назначить тебе сдачу внеочередного зачёта. Хотя, зачем такому, как ты, теория магии? Ведь ты всё равно кроме черчения давно устаревших пентаграмм и использования стандартных артефактов силы, ничего не умеешь, — отчитав Юру, староста ехидно улыбнулся, а стоявшие рядом студенты принялись похохатывать. — Кстати, а вы знаете, что наш Юра музыкант, без магической подпитки не может даже монетку в воздух поднять. И это ничтожество учится вместе с нами. Какой позор, — не удовлетворившись эффектом, Кирилл продолжил поносить скрипача, разогревая толпу прихлебателей.
Юра же в какой-то момент перестал воспринимать словесный поток и как всегда ушёл в себя. — «Зря я вышел из метро. После произошедшего, надо было просто развернуться и вернуться домой. И почему мне так не везёт? Вечно не могу проскочить незаметно мимо неприятностей».
За два года учёбы в академии Юра давно всё понял, перестал огрызаться и просто молчал. Вот и в этот раз, пройдя мимо гогочущей толпы, он исподлобья всех осмотрел, и почувствовал, как кулаки непроизвольно зачесались.
Из всех присутствующих не смеялась только красивая девушка с зелёными волосами, из которых прорастали тоненькие живые стебельки с крохотными листочками и цветочками. Её тоже могли пренебрежительно назвать «музыкантом», посвящающим всё своё свободное время игре на арфе.
И её бы обязательно так называли, если бы мать Айи не была лесной дриадой, причём предводительницей одного из самых сильных кланов их вида на Земле. С дриадами вообще боялись связываться из-за их врождённого иммунитета к некоторым видам магии и чрезвычайно опасным эксклюзивным способностям, делающим их практически бессмертными.
Добравшись до музыкальной аудитории, Юра распахнул дверь и прошёл в сводчатый зал, с многочисленными рядами сидений, изгибающихся в полукольцо перед крохотной сценой. Внутри было как всегда пусто.
Зал с развешанными портретами выдающихся композиторов и музыкантов был совсем не простым. В его стены гномы строители вмуровали заговорённые колдунами камни, улавливающие и постоянно конденсировавшие редкий спектр магической энергии, позволяющей при исполнении разных произведений воздействовать ментально на слушателей. Правильные серии звуков вызывали ту или иную эмоцию, а иногда и непреодолимое желание что-либо сделать.
Некоторые уникально одарённые музыканты могли добиться того же эффекта и снаружи. Именно они и становились мировыми звёздами совершенно в разных направлениях и жанрах музыки.
Юре подобное не светило. Он играл неплохо, но ментально воздействовать на аудиторию вне стен этого зала у него не получалось совсем. Его удел в будущем — это сидеть в четвёртом ряду симфонического оркестра или стать учителем музыки в школе для полукровок.
— Я думаю, часа тебе хватит, — обречённо пробормотал Юра, затем погладил старый футляр и в тысячный раз осмотрев его со всех сторон.
Потёртую кожу покрывали заплатки, а по бокам виднелись металлические вставки с еле заметными выгравированными рунами. Как сказал профессор рунологии — «это странная и непонятная тарабарщина, состоящая из неверно перерисованных значков, лишь отдалённо похожих на высшие руны силы, которыми пользовались в иных мирах давно погибшие боги».
Раскрыв хитрые замки, Юра извлёк старую скрипку и зажмурил глаза. В воцарившейся полной темноте он с трудом узрел своим недоразвитым магическим зрением белёсые очертания как всегда закрытого футляра с клубящейся внутри корявой тенью.
«Придёт время, и я выясню, что ты такое. А пока нужно тебя немного успокоить, иначе через пару дней, в следующий час волка, ты опять попытаешься вырваться из круга защитных пентаграмм».
Настроившись, Юра заиграл Вивальди, «Времена года».
Он играл с закрытыми глазами, яростно водя смычком по струнам и продолжал наблюдать, как постепенно цепенеет тенью, заключённая внутри призрачного футляра. И в тот момент, как неведомое астральное существо перестало дёргаться и практически уснуло, произошло то, чего Юра никак не ожидал.
— Как же ты скрипач, меня за-дол-ба, л — прямо на ухо сказал хриплый голос, и заставил сфальшивить.
Перестав играть, Юра открыл глаза и огляделся. Кроме него в аудитории никого не было.
Неужели одногрупники решили над ним пошутить и подкинули говорящего фантома.
— Кто здесь? — Спросил парнишка, вглядываясь в тёмные закоулки зала.
— Я это, я. Кто же ещё? — Нагло объявил голос откуда-то из-за спины. Юра резко обернулся, но снова никого не обнаружил.
— А кто вы?
— Я тот, кого ты таскаешь уже целый год, и в конце концов умудрился пробудить от спячки своим грёбаным пиликаньем.
Догадка пронзила мозг, и Юра посмотрел на футляр, затем отложил скрипку и осторожно постучал по нему.
— Вы находитесь там? — Деликатно поинтересовался он.
— Не, ну а где ещё мне сидеть? Да и не свалишь же никуда? Извини, пацан, я пытался молчать, но больше не могу. Скрипач, короче, расклад такой, твои пиликанья меня в конец задолбали! Все прямоходящие и даже ползающие могут отползти на безопасное расстояние, а мне приходится каждый день слушать эту шнягу. А так как я сейчас не совсем в своём теле, то при этом даже уши заткнуть не в состоянии.
— Я думал, это вас успокаивает, — обиженно проворчал Юра.
— Да щас. Просто я заметил, если не шевелиться и сидеть тихо, то ты на пару дней перестаёшь меня мучить. Скрипач, ты пойми: я с музыкой в ладах. Гоблинский реп с хип-хопом или орки рокеры на гитарах с барабаном — это мне иногда нормально заходит, но вот то, что хреначишь ты — это совсем не моё.
Подобного поворота дел Юра не ожидал. Он то думал, что ему в руки попал заключённый в футляре древний дух, имеющий слабость к классической музыке, но как оказалось, он глубоко ошибался.
— Кто вы? — Настойчиво спросил Юра.
— Да щас! Так я тебе и рассказал. Скрипач, давай с тобой договоримся прямо сейчас. Как говорится на берегу. Ты не спрашиваешь, кто я, и играешь только тогда, когда я разрешу. В свою очередь я обещаю, что буду помалкивать и вести себя потише в час волка, дабы ты не расходовал ценные мелки, которые ты постоянно жмёшься докупить.
— Нет. Так не пойдёт, у меня скоро зачёты и выступление в филармонии. Если я не буду репетировать, то начну фальшивить. — Возмущённый Юра неожиданно для себя решительно отверг предложение таинственного незнакомца.
— Значит, по-хорошему не хочешь? Ну, ладно. Значит, в следующий раз, когда тебя какой-нибудь некромант педофил в изнанку вытянет, я не стану включать охранную систему своего хранилища. Пускай он тебя превратит в тупого ходячего зомбака, а со мной делает всё, что захочет. По крайней мере на скрипке он играть точно не будет.
— Так это всё было взаправду!? — Воскликнул Юра, уже сумевший себя уговорить что случившееся в изнанке это видение, вызванное хроническим недосыпом.
— Конечно взаправду. Правда не пойму,
