Ознакомительная версия.
Посему я решила вмешаться! Не успела…
Фрайо сам нашел выход из ситуации. Раздался громкий хлопок, и вот в объятиях ошалевшего удава остался лишь ворох одежды, а в сторону резво метнулся комок перьев, смутно напоминающий курицу.
Я облегченно выдохнула. Рано… Ибо змей совсем не обрадовался, что добыча в последний момент ускользнула, и вконец озверел, целиком отдавшись во власть охотничьего инстинкта.
Я и глазом моргнуть не успела, как чешуйчатый стрелой кинулся на феникса, по дороге разевая внушительную пасть, и… в один присест заглотил мелкую цесарку.
Все. Долетался…
На несколько мгновений лишилась дара речи. Так и стояла, будто вкопанная, раскрыв рот и вытаращив глаза на удава, по пищеводу которого медленно продвигалась птичья тушка. И раздумывая, стоит ли сейчас падать в обморок или пока повременить?
Меня, как всегда, опередили…
Совсем рядом упало что-то увесистое, с гулким стуком ударившись об пол. Как выяснилось – Стаська. Кажется, обмороки – это наследственное.
Кстати, я даже и не заметила, когда пришла сестрица. Она что, все это время на пороге стояла? Н-да, увидеть, как сжирают твоего любимца – тут никакие нервы не выдержат.
Похлопала сестричку по щекам, пытаясь привести в чувство. Не помогло. Пришлось сгонять к мини-бассейну в противоположном конце помещения и зачерпнуть немного водички.
От холодных брызг сестренка, наконец, пришла в себя.
– Фенечка… – простонала младшая, стоило ей открыть глазки. – На кого ж ты меня покинуууул? – завыла пуще прежнего и… Нет, не заплакала. Волком глянула на разомлевшего удава.
Я тоже одарила оного не самым дружелюбным взглядом. Слов не нашлось. Точнее, не нашлось цензурных, а ругаться матом при мелкой не стала.
– Не сссмотрите так на меня. Он сссам допрыгалсссся, – прошипел змей, судя по виду, ничуть не сожалеющий о содеянном. – И вообщщще. Эти фениксы – живучие твари. Он еще возродитсссся.
– Ты так уверен? А вдруг это у него последняя жизнь была?! – набросилась на хвостатого гада.
– Ссскоро уссснаем, – прошелестел чешуйчатый обжора и неспешно переполз на камни, прямо под свет ультрафиолетовой лампы. Греться изволил.
– Скоро – это когда?
– Когда переварится. Ксссстати, когда это произойдет, думаю, я сссмогу обратитьсссся, – обрадовал змееныш. – Ваш пернатый друшшшок оказался не только жирненьким, но и питательным в плане энергии.
– Рада за тебя, – буркнула недовольно и схватила Стаську за руку, поднимая ее на ноги. – Стась, иди на кухню, я скоро буду.
Сестра, все еще пребывавшая в прострации от произошедшего, покорно кивнула и вышла из террариума.
Я же повернулась к Лео и нехорошо прищурилась:
– Отдай цыпу.
– О чем это ты? – приоткрыл один глаз змей, и не думая изображать понимание вопроса.
– О том, что он еще живой!
– Да какой он шшшивой? – Возмущенный удав даже голову приподнял. – Ты хоть что-то о метаболизме сссмей ссснаешь? Он уже задохнулся и теперь полезен только в качестве исссточника энергии, чем я и пользуюссссь. А то, что сссъел… извини, малышшшка, это все инстинкты, а мы над ними, как известно, не влассстны.
– Ну ты и… – злобно рыкнула я, не сдержав эмоций.
И… все еще не верилось, что вздорного блондина уже нет. Вот нет, и все.
Как-то не принималось сердцем.
– Еще вопроссссы? – спросила безжалостная рептилия, которая совершенно не видела трагедии в произошедшем.
– Нет! – наверное, слишком резко ответила я и развернулась к двери, невесть зачем добавив: – Я завтракать, еще ни кусочка в рот не положила, в отличие от… некоторых!
Завтрак прошел в угрюмом молчании, что для нашего семейства было совершенно не характерно. Папа уткнулся носом в утреннюю газету. Мы со Стаськой переваривали случившееся, а вот пища после увиденного перевариваться не хотела категорически. Мама всячески пыталась выяснить, что произошло. Даже слишком настойчиво пыталась.
В итоге я отмазалась тем, что рассталась с Валеркой (вряд ли он мне позвонит после вчерашнего инцидента), а Стаська не мудрствуя лукаво сказала, что не выспалась. На что папа с грозным видом пообещал вырубить вай-фай дома, чтобы мелкая не сидела ночами в чатах.
Да, да, вырубит он, как же… Уже раз в пятый грозится. А потом вспоминает, что спутниковое у него тоже подключено через сеть, и все угрозы так и остаются угрозами.
