среднего пальцев.
– Тьфу! – в дальнем углу по полу что-то загремело. – Ай-ай-ай! Как же ты теперь стрелять-то будешь? Вот же незадача!
– Старая сука! – выкрикнул Анатолий, пятясь к выходу. – Чего тебе от меня нужно?!
– «Мне отмщение и аз воздам!»
– За что?! Ты хотела устранить Руслана – я тебе помог! – еще несколько шажков. – Как я мог предвидеть, что все пойдет не по плану?!
– Речь не о предвидении, а о знании. Тебе было прекрасно известно, что в тот день Руслан отправился в аэропорт, чтобы встретить мою дочь. Ведь так?
– Я не могу знать абсолютно все и абсолютно обо всех! – Анатолий продолжал медленно отступать к дверям. Вряд ли его собеседница осмелится вынести их оживленную дискуссию на улицу, на всеобщее обозрение.
– Ха-ха-ха! – рассмеялась темнота. – Вроде бы такой простой вопрос, но ты упорно избегаешь прямого ответа на него. Поскольку не осмеливаешься сказать мне правду, но и солгать не можешь. Ну хоть какие-то остатки чести у тебя еще сохранились.
Все, пора! Анатолий резко крутанулся на месте и бросился в коридор… точнее, попытался.
Порыв ветра – и по его левой щиколотке словно полоснули раскаленным ножом. Он вскрикнул и упал. Его тут же ухватили за штанину и поволокли обратно в центр гостиной, где оставили на том же самом месте, где и раньше, рядом с трупом. Только сейчас, оказавшись с ним буквально нос к носу, Анатолий разглядел, что это Антон. Еще полчаса назад тот встречал гостя у ворот и провожал в дом, а сейчас смотрел куда-то сквозь него мутным пустым взглядом.
– Не так быстро, родной! Я еще не закончила.
– Да что на тебя нашло?! Ай! – Анатолий попытался подняться, но вскрикнул и снова повалился на пол. Левая нога перестала его слушаться – видимо ему перерезали ахиллесово сухожилие. – С чего ты так взбеленилась?!
– Ты хладнокровно и расчетливо отправил на смерть мою дочь, и я, по-твоему, должна оставаться спокойной?!
– Но в чем проблема-то? Ты же сама пыталась Оксанку прикончить! Облаву на нее с Колькой объявляла! – ухватившись за край стола, Анатолий все же сумел подняться. – Что теперь-то не так?!
– Наши семейные дрязги тебя не касаются! Если при встрече я решу придушить ее голыми руками… или она меня – то это сугубо наше личное дело! Но если на кого-то из нас поднимет руку посторонний, то все наши разногласия немедленно откладываются в сторону, и горе тому глупцу, кто перешел дорогу семьям Вельгеров и Сванссен!
Боль хлестнула Анатолия по плечу, и правая рука повисла безвольной плетью. Он даже не заметил самой атаки, только почувствовал ее итог.
– Думаешь, никто не догадывается, что ты метишь на место Вожака? – продолжала вещать из темноты его собеседница. – А тут такая удача – и угрозу для Стаи устранил и от главного препятствия на своем пути избавился! Решил обстряпать свои личные делишки за мой и Гришин счет, выставив меня убийцей собственной дочери?! А потом еще и Гришу убить пытался?! Да тебя, выродок, четвертовать мало!
– Хочешь прикончить меня – валяй! – в сердцах крикнул Анатолий. – К чему эти бессмысленные обличения?! Чего ты добиваешься?!
– Я просто наслаждаюсь нашим… общением. У нас так давно не было возможности поговорить по душам вот так, глаза в глаза!
– Так покажись, сука! Что ты все время прячешься?!
Анатолий только жалобно взвыл, когда очередная вспышка боли окатила его левый висок. Он схватился за голову, и между пальцев заскользили струйки крови, стекающей в рукав рубашки. На стол перед ним упало его собственное откушенное ухо, следом за которым из тени, мягко ступая по столешнице широкими лапами, вышла огромная пепельно-серая собака.
Она остановилась перед ним и, как будто рывком расправив плечи, превратилась в сидящую на корточках бледную худощавую женщину. Ее длинные седые волосы водопадом спадали на плечи и грудь, и единственным цветным пятном не ее утонченном и уже немолодом лице алели испачканные в крови губы, что делало ее похожей на классического вампира из какого-нибудь ужастика.
– Ну разве не прелесть?! – она пальцем подтолкнула ухо к Анатолию. – Это меня Тесей в свое время научил. Излюбленная тактика доберманов – череда молниеносных атак, в ходе которых ты отгрызаешь противнику все выступающие части, последовательно превращая его в безликую окровавленную тушку. Я, кстати, не обратила внимания – ты штаны успел расстегнуть?..
* * *
Истерзанная машина жалобно скрипнула, и рядом с Евгением и Николаем, словно упав с неба, вдруг возник Гриша, сжимавший в каждой руке по дробовику.
– Ну, что тут у вас? – осведомился он, но, потянув носом воздух, тут же чертыхнулся. – Да чтоб тебя! Кого-то зацепили, что ли?!
– Да так, царапина! – попытался отмахнуться Евгений, но его едва слышный шепот говорил сам за себя.
– Вот дерьмо! Теперь Оксанка меня точно прибьет! Держи! – передав оружие Николаю, Гриша присел рядом с журналистом и без лишних церемоний разорвал на нем куртку. – На первый взгляд не смертельно, но перебинтовать надо. А то кровью истечешь.
– Мне сгонять в аптеку? – Николай оставался верен себе даже в самой критической ситуации.
– В машине возьми, – Гриша снова повернулся к Евгению. – Где у тебя аптечка-то?
– В багажнике, в подполе.
– Давай, парень, тащи ее сюда!
Николай положил дробовики на землю и уже привстал, собираясь лезть в багажник, но потом замер, обдумывая свое положение.
– То есть ты предлагаешь мне выйти из укрытия и у всех на виду копаться в поисках аптечки?! – с сомнением заметил он. – Меня ведь тут же всего изрешетят! Никаких бинтов не хватит!
– Не изрешетят, не волнуйся, – Гриша стащил с Евгения остатки мокрой куртки, – некому уже.
Увидев, что мальчишка еще колеблется, он вздохнул и добавил:
– Я к вам пробежал через весь ярко освещенный двор, стволы подобрал, и со мной ничего не случилось.
– А наше ружье где? – Николай только сейчас заметил недостачу.
– Тот засранец с балкона его попортил, теперь мне придется новое покупать, иначе твоя мать мне голову открутит.
–
