финальной игры было больше всего очков.
— В конце октября играют Стихийники и Артефакторы. В конце ноября — мы с Целителями.
Значит, Заварский, под предводительством Ванессы… Ох, я уж постараюсь надрать им зад!
— В конце января Стихийники с Целителями, в начале марта — мы с Артефакторами. В конце апреля Целители и Артефакторы. Ну и последними, в конце мая — мы со Стихийниками.
Сказав это, Зверь помрачнел.
— Какие у нас шансы против Целителей, как думаешь?
— Ну… Если честно, на первый взгляд наш новый состав даже лучше предыдущего… Думаю, шансы есть, если не будем расслабляться, и придумаем ещё пару фишек, которых от нас никто не ждёт. Есть идеи?
— Парочка, — уклонился я от ответа, — Не буду трепаться раньше времени.
— Это правильно, это я уважаю, — Серый хлопнул меня по плечу своей здоровенной ручищей, — А с магией у тебя как? И у твоих погодок? На тренировках мы пока не выкладываемся колдовством на полную, но ты же понимаешь, что от Целителей поблажек можно не ждать? Особенно, после того, как ты жахнул этого хлыща его же магией… Они теперь на нас замочили мощный кисель!
— Даже не напоминай, — поморщился я.
Заварский вылечил руку, и от неё больше не несло гнильцой. Однако довольней некромант от этого не стал. Его пинком вышибли из библиотеки, и не зачли практику за шестой курс — так что теперь заварной пироженке придётся отрабатывать её в менее приятных местах.
Что меня, конечно же, радовало.
Впрочем, взгляды, которые то и дело метал в меня старшекурсник и его товарищи по команде, говорили о том, что при первом же удобном случае они отомстят.
Ничего, я буду готов.
— И всё же? — уточнил Зверь.
— У нас всё в порядке. Развиваемся, — ответил я, — И кстати… Я тут подумал — надо будет всем обновить амулеты, на класс помощнее. Знаю, это недёшево, но если ты составишь список, кто чем пользуется, может, я смогу предложить что-то получше?
— Да, я слышал, что ты с артефактами легко управляешься, — кивнул Зверь, — Думаешь сделать что-то для нас?
— Если получится. Время до игры ещё есть. И вот ещё что, Серый… Я тут послушал, и понял, что с нашего факультета на игры почти никто не ходит…
— Опять правду-матку рубишь? — насупился капитан, — Ну… Есть такое.
— В прошлом сезоне было много проигрышей?
— В прошлом? — горько усмехнулся Зверь, — Да за последние пять лет по пальцам одной руки слепого дровосека проще сосчитать, сколько раз мы победили! Ребятам… Не хочется смотреть на постоянные проигрыши.
Я видел, что капитану чуть ли не физически больно произносить эти слова. Он искренне любил чаробол, и я знал, что он хотел выиграть. И именно поэтому он прислушивался ко мне и говорил откровенно — потому что видел, что я тоже искренне заинтересован в победе!
Пусть причины для этого у нас и были разные.
— Значит, нужно это исправить, — улыбнулся я.
— Каким образом?
— Тебе надо сагитировать народ со старших курсов прийти на первую игру. Чем больше, тем лучше. Скажи, что будет куча бесплатного мерча для всех желающих, съёмки клипа в поддержку команды. А первыми-четвёртыми курсами займусь я. Сделаю основную работу и… Вложусь немного.
— Что ты задумал, Апостолов? — прищурился Серый.
— Увидишь.
Попрощавшись с капитаном, я поехал домой — но только лишь для того, чтобы собрать сумку с вещами.
В последнюю неделю, пока старался не высовываться, я довольно много общался с дедом, Дмитрием Яковлевым. Отец матери Марка тоже видел новости из «Империи» — и знал, что я как-то поучаствовал в произошедшем.
Я убедил старика, что со мной всё в порядке. Мы обсудили «чёртовых террористов», и Дмитрий поинтересовался, когда я собираюсь сдержать слово и навестить его.
Мне и самому это было нужно, так что я предложил ближайшие выходные — и дед с радостью согласился.
Так что сейчас, по пути домой в метро, я вызвал его по видеосвязи.
На линзах появилось изображение пожилого мужчины. С высокими, слегка обрыдлевшими скулами, курносым носом, мощными надбровными дугами, над которыми колосились лохматые седые брови, гусарскими усам снежно-белого цвета и пронзительными тёмно-синими глазами.
Он ослепительно улыбнулся — зубы, несмотря на возраст в семьдесят лет, у Дмитрия были как новенькие.
— Марк! Рад тебя видеть!
— Взаимно, дедушка, — было забавно называть так человека, который прожил в два с половиной раза меньше, чем я в прошлой жизни. Но ради справедливости, я и Григория спокойно называл «отцом» — и даже привык так думать о нём.
— Я уж думал, ты не позвонишь!
— Только что вышел из академии. Еду домой, соберу вещи, и на Ярославский вокзал. В Костроме буду часов через пять, — я посмотрел на часы, — Ближе к девяти вечера, наверное…
— Прекрасно. Я отправлю за тобой водителя.
— Ого, респектабельно!
— Да брось, он у меня один-единственный работник, — хмыкнул дед, — Я скину тебе его контакт, позвони, как приедешь.
— Конечно. Спасибо!
— Тогда до встречи.
Приехав домой, я застал в гостиной отца. Он переодевался в единственный достойный из его гардероба, на мой взгляд, классический костюм в серую полоску.
— Привет, — поздоровался я, — Ты на работу?
— Сегодня начинается плей-офф второй лиги по чароболу, — отозвался Григорий, прикалывая на рукава запонки, — Будет много «живых» клиентов в залах. Постоянщиков.
— Не думал, что в век сверхскоростного интернета кто-то ещё ходит в такие конторы.
— Такое же времяпровождение, как сходить в ресторан или бильярд, — пожал плечами отец, — К тому же, ты путаешь дешёвый сетевые заведения с пластиковыми стульями и одним кулером воды на весь зал, и частный клуб. Наши посетители — люди влиятельные, с достатком. Там несколько закрытых ВИП залов, три бара, да и обстановка не из дешёвых.
— Значит, это больше место для своих? — я сделал в уме заметку, где ещё можно нарабатывать связи.
— Именно. Но иногда такие гости ведут себя… Излишне вспыльчиво.
— Ну… Тогда удачи, — я махнул ему рукой, — Надеюсь всё пройдёт гладко. А меня, кстати, не будет все выходные.
— Куда это ты намылился? — тут же насторожился отец, — Я тебя никуда не отпускал!
Как бы он не поменял отношение к Марку за последнее
