с громким цоканьем приблизились быстрые шаги, и Василиса едва успела отскочить и уткнуться в телефон, сделав вид, что только что пришла. Зоина мамаша глянула на неё, как на кучу мусора, и прошествовала мимо.
– Опаздываете, – устало произнёс Давид Юрьевич, когда Василиса вошла.
– Вообще-то я пришла вовремя, – чуть приврала Василиса, доставая тетрадки из рюкзака. – Просто услышала, что вы тут с кем-то разговаривали, и не стала мешать.
Судя по тому, как Давид Юрьевич мрачно на неё глянул, не стоило этого говорить. Пусть бы он лучше думал, что она опоздала, чем подслушивала.
– А кто она вообще такая? – не удержалась Василиса.
– Дочка Ядвиги Мстиславовны. Жила здесь раньше, – сухо сказал Давид Юрьевич, раскрывая ноутбук.
– Это я уже поняла. Я имею в виду – кто она? Ну, кем работала? Кто её муж?
Последний вопрос точно был лишним. Давид Юрьевич побледнел, согнулся в дугу и отчего-то даже сжал кулаки, будто внутри боролся с чем-то. Потом медленно выдохнул и выпрямился.
– Не так важно, что было раньше, – произнёс Давид Юрьевич, трудно сглотнув. – Гораздо важнее, что происходит теперь.
– И что? – снова не утерпела Василиса.
– Ничего хорошего. Только вас это не касается. Вам надо думать об экзаменах, если вы всё-таки собрались поступать в университет. Эссе написали?
Василиса вздохнула и достала эссе, про которое в праздничные дни даже не вспомнила, а успела накидать за вчерашний день на коленке. Давид Юрьевич, разумеется, это сразу понял и задал написать ещё два.
На это ушёл весь вечер в музейной библиотеке. Хорошо, что никто не пришёл и не потребовал никаких книжек.
– Никого нет? – спросила вошедшая Наталья Львовна. – Тогда можешь идти. До завтра.
– Спасибо, – заулыбалась Василиса, собирая вещи. – До свидания.
И чего эта Фаврелия назвала Наталью Львовну толстой, нормальная у неё комплекция. И характер тоже понимающий. Всегда отпускает Василису пораньше, если работы не много. Она же сама ещё и мужу в кафе помогает.
Да Зоиной мамаше, видимо, лишь бы только грязью кого полить и выпендриться. И надо же, никто про неё не хочет ничего говорить. Странно как-то. И раньше так же было – Василиса с самого приезда про эту даму ни слова не слышала. И вот она решила объявиться.
Василиса дошла до «Подсолнуха» и сбавила шаг. Даже на улице было слышно, что внутри кто-то громко над чем-то смеялся. Василиса аккуратно подошла, обогнула старую тачку, в которую летом высаживали цветы, и заглянула в освещённое окно.
Стулья уже были задвинуты под столы, как обычно в конце дня. За одним столиком сидела компания – Гаврил в униформе с фартуком, Зоя и Маша Пасечник. Она, хотя и училась на класс младше, но всегда общалась с ребятами из Толиного класса, то бишь класса, где училась и сама Василиса. Хотя немного странно видеть её в компании Зои, которую Маша всегда называла «мышкой с хвостиком».
Маша достала телефон, поговорила с кем-то и стала собираться. Наверное, родители намекнули, что пора бы и домой. Быстро одевшись, Маша выбежала из кафе, в сторону Василисы даже не глянула и помчалась вдоль по улице. Наверное, где-то там её ждали родители.
Василиса проводила Машу взглядом и снова посмотрела в окно. Надо же, как Зоя изменилась. Снова сделала укладку, накрасилась. Только как-то топорно, безвкусно. И кофточка на ней в стразах. Вроде не из дешёвых, а смотрится как тряпка, сшитая наспех в подвале.
Гаврилу это что, нравится? Чего это он так подался вперёд, опираясь локтями на стол? И смотрит на неё, улыбается. Зоя похлопала густо прокрашенными ресницами, прыснула со смеху, прикрывшись ладошкой. Потом помахала рукой, что-то рассказывая. Ага, ещё и ногти нарастила. Что ж ты грудь-то не увеличила и губы не накачала. Ну, какие твои годы, успеешь ещё.
Вот так они, значит, не общаются. Так не общаются, что Гаврил даже не прислал сегодня Василисе ни одного сообщения за весь вечер. Хотя обычно они на работе переписывались вовсю. Василиса, дурочка, думала, что у них в кафе просто гостей сегодня много, и ему некогда.
А он, стало быть, её ещё и обманывает. Зоя с Гаврилом снова громко рассмеялись. Ну да, когда с кем-то не общаешься, всегда же тянет поржать, да погромче.
Действительно, дурочка.
Василиса подошла ко входу, открыла дверь. Но потом мягко её затворила. Ну, войдёт она туда. Уставшая, растрёпанная после работы, да ещё с синевой под глазами. А там эта красотка Зоя, вся такая макияжная, наманикюренная. Наверняка дорогими духами пахнет. Будет снисходительно Василису осматривать, хлопая деревянными ресницами. Ещё и хихикать. Да ну их.
Хорошо, что по пути домой Василиса никого не встретила, а то ненароком нагрубила бы. Неправильно срывать злобу на посторонних. Дома тоже постаралась побыстрее уйти к себе, чтобы не раздражаться на домашних. Мама всё канючила насчёт прудика, а отец находил какие-то отговорки. Изюм вертелся под ногами, и Василиса, разумеется, наступила ему на лапу. Пёс взвизгнул и отскочил.
– Да куда ты лезешь! – крикнула на него Василиса. Как будто эта псина не знает, что она до сих пор прихрамывает. Изюм жалобно смотрел на неё снизу вверх. – Ладно, иди сюда. Ну, иди.
Изюм нерешительно подошёл, и Василиса, сев на пол, покрепче его обняла. А он облизал ей лицо. Вот за что она его отругала? Это же просто собака, да ещё любит её сильнее, чем некоторые люди.
