он слышал впервые. Я рассказал ему про лечение деда Пахома, про черноту в правом лёгком.
— Как с этим можно справиться?
— Три варианта, — отозвался он. — Можно попробовать «разбудить» орган, попробовать «оживить». Сделать это можно, используя конструкт регенерации. Есть шанс, что ткань не совсем мертвая. Может быть, тогда и оживет, восстановится.
— Второй вариант, — продолжил он. — Изолировать мертвую ткань. Законсервировать в кокон. Но это нам с тобой придётся самим разрабатывать. Этому я тебя не учил. И, наконец, хирургический путь — удалить физически.
— Всё, иди! — недовольно он махнул на меня рукой. — Ты мне мешаешь! Займись лучше прокачкой силы по каналам! Нет! Погоди!
Я замер.
— Есть еще один вариант! — объявил Герис. — Помнишь, как мы с тобой ту девочку лечили? Ту, которая с лейкемией? Можно попробовать сделать то же самое — подсадить деду конструкт-преобразователь. В любом случае он не даст пораженному органу разлагаться.
— Я так считаю, — задумчиво уточнил он. — Но без меня не вздумай ничего делать. Это заклинание мы должны еще с тобой отработать особо тщательно. Если ошибешься, конструкт может сработать в обратную сторону. Понял? А теперь отстань, не мешай!
— Спасибо, сенсэй, что не послали! — пошутил я, поспешно выходя из Астрала. А то с Гериса станется…
Кстати, даже столь короткое пребывание в Астрале позволило мне почти полностью восстановить свой магический ресурс. Так что в больницу я ехал, что называется, «полный силы».
* * *
А вот maman меня удивила и обрадовала. Как только я появился на пороге её палаты, она меня огорошила:
— Меня завтра выписывают, так что можешь не приезжать!
Потом потащила меня в коридор. Мы сели на кушетку.
— Мам, это тебе! — я протянул ей сумку с гостинцами: пирожки, пара вареных яиц да шоколадка.
— Спасибо! — maman впилась в пирожок. — Мммм… Вкусно! Где взял?
Она вдруг перестала жевать, с нарочито напускным подозрением взглянула на меня:
— Надеюсь, не отец принес? А то вдруг там пурген в начинке?
Я хохотнул:
— Нет! Нету там пургену. Ешь! Тётя Маша напекла.
Maman чуть не подавилась.
— Еще не легче! Что у вас там случилось, что тётя Маша вдруг над нами шефство взяла? Меня пирожками кормить начала?
— Да всё нормально, ма, — засмеялся я. — Ешь!
Внешний вид maman меня порадовал. Она, конечно, еще не вошла в форму, но уже чуть округлилась, щечки стали подрумянились. А в коротеньком домашнем халатике она совсем не выглядела пациенткой травматологии.
Я поймал себя на мысли, как всё-таки здорово быть волшебником — хотя бы из-за того, что можно вылечить родного человечка!
Осмотр с использованием магического зрения почти ничего не выявил. Ну, разве что кроме розового пятнышка в районе левой почки. Впрочем, пятнышко быстро исчезло, стоило мне пустить туда короткий импульс силы.
— Когда тебя выписывают? В котором часу?
— Обычно перед обедом, — maman прожевала очередной пирожок. — В районе часа дня.
— Я приеду. А хочешь, собери мне сейчас вещи, которые уже не нужны, чтоб завтра лишние сумки не тащить.
* * *
Домой я вернулся уже под вечер. У подъезда на лавочке вместе со старушками сидел отец. Надо сказать, что старушки выглядели уже совсем не как старушки. Морщин стало меньше на лицах, седины поубавилось.
Отец взял сумку у меня из рук.
— Пошли!
Дальше прихожей он не пошел. Не разуваясь, встал у двери, ожидая, когда я распакую сумку.
— Может, сразу к нам? — предложил он. — У нас и поужинаешь. Сам-то, наверное, себе не готовишь?
— Почему? — отозвался я из ванной. — Готовлю. Картошку варю. А вообще maman завтра выписывают.
— Отлично, — ответил батя.
Отец со своей новой женой Екатериной жили в комнате гостиничного типа пятиэтажного дома возле магазина «Восток». От нашего дома 15 минут неспешной ходьбы. У подъезда я остановился, поинтересовался:
— Бать, ты ей про меня что-нибудь рассказывал?
Отец отрицательно мотнул головой:
— Нет. Сказал, зайдешь чаю попить.
— Отлично!
Батя со своей новой женой жили на самом верху — на пятом этаже. Пятиэтажка была построена на стыке эпох — в середине 50-х: высокие потолки, широкие лестничные пролеты. Отец запыхался. А как же они будут дальше жить? Ребенка-грудничка выгуливать? Коляску на улицу выносить? Народ в «гостинке» в своем большинстве жил отнюдь не интеллигентный.
Их комната оказалась угловой, самой дальней по длинному коридору. В 18-метровой комнате в крохотной прихожей, отделенной занавеской, справа стояла двухконфорочная газовая плита. Рядом — прикрученная к стене железная эмалированная раковина. Слева — шкаф с одеждой и полка под обувь. Маленький «Смоленск» в этой маленькой прихожей не поместился, и поэтому был поставлен в угол комнаты.
«Удобства» в виде туалета, увы, были общими и располагались в противоположном конце коридора.
Отец, открывая мне дверь, почему-то виноватым тоном сообщил:
— После рождения ребенка в профкоме обещали помочь. Может, малосемейку дадут.
Его жена Екатерина, миловидная брюнеточка с выступающим животиком, улыбаясь, встретила нас на границе комнаты:
— Здравствуй, Коля! Привет, Антон! Проходи. Кушать будешь?
— Не хочется, — отмахнулся я. — Спасибо.
И, поймав её недоумённый взгляд, повторил:
— Правда, не хочется…
— Да мы так посидим, — поддержал меня отец. — Телевизор вон посмотрим.
Он включил черно-белый «Каскад». Катя села на диван, я рядом. Отец было присел тоже, но я вдруг попросил:
— Па, поставь чайник, пожалуйста. Чаю хочется.
Отец кивнул, налил воды в белый эмалированный чайник, включил газ. Пока он этим занимался, я осторожно осмотрел его жену. В принципе, всё было нормально. Небольшой краснеющий очаг в районе желудка да розовое пятнышко на пояснице слева от позвоночника. Оба исчезли, стоила мне «выстрелить» в них короткими импульсами «живой» силы. Правда, пришлось импровизировать, чтобы импульсы ушли куда надо. С направлением первого в район желудка я зевнул и потянулся, в результате чего ладонь левой руки оказалась как раз напротив больного места.
Со вторым было сложнее.
— Тёть Кать, — обратился я. — У тебя спина вот здесь не болит?
Екатерина выпрямилась, отодвигаясь от спинки дивана, а я рукой коснулся её поясницы, направляя импульс.
— Побаливает иногда, — удивленно ответила она. — А ты откуда знаешь?
— Ты сидишь криво, — на ходу придумал я. — Как будто у тебя там болячка какая-то…
— Да, побаливает иногда, — согласилась Екатерина.
