неожиданно чуть отступила назад, так ничего и не сказав.
— Пары десятков нам вполне хватит, — объявила Тая. — Повторюсь, они нужны нам, только чтобы слегка напугать проверяющих, задержать их в городе на два дня.
— Хорошо, мы сейчас отправим их к вам, — ответил Игорь и, запрокинув голову, негромко свистнул. Все четыре жар-птицы тут же повернулись в его сторону и спланировали вниз. Пурпурный красавец опустился к нему на плечо, держась при этом так, чтобы не дотронуться до него ни единым перышком, а остальные приземлились на пол, заставив Егора отскочить в сторону.
Полуянова еще о чем-то говорила с Игорем и Мариной, но теперь Грушев вообще не слышал ни слова из их беседы. Когда он смотрел на жар-птиц, летающих под потолком, они по-прежнему казались ему чем-то ненастоящим, сказочным, и с изумлением, которое вызывали эти существа, еще можно было как-то справиться. Но теперь молодой человек видел их совсем рядом, и это окончательно выбило его из колеи.
Теперь он видел, что это действительно самые настоящие, живые птицы. У них были растрепанные перья, а в хвостах у красных птиц этих самых перьев заметно не хватало, у пурпурного красавца был не очень ровный, словно согнутый набок клюв… Егор мог дотронуться до их перьев и до цепких когтистых лап, они могли клюнуть его, могли потерять перо — как самые обычные птицы, хоть те же павлины, на которых они были похожи. В это было невозможно поверить, но Грушев видел это собственными глазами. А еще он чувствовал идущее от них тепло — даже не тепло, а скорее, жар, как от костра или от печки — и был уверен, что на ощупь они будут горячими, как работающие на полную мощность батареи, если не горячее.
— Эй, Егор, ты меня слышишь? — вывела его из ступора Тая. — Что с тобой?
Молодой человек повернулся к ней, чувствуя, что расплывается в совершенно глупой улыбке.
— Я вообще-то в первый раз их вижу, если ты помнишь, — ответил он, даже не пытаясь скрыть свое состояние.
Девушка рассмеялась:
— От наших котиков тебя так не колбасило!
— Ну так наши котики похожи на обычных кошек, они как-то привычнее… — возразил Егор и внезапно удивленно замолчал.
Кажется, он первый раз не просто сказал о котах-баюнах «наши», а именно так и подумал о них в тот момент. Подумал, как о своих подопечных, живущих в его городе. Хотя что в этом было такого уж странного? Разве город кошек и его обитатели не стали для него родными за прошедшие месяцы? Разве вспоминал он в последнее время о том, что, в принципе, может под каким-нибудь предлогом уехать из города и больше не возвращаться в него?
— Видел бы ты, как эти птички кудахчут и толкаются, когда их кормят — у тебя бы сразу пафоса поубавилось! — фыркнула Таисия, но затем поспешно перешла к делу: — Мы обо всем договорились, сейчас к нам полетят двадцать две птицы. Так что теперь можно отдохнуть. Пошли, здесь есть гостиница.
Но Грушев в ответ решительно замотал головой:
— Сначала ты покажешь мне остальных птиц. Ну, еще хотя бы некоторых! — он посмотрел на подругу умоляющими глазами. — Сама иди отдохни, конечно, только скажи мне, где их искать!
— Да ты же на ногах еле стоишь! — изумилась Таисия. — Успеешь еще на них насмотреться, поспи сначала!
— Ты всерьез думаешь, что я смогу сейчас заснуть?!
Полуянова на мгновение заколебалась, глядя на его несчастное лицо, а потом махнула рукой:
— Ладно, пойдем, покажу тебе один из птичников! Мне и самой нравится ими любоваться…
— Да нет, ты-то правда иди спать, я бы сам… — попытался было протестовать Грушев, испугавшись, что Тая, и без того вымотанная ночным путешествием, устанет из-за его прихоти еще больше, но девушка молча поманила его за собой к выходу из здания, не слушая никаких возражений.
Молодой человек зашагал за ней, успокаивая себя тем, что она не выглядит совсем уж измотанной, и обещая себе, что он не будет долго рассматривать жар-птиц — просто глянет на них одним глазком, а потом они сразу отправятся отдыхать.
Игорь с Мариной, перебросившись с Полуяновой еще парой слов, ушли куда-то вглубь здания, тихим свистом поманив за собой птиц. Пурпурный самец так и остался сидеть на плече своего хозяина — его длинный хвост свешивался вниз почти до пола и напоминал какую-то экзотическую накидку.
— Пойдем в ту часть питомника, где выращивают птенцов, — предложила Таисия. — Там будут и взрослые птицы — насмотришься на всех сразу.
С этими словами она вывела Егора на улицу и направилась к одному из соседних домов — одноэтажному, но длинному, с множеством уже хорошо знакомых молодому человеку высоких окон, занимающих почти всю стену. Грушев попытался разглядеть, что находится за этими окнами, но они были сплошь покрыты ледяными узорами, сквозь которые невозможно было ничего увидеть. Егор заметил только мелькающую за этими окнами, ближе к потолку неясную тень — без сомнения, это была летающая по помещению птица. Молодой человек ускорил шаг — ему нужно было как можно скорее увидеть и эту птицу, и всех остальных обитателей питомника.
В этом здании было еще жарче, чем в большом здании, но Егор почти не обратил на это внимания. Стоило ему войти в просторный зал, где резвились разноцветные длиннохвостые птицы, и он снова забыл обо всем на свете. Об усталости, о беспокойстве за кошачий питомник, о стоящей рядом любимой девушке… Потому что вокруг него летало множество чудесных жар-птиц, возле которых невозможно было отвлекаться ни на что другое.
Строго говоря, летали по залу всего две птицы — палевая и лимонно-желтая. Остальные сидели в огромных плетеных корзинках, висящих на разной высоте, и еще несколько ходили по полу, волоча за собой длинные хвосты. За одной из гуляющих внизу птиц, тоже светло-желтой, шла целая орава маленьких пушистых комочков, бесхвостых, но с хохолками и длинными острыми клювами. Увидев их, Егор на время забыл о взрослых жар-птицах — их птенцы оказались еще более удивительными. Все они были совсем светлыми, чисто-белыми или кремовыми, и казались ожившими снежками — с той лишь разницей, что от этих «снежков» веяло не холодом, а приятным ласковым теплом.
Молодой человек медленно прошел на середину зала, следом за этими снежными комочками, нагнулся к ним и осторожно протянул руку к одному из них. Он был не таким горячим, как взрослые жар-птицы, и его, наверное, можно было взять в руки, не боясь обжечься, но лимонная мамаша птенцов посмотрела на Грушева сердитым взглядом
