мотора, пол завибрировал и под довольные возгласы катер снова двинулся к противоположному берегу, приближающемуся всё быстрее и быстрее.
Полоска изумрудно-зелёного цвета расширялась, скоро стали видны очертания кустов и деревьев, катер замедлился и аккуратно развернулся. Сходить пришлось на старый деревянный причальчик, от времени выцветший и рассохшийся, доски которого прогибались под каждым шагом.
Сняв жилет и оказавшись на твёрдой поверхности, не ходившей ходуном, Василиса наконец глубоко вздохнула и опёрлась на костыль обеими руками. Капитан помахал «экспедиторам» на прощание, и катер отчалил, оставляя за собой след из расходящихся пенистых волн.
Компания сошла с пристани и направилась вдоль берега по светлой утоптанной тропинке.
– Да, мы высадились, – громко говорил Давид Юрьевич, держа смартфон у уха. – Скоро будем у…
Его голос утонул в оглушительном раскате грома, будто прокатившемся от края до края неба.
– Кажется, нам надо ускоряться, – напряжённо произнёс Гаврил, вместе со всеми осматривая огромную тучу, краем уже нависающую над головами.
Все заторопились, убегая от тучи. Тропинка поначалу пролегала, слегка изгибаясь параллельно берегу, который, плавно поднимаясь, становился всё более отвесным и крутым, потом свернула между ивами и направилась к дубовой рощице, зеленеющей за небольшим лугом.
Резкие порывы ветра усилились, заставляя высокие травы и полевые цветы клониться волнами.
– Нормально? – на ходу спросил Давид Юрьевич у Василисы.
Василиса только кивнула – действительно, сейчас нога её совсем не донимала, идти было легко и приятно. Только костыль в руке создавал неудобство, то и дело грозя случайно кого-нибудь огреть на узкой тропинке.
– Зоя, не отставайте! – крикнул Давид Юрьевич, обернувшись и пятясь спиной вперёд.
– Что она там делает? – через плечо спросила Лета.
Зоя плелась в конце процессии, постоянно приостанавливаясь и наклоняясь.
– Травы собирает, – сказал Гаврил, тоже глядя назад.
– А, ну да. Они же сегодня целебные, – с насмешкой сказала Лета.
– Зря ты так, – произнесла Снежана. – Некоторые травы наливаются именно к Ивану Купале. Это, правда, и с мистикой никак не связано, просто раньше этот праздник выпадал на летнее солнцестояние. Пик силы у этих трав сегодня, а потом они начинают потихоньку увядать, день-то становится короче.
– Солнцестояние же было две недели назад, – произнесла Лета.
По небу снова прокатился оглушительный грохот, порыв ветра бросил в лица пыль, сухую траву и мелкие острые песчинки.
– Зоя, поторопитесь! – крикнул Давид Юрьевич.
Зоя, по макушку зарывшись в высоких травах, что-то искала, только краешек спины выглядывал из-за зелени.
– Она идёт или нет? – раздражённо спросила Лета.
Зоя всё шебуршила где-то в стороне, словно не обращая внимания на то, что процессия почти пересекла лужок и добралась до дубовой рощи.
– Зоя! – снова позвал Давид Юрьевич, остановившись у первых дубов.
– Да пусть остаётся, – бросила Лета.
– Ей это не страшно, она местная, все тропинки знает, – сказал Гаврил, копаясь в своём рюкзаке. Потом, глядя на Лету, добавил: – В отличие от тебя.
– Знаешь что, – Лета вздёрнула подбородок, но её перебил Давид Юрьевич.
– Так, не ссоримся.
Лета на миг оскалила зубы и молча пошла вперёд. Гаврил глянул ей вслед и снова обернулся назад, где Зоя всё ползала между травами. Гаврил щурился на колыхающиеся волнами стебли, забирая длинную чёлку назад и завязывая её над затылком резиночкой.
– Что? – спросил Гаврил у Василисы.
– Ничего, – буркнула Василиса и пошла вперёд, кляня себя за то, что опять пялилась на него. Да ещё у всех на виду. Интересно, Зоя растрепала ему про гадание?
Над головой шумели густые дубовые кроны, немного потемнело и стало прохладно. Приятно пахло корой и листьями, сразу вспомнилась бабушкина баня в Растяпинске. Деревянная, с ароматными вениками и паром, прогревающим до костей. Пообещав себе обязательно попариться после возвращения, Василиса из размышлений вернулась обратно в реальность и обнаружила, что осталась одна. С тропинки она не сошла, но товарищи по экспедиции исчезли, остались только дубы и растущие у их корней разноцветные тысячелистники, зверобой, цветущий жёлтенькими звёздочками и розовый клевер.
Прислушавшись, Василиса разобрала голоса. Кажется, позади, за дубами, кто-то громко и истерично спорил. Идти назад и выяснять, что стряслось, не хотелось. Так что Василиса потихоньку поплелась вперёд. Тропинка поднялась на холмик, за которым открылся песчаный откос, упирающийся в заросшую высокими травами речушку.
Лета, стоявшая у берега, обернулась.
– Я чё-то не въезжаю.
– А что? – Василиса сосредоточенно смотрела под ноги, вязнущие в зыбком песке, боясь оступиться и кувыркнуться с откоса в реку. Она даже снова опиралась на костыль, чего не делала уже пару месяцев.
– Где мостик-то? – куда-то в сторону спросила Лета.
– Что? – Василиса радостно перевела дух – спуск удался без происшествий.
– Я говорю, мост должен быть, а его нет.
И правда, на противоположном берегу вдаль убегала та же самая утоптанная тропинка. Стало быть, это действительно переправа.
– Я же знаю, что говорю! – раздался где-то наверху девчачий голос, Василиса даже сразу не разобрала, чей. – Ты думаешь, я в травах ничего не понимаю?
– А ты думаешь, я
