замануха обернется. Понадеявшись, как обычно, на авось, он шустро заработал ложкой. Людмила Марковна снисходительно смотрела на бывшего мужа свысока.
Как человек с 25-ти летним стажем семейной жизни и бывалый стратег семейных ссор она точно знала, что хорошо прирученный и приученный к семейной жизни мужик послушно ест из рук и стремится попасть в привычную обстановку домашних котлет и утренних склок.
Василий же, насытившись, лихорадочно пытался сообразить, с чего бы это случился такой аттракцион невиданной щедрости со стороны бывшей супруги. За последние дни он не сделал ровно ничего, за что Люся могла бы отблагодарить его тарелкой огнедышащего борща и стопкой постиранной одежды.
«Ну и где же ты на нее денег взял, проходимец?» – бывшая супруга явно пребывала в хорошем настроении.
«Каких денег?» – непритворно удивился Василий.
«Дураком не прикидывайся,» – ласково велела Людмила. – «Кредит ты взять не мог, взаймы тебе ни одна собака не даст. Спер что-ли? Или кинул кого? Если бандюков каких, то я тебя сама придушу.»
Ласковый тон Василия не обманывал. Придушит, и глазом не моргнет. Он по-прежнему не понимал, о чем речь.
«Почему сразу спер?» – оскорбился он. – «Может, заработал?»
«Ой, да не смеши меня. Тебе на нее полгода работать, если при этом не пить и не жрать.»
Василий совсем запутался, и чтобы не ляпнуть лишнего, прикусил язык.
«Ладно,» – после непродолжительного молчания зловеще молвила супруга и погрозила ему пухлым пальцем. – «Но учти, если что, то я не при делах. И машинку назад не отдам. Крутись сам, как хочешь.»
Поднявшись, Людмила Марковна удалилась из кухни с грацией маневрового тепловоза, бросив на прощание: «Помой тарелку.» Через полчаса Люся, нарисовав лицо, ушла на работу. Василий, погромыхивая непереводящейся в кармане мелочью, тоже вышел из дома. К хорошему быстро привыкаешь. Однако серьезно поправить его материальное положение волшебный карман не мог. Следовало решить проблему глобально – найти работу.
С начала лета Василий подвизался на рынке. Тут разгрузить, там погрузить, здесь поднести. Заработки были непостоянны и тут же уходили на сиюминутные нужды.
Рынок, словно отдельное государство в государстве, жил своей жизнью и был подобен бурлящему котлу, особенно по выходным. Хамоватые торговки отпугивали потенциальных покупателей автоматной очередью вопросов: «Что ищете? У нас все есть. А размер какой? На Вас есть чудные тунички. Мерить будем?» Клиенты пугались напора и разбегались, точно боязливая стайка рыбешек, мигрируя во вьетнамские ряды к юрким, маленьким, услужливым продавцам. Народ клубился у входа, где бабульки бойко распродавали привезенные с дач ягоды и огурцы, и обходил стороной сияющие белизной, но отчего-то все равно пованивающие тухлятиной прилавки с мясом. Василий чувствовал себя здесь, как рыба в воде.
«Здравствуйте девоньки!» – дурашливо поприветствовал он хмурых с утра теток – продавщиц во фруктово-овощном ряду.
«Здрасьте, забор покрасьте!» – ответила одна за всех, смахивающая на бочонок с квашеной капустой фигурой и цветом лица Антонина. – «Где вчера шлялся? Привоз большой был.»
«А что, Рустам меня искал?»
«Нужен ты ему больно, здесь такого добра, как ты, – завались.»
«Болел я,» – сокрушенно вздохнул Василий.
«Болел? Ой не могу,» – хором заржали бабы. – «Знаем мы твою болезнь.»
«Злые Вы, уйду я от Вас,» – огорчился Васька. – «А без меня какая торговля? Никакой не будет.»
