрать подол её платья.
В одной из VIP-комнат на втором этаже ресторана был отличный вид из окна — красивые высотные здания, центр города как на ладони. Лиза Орлова, глядя в окно, обернулась.
Она не стала обратно задирать подол неудобного платья. Стянув с себя каблуки и обнажившись до нижнего белья, лишь открыла небольшую сумочку — и достала пару лёгких кед, футболку и свободные шорты.
Шагая к зеркалу, она затянула густые волосы в хвост и поглядела на себя с разных профилей. А она и впрямь секси. Играя скулами перед зеркалом, Лиза невольно наткнулась на японского авторитета по имени Коширо Муросаки.
Старый оябун кряхтел, стараясь подняться с кровати.
Резкий разворот и удар с ноги исправил ситуацию. Теперь японец лежал мирно и скисал, не колыхаясь.
Полчаса назад, когда Лиза шагала по коридорам за
