от воплей и скулежа.
Уловив, что ещё три твари проникли в гостиную и бросились к Юне, телекинезом отбросил её тело за спину старика и гвардейцев. Так безопасней… Да, инстинкты говорят так.
Убей. Спаси. Убей. Спаси…
— Убей… — срывается с моих губ бездушный шепот, перерастающий в мощный рёв: — Р-р-А-а-а-а!!!
Я чувствовал, как кроваво-красный туман становился всё плотнее и обвивал меня, словно саван. Он окутывал когти, делая их смертоноснее и опаснее.
Преграда. Именно преградой я стал для этих тварей, пытающихся пробиться к старику и тем, кто выжил. Словно волнорез, я стоял у них на пути и без конца нёс смерть и разрушение. Глаза всё также были закрыты пеленой крови, но остальные чувства говорили мне, что половина гостиницы просто перестала существовать. Телекинез стал моим продолжением. Я давил волей. Убивал кусками бетона и стен. Протыкал деревом и железом. И всё это происходило на безумных скоростях, на которых двигались оборотни. Существа, которые не должны существовать в этом мире. Первые и естественные враги вампиров. Враги моего рода!
На миг. Всего на долю мгновения, я вновь ощутил себя тем, кем был ранее. Тем, кто внушал ужас и страх в Брилии. Тем, кого боялись не только твари ночи, но и герои. Это нормально… Так и должно быть…
Я оторвал голову прыгнувшему оборотню, попутно всадив когти в пасти другого.
… Человек не способен спасти. Человек слаб и поддаётся эмоциям…
Взмахом руки отправил мёртвую тушу в собратьев и сбил с ног сразу двух.
… Сколько сказок ходило о героях и тех, кто защищает слабых?..
Рывок и я оказался над головой твари, извернувшись в воздухе и упав на нее, вонзая в шею клыки.
… Но всё это лишь сказки. Для того, чтобы действительно защищать, то, что важно, этот титул не нужен…
«Иногда, Беррада, миру не нужен герой, — вспылил в голове слова графа Бертольда. — Иногда, ему нужен монстр.»
Твари всё прибывали, будто нескончаемый дождь. Кровь залила пол настолько, что я утопал в ней по щиколотку. Её запах был опьяняющим. Он манил. И он же, делал меня сильнее! Быстрее!
Я ощущал, как воздух за вокруг меня ходил волнами. Он дрожал, завывал и расходился ветром во все стороны. Моё тело двигалось столь быстро и смертоносно, что вскоре рядом со мной начинали появляться целые кучи мертвых тел. Разбросанные, разрубленные, разорванные и сломанные. Они истекали кровью, собирающуюся в огромную лужу.
В какой-то момент, когда на меня ринулись сразу пять тварей, а голова уже трещала от нагрузки телекинеза, удерживая на месте ещё трёх, во мне вспыхнул настоящий пожар. Пламя разгорелось в груди, словно извергнутый вулкан.
Правую руку нещадно обожгло, как от раскалённой кочерги. Мощь вампира, струящаяся в жилах встрепенулась и усилила напор, добавляя ещё большего безумия. Но вместе с этим же безумием усилился и нестерпимый жар. Он плавил мою ладонь, отчего я ощутил запах паленой плоти. И этот же жар словно требовал меня выпустить его. Дать ему свободу. Ударить в полную мощь!
Безумный рык вырвался из моей глотки подобно громовому раскату, земля вздрогнула, а за спиной отчётливо понесло людским страхом.
Широкий взмах рукой и вспышка. Настолько яркая, как рождение новой звезды. Даже сквозь застывшую кровавую пелену глаз, я увидел её полную силу. Увидел и ощутил на себе полную мощь и ярость Чистого Света.
БАХ!!!
Земля и особняк нещадно задрожали, с потолка упали куски штукатурки и бетона, а стены по бокам от меня посыпались. В нос ударил невероятный запах запёкшейся плоти и крови.
Улучив момент передышки, быстро протёр глаза. И только я это сделал, как сразу же увидел настоящее последствие резни. Вокруг меня лежали горы тел оборотней, а впереди, на добрых восемь метров шириной, ничего. Ничего, кроме обожённого пола и испепелённых до обугленных костей тел. От моих ног тянулась по возрастающей широкая полоса черноты и пепла, достигающая разрушенного забора территории особняка и уходящая вдаль.
Бросив взгляд на отдающую пульсирующей болью руку, увидел Клинок Света. Он сиял, нагревал волнами воздух, и нещадно обжигал. Но либо из-за боевого ража, либо из-за чего-то ещё, эта боль была терпимой, и перестала являться чужеродной.
Гнев Серафима. К гадалке не ходи и так понятно, чем именно я долбанул по оборотням. Всплеск Чистого Света, уничтожающий всё живое на своём пути и оставляющий лишь кости и пепел. Одна из сильнейших способностей Героев. И, похоже, моя ярость пробудила эту способность. Хотелось бы радоваться и поржать, но не сейчас.
Поняв, что больше тварей не предвидится, о чём сигналили инстинкты и чувства, развернулся к ослабленным, но ещё дышавшим гвардейцам и старику. Кровавое безумие постепенно отступало, но не покинуло меня окончательно.
И старик это понял.
Стоя среди трупов, он продолжал держать мечи и Покров, смотря на меня тяжёлым взглядом янтарных глаз.
О чём он думал? Что сейчас у него на уме? Хочет напасть? Если так, то пусть попробует! Сейчас мне некогда тратить на него время и нужно срочно помочь Юноне, а также остальным раненным!
Видать старик что-то прочёл в моих глазах, опустив мечи и развеяв Покров.
— Нам предстоит тяжелый разговор, внук, — устало сказал он, смотря на меня.
— Обязательно, старик.
Это было моими последними словами, после чего я сорвался с места и подбежал к раненной Юноне, услышав вдалеке сигналки полиции и скорой помощи.
* * *
Сидя в госпитале, я не обращал внимание на то, как шарахались от моего вида люди и медицинский персонал. Оно и понятно, не каждый день увидишь искупавшегося в крови юнца в порванной одежде.
Застывшая кровь падала хлопьями на белоснежный плиточный пол, отовсюду доносились голоса пациентов и работников госпиталя.
Старик отговаривал меня от поездки сюда, ссылаясь на то, что врачи и его подчинённые сами разберутся. Лучший военный госпиталь Бронса, куда привезли раненых, славился своей репутацией. Не столичный конечно, но все равно лучший из того, что было в этом городе. Целители здесь работали сплошь профессионалы, а персонал подбирался тщательно и разборчиво.
Да… Он отговаривал меня, но я успешно послал его нахер, сделав это максимально деликатно. Как только прибыли машины скорой помощи и погрузили раненых, то сразу же отправился с ними, держа за руку бессознательную Юнону. Бледная и потерявшая много крови, она еле дышала и вот-вот могла умереть, но подоспевшие медики стабилизировали её. Из Куперов сильнее всех пострадали Брэдли и Дениска. Папаня спас Клариссу и Оливию, но не смог уберечь третью жену.