Пока Василий шлялся по рынку, перебрасываясь парой слов то тут, то там, в овощном ряду происходило нечто странное. Аномалия затрагивала строго один проход, вокруг которого толпились овощные прилавки. Покупатели, до того косяками проходившие мимо прилавков и охотно бравшие перец и помидоры местного производства, как-то вдруг иссякли.
Собравшиеся в кучку торговки с удивлением наблюдали, как потенциальные покупатели, мазнув по ним невидящим взглядами, рекой обтекали их прилавки, а если какой-нибудь вдруг и забредал в овощной ряд, то тут же останавливался, непонимающе озирался по сторонам и рысью удалялся прочь. Не продавшие и пучка укропа за последний час торговки уже не знали, что и думать по поводу странного бойкота, поэтому на вернувшегося Ваську и внимания не обратили.
«Что у Вас тут за пикет?» – поинтересовался он, ввинтившись в толпу.
«Т-с-с,» – шикнули на него.
В этот самый момент солидный дядечка лет 50-ти завернул в овощной ряд и медленно шествовал мимо прилавков. Покупатель был лакомый. Такие денежные мужички не мелочатся и берут то, что им нравится, а не то, что подешевле. Бабы прыснули по рабочим местам. Дядечка, не торопясь, набрал в пакеты нектаринов, персиков, груш и только протянул их Антонине для взвешивания, как вдруг будто потерял интерес к покупкам и нахмурился, вроде как припоминая что-то важное. Но вспомнить не смог, развернулся и пошел прочь от прилавка.
«Мужчина, фрукты забыли,» – заголосила ему вслед Антонина. Тот даже не обернулся.
«Господи, да что же это такое делается!»
В этот самый момент и Василий покинул аномалию.
«Васька,» – закричала ему Антонина. – «Верни покупателя.» Тот немедленно кинулся к мужичку: «Вы пакетики забыли.»
«Какие? Где?»
«Да вон, в овощном.»
«Твою ж мать! И правда забыл. Словно затмение какое нашло,» – хлопнул себя по лбу мужчина, возвращаясь к прилавку.
«А ну стой!» – скомандовала Антонина Василию, потянувшемуся вслед за клиентом на выход. – «Стой тут, сказала. И никуда не отходи.»
Каким шестым чувством уловила Антонина невозможную взаимосвязь между покупателем и алкашом, она и сама объяснить не смогла бы. Но до трех часов дня просидел Васька на ящиках за прилавком, поедая сосиски в тесте и запивая их чаем за счет торговок. Покупатель валил лавиной, сметая даже увядшую вчера петрушку. Лишь один раз за день его отпустили пописать, да и то под конвоем немногословного Рустам, чтоб не сбег.
«Чтоб завтра с утра был здесь, как штык,» – проводила его Антонина. Работа нашла Ваську сама. В кармане (другом) приятно хрустело.
***
Ночной клуб «Star city» при своем открытии несколько лет назад был местечком пафосным. Дорогущие машины, поблескивая боками, плотным стадом теснились на стоянке перед входом, первосортные девицы, покачивая бедрами, высились пожарными каланчами, за ними, прикрывая тыл, плыли те, кто мнили себя хозяевами жизни.
Но, как это часто случается с подобными заведениями, со временем они теряют статусность, клиенты мельчают, длинноногие девицы вырождаются в нахрапистых ПТУшниц. Гламурные девахи с провинциальным колоритом: нарощенными когтями на манер медвежьих и приклеенными ресницами, способными отгонять мух, повинуясь модным феминистким веяниям повадились приходить в клуб чисто женскими компаниями, чтобы снимать мужиков уже на месте.
Мысль о посещении ночного клуба пришла в голову Василию спонтанно. Просто мимо проходил. Два амбала в костюмах: Стасик и Владик, стоявшие на входе, даже изумились наглости попытавшегося ввинтиться в клуб субъекта. Но невозмутимости,
