засаленной шерсти.
«Если я могу реагировать на грязь, значит, все не так уж и плохо», — ободрила себя Ниоба, но вставать не торопилась. В голове пульсировала, будь она проклята, боль.
Крохотная комната со скошенным потолком заканчивалась окном-бойницей. Узкое оконце пересекали железные прутья. Оштукатуренные стены несли в себе желтый оттенок старой побелки. Все же это лучше, чем земляной мешок, где ее держали до этого.
Медленно Ниоба сползла с кровати на земляной пол и на четвереньках подобралась к окну. Ухватившись за решетку, подняла себя на ноги и выглянула. Вокруг темнел лес. Ни единого огонька, ни печного дыма. Как далеко от города утащили ее похитители?
Выпутав из волос зеленую ленту, Ниоба привязала ее к решетке как можно ниже, надеясь, что похитители не заметят.
Следующий день она бы проспала, если бы не шум за дверью. Кто-то, шумно пыхтя, боролся с замком.
«Как глупо тратить на меня целый замок, — рассеянно наблюдая за дверью, подумала она. — Я сейчас и со щеколдой бы не справилась. Даже открытая дверь не помогла бы мне выбраться отсюда».
Дверь отрылась, и гибкий, словно змея, в комнату скользнул татуированный. Осмотревшись и убедившись, что в коридоре никого нет, он притворил дверь и приблизился. Его улыбка тут же отогнала боль на второй план. Присев у кровати, он посмотрел на нее, и жутковатая улыбка стала шире. Не упирайся она спиной в стену, отодвинулась бы от него подальше.
— Люблю наблюдать за беспомощными магистрами, — поделился он, и во рту мелькнули по-фридски длинные клыки.
Ниоба не ответила. Звук чужого голоса звоном отозвался в голове, заставив поморщиться.
— Вся ваша власть и мощь вмиг растворяются, стоит только вам испытать крохотную толику той боли, что вы привыкли причинять другим, — голос его, спокойный, тягучий, заставил волосы на затылке встать дыбом.
Что он такое несет?!
— Единственные, кому я сейчас приношу боль, так это друзья, которые с ног сбились, разыскивая меня, — голос прозвучал слабее, чем хотелось бы.
Татуированный словно и не услышал ее, протянул руку и провел пальцами по щеке. Ниоба отстранилась.
— Как жаль, что нельзя убить тебя прямо здесь, — проникновенно, словно любовник, обещающий наслаждение, шептал он. — Заставить эту нежную плоть пройти через все то, через что приходится пройти нам, чтобы просто выжить.
Он опять принялся наглаживать ее лицо, и девушка невольно съежилась.
— Я понятия не имею, кто вы и о чем говорите. Ни я, ни кто-либо из моих друзей в жизни не причинили вреда ни одному живому существу, тем более при помощи Таланта, — страх и возмущение придали ей сил, и Ниоба отпихнула руку похитителя. — Если вам недостаточно морального запрета, то есть закон.
Татуированный коснулся кончиком пальцев ее губ, вынуждая замолчать.
— Я подожду, когда к тебе вернутся силы. Не хочу, чтобы ты умерла слишком рано.
Наклонившись, он невесомо коснулся ее губ своими и все с той же жуткой улыбкой удалился. Ниоба принялась остервенело вытирать губы.
Вяло помешивая суп, Лисара смотрела на него, как на жижу из грязи и листьев. Все говорили о пожаре и смерти мистера Мэнсона. Каждый считал своим долгом высказаться на эту тему. Из-за того, что она была в морге, когда из-под завалов достали тело, всякий спешил узнать, как именно умер магистр.
Согласно официальной версии, произошло короткое замыкание, проводка заискрила и подожгла дом. Мистер Мэнсон в этот момент спал и отравился угарным газом. Хотели выдать версию с зажженной сигаретой, но им вовремя напомнили, что магистр был ярым противником подобного.
— Странное чувство, — поделилась Айналис.
У нее было время немного поспать и прийти в Академию при полном параде. Прекрасная и свежая, словно весна. Уж не желание ли досадить Нику заставило ее явиться на обед в таком виде?
— В смысле? — отрываясь от котлет, переспросил Руд.
— Мэнсон был одним из немногих преподавателей, что искренне нравился мне, — глядя куда-то в сторону, проронила она. — Потом выяснилось, что он хладнокровный убийца, и я стала его ненавидеть. А теперь он умер, и мне жаль.
— Жалеешь убийцу? — едко переспросил Ник, но на него никто не обратил внимания.
— Мне жаль его жену и сына.
Повисло молчание. Миссис Мэнсон, приходя к мужу на службу, часто угощала младшекурсников конфетами, а после и вовсе устроилась на работу в Академию, приглядывать за первым курсом и помогать самым младшим.
— Признаться честно, я так и не смогла определиться, как относиться к подобному, — вздохнула Лисара, друзья ненавязчиво оберегали ее от общения с любопытствующими и все же, прежде чем что-либо сказать, она поднимала глаза, дабы убедиться, что рядом нет посторонних. — Насколько это справедливое наказание за покушение? Существует ли оно, справедливое наказание?
— Покушение? — тихо переспросил Руд, наклонившись вперед. — Разве не убийство?
Переглянувшись с Айналис, Лисара рассказала про следы, найденные в лесу, и свои выводы. Подруга относилась к этой версии скептично, словно присутствовала на пожаре и знала, что спастись никто не мог. О разговоре с Гиндорилом они рассказали еще утром и, выслушав недовольство друзей, оставили эту тему. Зато теперь можно выбраться из катакомб и спокойно обедать всей компанией.
— Это может оказаться кто-то из твоих братьев, — поддержал ее Руд.
— Ни Кадим, ни Радим не являются идиотами, — фыркнула Лисара. — На Западе, а может, и на всем Крилле, мы единственные, кому удалось скрестить лошадей и квергов. Нужно совсем не иметь головы, чтобы не понимать, что следы приведут следователей к нашему порогу.
— Мне всегда было интересно, как это вам удалось, — полюбопытствовал Руд, одним лишь взглядом заставив развернуться репортера, что уже подкрадывался к их столу. — Слышал, на юге империи попытали счастье, там фридские кверги обглодали морду стреноженной лошади. Часть кобыл после рандеву с квергами, что в процессе пытались их сожрать, обезумели от ужаса и были застрелены.
Лисара пожала плечами. С дурным характером квергов она знакома с детства, и все же подобное для нее в новинку. Папа никогда бы не допустил таких ужасов на своем конезаводе.
— Папа что-то давал и квергам, и лошадям. Они становились сонными и словно немного больными. Вялыми. К тому
