Нет уж, ты выбрала не того.
Чтобы Корнар — Корнар! — действовал по чьей-то указке? Меня накрыла злость. Да я быстрее задушу тебя, мелкая ты мразь! Как ты смеешь?! Но ты действительно привлекла мое внимание, ты заставила меня пожелать разобраться в этом. Вот только я играю по своим правилам…
Я поднялся на ноги.
…и делаю, что захочу, когда захочу и с кем захочу.
— Эх! — выдохнул я, чувствуя еще одно неприятное смертное чувство в животе. — А сейчас я голоден.
— Без разрешения покидать общежитие после заката нельзя, господин Кормак. И вы прекрасно это знаете… — ожидаемо остановил меня смотритель. Его имя, кстати, было Седвлод, бессменный опекун дома претендентов и хранитель бурной крови юношей от соблазна вылазок к лакомому женскому общежитию напротив.
К слову, претендент — это еще не совсем ученик. Назовем это гусеницей, что должна стать бабочкой. Пройти тесты, получить свой Клинок Душ. Что бывает с теми, кто не сдал? Понятия не имею.
Но что сейчас раздражало меня больше всего — это запреты. Всюду правила, практически во всех книгах на первой странице написан их целый свод из десятка пунктов. И если соблюдать их, то нас надо называть монахами, а не Рыцарями. Какая скукота!
"Не груби", "Будь вежлив", "Не убей"… О, и, конечно, никакого разврата до торжества свадьбы. Насчет бесхребетных я был прав на все сто. С другой стороны, уже виденный мною Петр доказывал, что благородные титулы — это просто слова. Человек всегда будет человеком. Полным разных желаний. Без света не может быть и тени.
Как бы повернув в уборную, что располагалась рядом с душем, я спокойно вошел в первую же попавшуюся комнату. Двери-то не запирались, вот идиотизм! Паренек, хозяин каморки, тихо сопел, ворочаясь с боку на бок, но, как я и думал, это только Кормак, «везунчик», получил комнатушку без окна. Тут же распахнув створки, я спрыгнул вниз.
— Слишком просто, — поправил я воротник, оказавшись на улице.
Ночной ветерок наполнял легкие прохладой, в кармане звенели монеты. Хотя бы у моей тушки были сбережения. Местная валюта — это золото с разными цифрами на кругляшках. Вновь пользуясь сноровкой и ловкостью, я перелез через ограждение, миновав стражников. Первый день, а я уже нарушаю правила… Как же мало надо моему сердцу, чтобы биться чуть быстрее! Столетия ни один закон не связывал меня, был мне не писан, но теперь я снова получаю забытый кайф.
Правила существуют, чтобы их нарушать.
Я снял ленту с груди. Интересно, как отреагируют местные, увидев ученика в белом в такой час? Но пока полуопустевшие улицы… м-м-м… разочаровывали. Ночи были светлые, почти как день, и ни одной жрицы любви, никакого веселого гогота из таверны и запаха алкоголя. Может быть, в городе есть злачные районы и все веселье происходит там? Ведь то, что вижу я…
— Скукота, — вырвался у меня невольный вздох.
Периодически я ловил на себе беглые взгляды прохожих, но, видимо, даже ночью некоторые ученики тут вольны передвигаться свободно. Избегая стражи, я нашел то самое… кафе. До чего причудливое название! К моей радости, оно еще было открыто, и, просто повторяя все за парочкой, вошедшей передо мной, я уселся за самый отдаленный столик.
— Господин, — не прошло и минуты, как из домика показалась девушка-полувеликан. Уставшая, она просто смотрела на меня, ожидая заказа.
— Хочу вина и сладостей, — улыбнулся я.
— В-вина?
О нет, только не говорите мне…
— Простите, но после полудня алкоголь запрещен, да и… — оглядела она меня так, словно ученик академии и алкоголь несовместимы.
А вот это действительно осколком в сердце.
— Тогда принеси, что сама посчитаешь нужным.
— С-слушаюсь.
Без лишних слов служанка скрылась в домике, и, пока я наблюдал за проходящими мимо людьми, всплыло одно из воспоминаний.
Где-то с несколько веков назад. Я точно так же сидел в таверне, был учеником, еще человеком. Мне наливали дешевое пиво, а компанию составляла та, к кому я испытывал нежные чувства. Ну, как нежные?.. Мы с ней развлекались как могли, были отдушиной друг для друга от тяжелых тренировок, и, когда учитель переломал ей руки, я благородно предоставил свои, чтобы…
— Ваш заказ, — оторвала меня темноволосая от воспоминаний, поставив на блюдце кусок тортика с чашкой чая.
— О, благодарю, — немедля отправил я первую ложку в рот, прижав руку к щеке. — Шоколад… Как вкусно.
— Рада, что вам нравится, — уже собралась уходить служанка.
— Подожди, — приподнял я руку. — Садись, составь мне компанию.
— Я… Я не… — растерялась она.
— Кроме меня, тут больше никого, это будет наш секрет. — Я впился в нее взглядом. Пусть мое лицо не такое прекрасное, как прежнее, но, не спорю, глаза Кормака гипнотизируют так же хорошо. Немного заигрывания, щепотка уверенности. И вот щеки девушки, что была выше меня на голову, залились краской.
— Х-хорошо. — Прижав поднос к груди, она уселась напротив. Свела колени вместе, опустила глаза. Понятно, почему стулья такие большие и крепкие, предусмотрительно.
— Я… Корнар.
Вряд ли она попросит показать рисунок, а потому и я могу расслабиться.
— Ильзи, — кивнула полувеликанша. — Господин.
— Расскажи мне что-нибудь интересное, — отпил я чай со вкусом мяты.
— Интересное? — Она задумалась. — Я сама из деревни далеко отсюда и еще плохо знаю город.
— Значит, мы в равных условиях. Хе-хе, — услышав это, девушка расслабила плечи, и моя белая форма явно уже не так давила на нее. — Допустим, мне хочется чего-то отличного от простой прогулки по ночному городу, чего-то более… — еще кусочек, — будоражащего.
Какая палитра эмоций отразилась на её лице! Мои движения, взгляд, упавший локон волос… Все это создавало нужную атмосферу. Да, я заигрывал с этой великаншей просто потехи ради — и видел, насколько непривычно для неё такое поведение, но одновременно не замечал сопротивления.
— Т-тогда, — прочистила она горло. — Южная дорога. Там… там много ночных заведений. — Слабое беспокойство. — Но разве ученикам туда можно? Господин.
— Думаю, нет, — улыбнулся я. — Но иногда так и хочется развеять скуку учебных будней. — Я наклонился. — Пока солнце не видит.
— В-вот как, — заерзала она на стуле. И теперь я окончательно понял, что религиозная доктрина правит тут всем.
