этот человек умрет.
— От чего?
— По умолчанию — от сердечного приступа. Если ты не распишешь подробности.
— А как насчет тезок и однофамильцев?
— Все не так просто, — сказал Джон. — Насколько мне объяснили, нужно знать лицо человека, имя которого ты вписываешь. У тебя не получится прикончить какого-нибудь рандомного чувака, просто написав его имя.
— Похоже, это довольно опасная штука. Где вы ее нашли?
— Говорят, что она появилась в Японии, — сказал Кларк. — Где с ее помощью наделали тех еще дел. Потом она прошлась по Европе, оставляя за собой шлейф из трупов, и только несколько месяцев назад пересекла нашу границу. Министр финансов тоже считает, что это очень опасная штука, у которой нет лимитов и воспользоваться которой может любой желающий, так что считает, что она должна быть уничтожена.
— В этом деле просто воняет ТАКС, — сказала я.
Кларк покачал головой.
— Это их профиль, но на этот раз сработала личная служба безопасности министерства финансов. Операция касалась… ну, в общем, никто не рассчитывал, что может наткнуться на эту штуку. Она стала лишь дополнительным призом.
— Что ж, спасибо за откровенность, — сказала я.
— И каков будет твой ответ?
— Я не хочу снова во все это лезть, Джон, — сказала я. — Но, разумеется, я никому об услышанном не расскажу.
— Там работы на пять минут, Боб. Не считая перелета.
— Частный джет?
— Разумеется, — он улыбнулся.
— А в чем твой интерес, Джон? Что получает посредник?
— Министр финансов будет должен мне услугу. Это дорогого стоит.
— Как ты вообще оказался в этом замешан?
— Они сами ко мне пришли. Спрашивали о тебе, попросили найти и уговорить.
— То есть, вот это вот все — это они тебе рассказали?
— Да.
— Видать, дело серьезное, если они так откровенны.
— У меня есть определенная репутация, — сказал он.
У меня тоже. Но наши репутации противоположны. Кларк решает проблемы, я их создаю.
Правда, в основном — себе.
— Министр финансов очень обеспокоен, — сказал Кларк. — Это смертельное оружие, с помощью которого кто угодно может убить кого угодно. Конкурента, торгующего наркотиками на углу, опостылевшего мужа или президента страны. И никто даже не поймет, что это убийство. Поэтому он держит дело на личном контроле и настаивает, что Блокнот должен быть уничтожен.
— Держу пари, сначала он сам вписал в него пару фамилий, — сказала я.
— Мне об этом ничего неизвестно.
— Ну еще бы, — сказала я. — Почему бы министру финансов просто не похоронить эту штуку у себя в сейфе? Или он сам себе не доверяет?
— Он стар, — сказал Кларк. — И не хочет оставлять после себя мину замедленного действия, которая может рвануть в любой момент.
— Какой ответственный подход.
— У тебя есть основания для сарказма, но не все представители теневого правительства — законченные злодеи, — сказал Кларк. — Я не хочу тебя торопить с принятием решения, Боб…
— Поэтому у меня есть время до утра?
— До завтрашнего вечера, — сказал он. — Мне кажется, суток вполне должно хватить.
— Я не хочу возвращаться в Город, Джон.
— Чисто технически, тебе и не придется этого делать. Особняк министра финансов находится за городской чертой. Как и аэропорт.
— Ты же понимаешь, что я не это имела в виду.
— Понимаю, — сказал он. — Но, Боб, ты думала о своем будущем здесь? Ты и правда собираешься растить ребенка в этой стране, которой нечем похвастаться, кроме своего климата? Ладно, черт с ним, со здравоохранением, в конце концов, множество детей растут здоровыми и без присутствия врачей. Но образование, Боб? Здесь оно… не очень. Какого будущего ты ему желаешь?
— Мне кажется, ты забегаешь слишком далеко вперед, Джон.
Он пожал плечами.
— Я лишь пытаюсь обрисовать тебе контуры грядущих проблем, Боб. Да ты и сама слишком молода, чтобы заживо похоронить себя здесь. Напомни, чем ты сейчас занимаешься?
— Работаю в магазине.
— Торгуешь сигаретами.
— В меня хотя бы не стреляют, Джон. Не бьют по голове, не опаивают какой-то гадостью, не ломают руку.
— Ничего такого с тобой не произойдет. Я все время буду рядом.
— Однажды так уже было, и чем все это для тебя закончилось?
— Ну, тем не менее, я все еще здесь.
— А что будет, если в этот Черный Блокнот впишут и твое имя?
— Я не знаю, — признался он.
— Надеюсь, мы никогда этого и не узнаем, — сказала я и оперлась рукой на стол, намереваясь встать. Не то, чтобы этим вечером я чувствовала себя чрезмерно большой и грузной, просто скопившаяся за день усталость давала о себе знать.
— Подожди еще минутку, — сказал Кларк. — Чтобы тебе легче думалось, я могу озвучить тебе конкретные предложения.
— Угу, — я убрала руку.
— Миллион долларов, наличными или на счет, по твоему выбору, — сказал Кларк. — Разумеется, эта сумма будет освобождена от уплаты налогов.
Сумма внушала уважение и показывала заинтересованность министра финансов в моих услугах, но все же… Это было слишком много для Боб Кэррингтон, но слишком мало для Матери Хаоса, Дщери Мести и Войны.
— Ладно, — сказала я.
— Плюс они скажут ТАКС отстать от тебя навсегда. Забыть про тебя и в качестве объекта интереса, и в качестве потенциального сотрудника.
— Министр финансов стар, — напомнила я.
— Это будет письменное распоряжение.
Которое кто-нибудь в один прекрасный момент все равно потеряет. Все мы знаем, какой бардак может твориться в архивах. Впрочем, пока министр финансов жив, они не посмеют… Если, конечно, он сам не передумает. И даже если мне дадут копию, в какой-то момент в нее можно будет только высморкаться.
Кто делает ставки на милость сильных мира сего, тот строит свои замки на песке. Как только я перестану быть им полезной, меня спишут.
Для них это нормальная практика. В связи с изменившимися государственными интересами нами было принято тяжелое, но необходимое решение…
Теневому правительству верить нельзя. Тот, кто устанавливает правила, может в любой момент их поменять.
— Вижу, что ты не особенно впечатлена.
— Миллион долларов — это миллион долларов, — сказала я. — А все остальное — это просто слова. Какие у меня гарантии? Или ты предлагаешь мне поверить честному слову человека, которого я никогда в жизни не видела?
— Я скажу это тебе неофициально, Боб, и попрошу, чтобы ты меня не цитировала, — сказал Кларк. — Цена вопроса настолько высока, что ты можешь сама обозначить сумму. И речь, как ты понимаешь, идет не только о деньгах. Я уверен, что министерство согласится практически на любой бонус.
— Так прямо и на любой?
— Я сказал — практически, — напомнил Кларк. — В пределах разумного.
— А кто определяет эти пределы?
— Здравый смысл? — предположил он. — Я не уполномочен торговаться с тобой по этому