Дальше все было, как обычно. Папка ушел на работу. Мама поехала в спа-салон – по четвергам у нее так называемый день красоты, а это значит, что она проторчит там до вечера, так точно. А мы со Стаськой остались дома. Как же хорошо, что сейчас лето, каникулы. Сессию я уже сдала, и можно беззаботно предаваться безделью.
Вот с этой радостной мыслью я открыла дверцу бара и выудила оттуда клюквенную настойку. Плеснула себе прямо в чашку, ни капли не страдая из-за отсутствия бокалов. Стаська с готовностью подставила свою кружку, видать, желая принять участие в алкогольной стороне «похоронного праздника».
Я скептически выгнула бровь. Маловата она пока для распития спиртного. Да еще и с утра пораньше.
– Помянуть бы надо, – со знающим видом заявила сестричка.
Ну, надо так надо. И, не особо задумываясь над аморальностью своего поступка, плеснула мелкой немного настойки.
– Он был отличным малым, – взяла слово сестренка. – И курица из него была тоже ничего… – Мелкая опрокинула в себя настойку, чтобы в следующую же секунду фонтаном выплюнуть все это обратно. – Гадость! И как вы это пьете? Что, повкуснее ничего не было?
– А мне нравится! – заявила я авторитетно и, смакуя клюковку, подлила себе еще.
К полудню мы были уже хорошие. Я – потому что пила, Стаська – потому что надышалась. Да и вообще, я еще раньше заметила, что в пьяной компании, даже если ты совершенно трезв… заражаешься поведением окружающих. В конце концов, все дошло до того, что мы переместились в гостиную и в два горла затянули соответствующую случаю русскую народную:
– Черный воооорон, что ж ты вьеоооошься. Над моеэээээю головой, – горланили неслаженным дуэтом мы, мысленно радуясь тому, что дом в нашем полном распоряжении. Потому что если мне просто медведь на ухо наступил, то Стасе он наступил сразу на оба. – Ты добыыыыычи не добьеооооошься. Черный ворон, я не твооооой!
От избытка чувств и воспоминаний о страшной смерти несчастного пернатого на глаза навернулись слезы, и я вытерла их ладошкой, трагично шмыгнув носом.
И тут раздался звонок в дверь. Мы с сестрицей синхронно заткнулись.
– Кажется, кто-то пришел, – озвучила очевидное мелкая и вжалась в спинку дивана.
Я удивленно икнула. Неужто папа с работы пожаловал, или мамины процедуры сегодня ограничились только педикюром? Ох, чует моя пятая точка, что сейчас кому-то влетит. И этим кем-то будет одна молодая особа, хряпнувшая лишнего и малую споившая.
– Стась, давай ты откроешь? – чуть заплетавшимся языком я попросила сестричку и глянула на нее жалобными глазами.
– А чего сразу я? – возразила сестра. – Ты старшая, ты и открывай! Вдруг там кто незнакомый.
– Ну, Стась… – протянула я просительно, а меж тем звонок повторился. – Ну, пожааалуйста. Ты же видишь, в каком я состоянии…
– В состоянии нестояния, – вынесла вердикт сестричка и все же смилостивилась: – Ладно, пойду посмотрю, кто там.
Стаська ушла к двери, а я попыталась включить мозг. Уже даже представила себе, как буду оправдываться перед предками, как тут до моего слуха долетел звонкий собачий лай.
Ну, слава Богу!
– И кто тут хандрит?
Вслед за лаем донесся цокот каблучков и голос Маринки – давней приятельницы и сокурсницы по вузу.
И кто бы знал, как же я сейчас была рада ее видеть. И даже ее неугомонную собаку – мелкого непоседливого шпица с очень подходящей кличкой Живчик.
Этот самый Живчик как раз запрыгнул на диван и, суматошно виляя хвостом, будто это не хвост вовсе, а пропеллер, стал тыкаться в меня носом. Забавный он, конечно, но такой непоседливый.
Все же в последние сутки, что мы провели, не выходя из дома, случилось много всего необычного, и потому видеть эту девушку было приятно. Живое напоминание о том, что где-то есть нормальные люди, которые слыхом не слыхивали про говорящих удавов и фениксов. Вернее, если и слышали, то уж точно, кроме как на картинках, не видели!
– Так, чего хандрим? – Подружка плюхнулась рядом со мной и закинула обе ноги на диван.
– Поминки у нас! – с ходу ляпнула сестричка и демонстративно плеснула мне еще настойки.
Маринка проводила спиртное удивленным взглядом, который по мере опустошения кружки становился все более взволнованным.
– Вы че, девки, серьезно? – не на шутку взволновалась девушка.
– Да нет, – поспешила успокоить Марину. – Меня просто Валера бросил.
– Ааа. Я так понимаю, после ужина с папочкой? – догадалась моя прозорливая.
– Ага, – подтвердила я.
– А я тебе сразу говорила, малахольный он… Тебе надо такого, чтоб папашу за пояс мог заткнуть. Такого… наглого, понимаешь?
Ознакомительная версия.
