кровь становится очень острой. Я распорол себе грудь и живот, но зато смог высвободиться.
Когда руки оказались свободны, я облегченно выдохнул и распрямился. Левой рукой прижал раны, а второй принялся выводить следующую печать.
Охранники догадались, что здесь происходит какая-то чертовщина. Это несложно, учитывая, что их коллега сначала минутку повисел на стене, а потом сполз вниз, когда стрела из крови потеряла форму. На этот раз охранники сначала расстреляли обоймы, а потом уже заглянули, прикрываясь металлическими щитами. Пули вонзились в кровавый щит. Большой создать сил не хватило, но и тело у меня не самое крупное. Сжавшись, я смог укрыться.
Кровавое лезвие вылетело в проход и срезало половину черепа заглянувшему охраннику, прошив и щит, и его дурную голову. Второго постигла такая же участь.
Обмакнув ладони в чужую кровь, щедро смешивая её со своей, я выбежал наружу и огляделся. Где-то должен быть выход. И где-то здесь моя сестра. Но я не знал где. Бросившись по коридору, принялся заглядывать в окошки палат.
Сестру нашёл в помещении, которое находилось через одно от моего. Она изменилась. Превратилась из подростка в молодую девушку. Дырка в голове и сердце испортили её красоту. Она могла бы прожить счастливую, полную радостей жизнь. Если бы не эти ублюдки.
Услышав, как кто-то спешно бежит по лестнице, я опустился на пол и нарисовал на нём ещё одну печать. А теперь ходу отсюда. Охранники меня заметили, бросились следом, и их тела разорвало, когда они коснулись ловушки. Это вам моя месть, уроды.
Завыла сирена. Она и до этого надрывалась, но где-то далеко, а сейчас и здесь зазвучала. Носа коснулся запах дыма, а дальше я и сам увидел, как он начинает заволакивать коридор. Подобрав оружие охраны, двинулся дальше и встретился с ещё одним отрядом охраны. Они занимались тем, что разливали по зданию что-то очень хорошо горевшее. Дым валил с другой части здания, откуда они пришли.
Лабораторию хотят сжечь? Что ж, сестренка, у тебя будут достойные похороны.
Я поднял ствол, убедился, что у него простая конструкция, и разрядил оружие в двоих мужчин, которые вышли из очередной палаты, где собирались скрыть улики. Противники и понять ничего не успели, как в их тела врезались металлические осы.
Походу, мне в другую сторону. Наверх, откуда спускались охранники.
* * *
Лаборатория пряталась под землей. Среди лесов, неизвестно где. Я стоял по колено в сугробе, прячась среди густых деревьев, и наблюдал, как зарево пожара и дым от него поднимаются высоко вверх. Выбраться наружу удалось чудом. Не иначе, как сама судьба решила посмотреть, что я ещё придумаю и чем смогу её удивить.
Больше никто из охраны на моём пути не встретился. Я прокрался сначала по лестнице, а потом через ту часть, где обитал основной персонал. Некоторых из них узнал. Они выносили последние вещи и куда-то убежали. Проследив за ними, увидел, как люди грузятся в машины и уезжают. Последними здесь осталось трое охранников. Я услышал, как они пытаются связаться со своими напарниками, но те, будучи мертвыми, не отвечали.
Троица не стала проверять, куда те запропастились. Мужики заблокировали двери на подземные этажи и активировали подрыв. Запрыгнув в машину, они свалили. Я же выждал десять секунд и рванул следом, чувствуя, что вот-вот произойдет большой бум. О подрыве узнал от них же. Они обсуждали это и опасались попасть под взрыв.
От силы разряда меня подкинуло, а потом бросило в снег. Когда оклемался, отполз подальше, добрался до леса, откуда и уставился на место моего заточения.
Сколько прошло? Год? Два? Бездна времени, которую у меня украли! При этом лишив семьи!
Я находился в зимнем лесу, раненый и голый. Но будь я проклят, если не выберусь отсюда и не отомщу.
* * *
По одинокой дороге, идущей сквозь зимний лес, ехали двое.
— Что-то сегодня совсем распогодилось, — вздохнула Ольга.
— Через час дома будем, — ответил мужчина, сидящий за рулем.
Ехали они на старой машине, лучшие времена которой давно прошли, но, благодаря умелым рукам, у неё открылось второе дыхание.
— Ну и в глушь мы забрались.
— Ты же сама хотела тишины, — хмыкнул мужчина.
— Я себе это несколько иначе представляла. Лужайка, лес, дети.
— А пока нам достался только снег и глубокие сугробы. Не переживай, будет тебе и лето.
Женщина уставилась в окно, смотря на то, как падает снег. Внезапно муж дал по тормозам, Ольгу дернуло вперед, и она чуть не стукнулась лбом о панель.
— Ты что творишь?! — возмутилась она.
— Смотри, — хриплым голосом ответил муж. — Да это же пацан!
— Что?!
Ольга наконец-то сфокусировала взгляд на причине, по которой они чуть не слетели с дороги. Ею оказалось существо, отдаленно напоминающее человека. В шкуре, грязное, с синей кожей… Сначала оно показалось лесным монстром, но потом в голове что-то переключилось, и Ольга рассмотрела в «существе» мальчика, который, обхватив себя руками, дрожал на холоде.
— Парень, ты что тут делаешь? — вылез из машины Сергей. Как бы жалко мальчик ни выглядел, муж не поленился достать ружье. Времена нынче такие. Опасные. Да и от привычек, которые не раз спасали жизнь, так просто не избавишься.
Мальчик что-то сказал, но Ольга не расслышала. Муж засунул голову обратно в машину, выглядел он растерянным.
— Просит помочь.
— Помочь?
— Да.
— Так помоги! Это же ребенок!
Если до этого Ольга и испытывала сомнения, опасаясь, что это какая-то хитрая ловушка, то сейчас они исчезли. Ребенок попал в беду, и ему надо помочь.
Смотреть на огонь приятно. На живой, в камине, полностью подконтрольный человеческой воле, вписанный в четкие рамки выложенного вокруг камня, вдвойне приятно.
— Чай будешь?
Сергей умел спрашивать так, что отказаться становилось невозможно. В левой руке он держал чайник. Потертый, с копотью внизу и исходящим из носика паром. В правой руке он сжимал две большие кружки. Поставив чайник на подставку, толкнул мне одну из кружек и кивнул на пакетики, лежавшие рядом на столе. Не то чтобы там имелся выбор. Сергей вернулся на кухню и захватил печенье, приготовленное с утра Ольгой. Так она хотела поддержать меня, радуя своей стряпней.
Мужчина увидел, что к кружке я не притронулся, взял два пакетика, закинул их, плеснул кипятка и пододвинул чай ко мне ещё ближе.
— Держи.
Я выпростал руку из-под одеяла, схватился за кружку и почувствовал, как обожгло кожу. Отдергивать не стал. Я так устал от холода, что готов был променять его на что угодно, в том