спиной Люсьена.
Странный товарищ. Нет, не воин, с ним все ясно, он, скорее всего родной брат присной памяти Железного Дровосека. Я про Люсьена. Мутный он донельзя, сразу видно. Любопытно, где Элина его такого отыскала? Узнать бы, да как?
И еще он, скотина, все время лыбится, что не может не раздражать. Вот даже сейчас смотрит на меня и зубы сушит так, будто лучшего друга повстречал.
Вот не нравится он мне. Ох, как не нравится! Вот смотрю на него, и потихоньку возникает внутри ощущение, как от пореза бумагой – вроде бы пустяк, еле кожа надорвана, но при этом дискомфорт все равно ощущается.
- И напоследок я все же выполню отданный мне приказ и скажу вам то, что должен – голос Люсьена впервые прозвучал громко. Я даже удивился немного, привык к тому, что этот тип большей частью шепчет – Гэльты, вы можете бряцать оружием, вы можете рассказывать нам и самим себе насколько вы отважны и умелы, какие вы замечательные воины. Скорее всего это действительно так, и каждый из вас стоит пяти-семи гвардейцев Запада. Я даже поверю в то, что вы сможете захватить и разграбить приграничные территории, почему нет. Но все это ничего не стоит без поддержки свыше. В мир вернулись боги, и только они станут решать кому жить, а кому нет. Вы приняли сторону Тиамат. Уж извините, но это очень и очень глупое решение. Вы же знаете, что одинокий воин, сражающийся с десятком противников рано или поздно все равно падет. В балладах – нет, он выйдет победителем, израненным, но непобежденным. А в жизни рано или поздно его изрубят на куски, по-другому не случается. Тиамат одна. Ей неоткуда ждать помощи в противостоянии с тремя другими божествами. Ее небесный престол будет разрушен, а она сама отправится туда, откуда нет возврата. Совсем нет. Такая же судьба ждет всех, кто принял ее сторону. Они будут стерты с лица земли. Вы, гэльты, перестанете существовать. Совсем. Совершенно. Эти холмы опустеют, и только ветер будет гудеть в развалинах старых замков. Подумайте, надо ли вам…
Король поднялся с трона, подхватил прислоненный к столу здоровенный обоюдоострый боевой топор, принадлежащий кому-то из вождей, легко, словно танцуя, приблизился к Люсьену и со всего маха рубанул его в район шеи, как видно планируя снести голову с плеч.
Само собой у него ничего не вышло, но удар был очень силен. Я не видел шкалу здоровья этого скользкого типа, но уверен, что она упала если до красного, то уж точно до желтого значения. К тому же у него, похоже, не самый высокий уровень.
- Предсказуемо – прохрипел Люсьен – И все же – Элина Мудрая дает вам шанс на жизнь. Один, другого не бу…
Второй удар – и Люсьен превращается в кокон.
- Зря ты так – пробубнил его напарник, который, заметим, даже и не подумал встать на защиту соклана. То ли он умнее, чем мне показалось, то ли имел на этот счет какой-то приказ – И посол он, и вообще…
- Он предложил мне предательство – пояснил ему король, закинув топор на плечо – Мне, гэльту. Мы, даже зная о том, что впереди смерть, слову своему не изменим, кому бы оно не было дано. Так жили наши предки, так будут жить наши дети. Это то, что не меняется никогда. Ну, а тут речь еще и о богине идет. Да, мы больше верим в добрую сталь, друга, прикрывшего твою спину и силу клана, но богиня – она же богиня. Как тут твоего приятеля было не зарубить, сам рассуди?
А еще эта богиня взяла под свою защиту маленького принца, который сейчас скорее всего дрыхнет в колыбельке, раскинувшись в позе морской звезды. Тиамат гарантия его жизни и будущего, а уж кто-кто, а Лоссарнах точно знает, что эти понятия не просто слова, а нечто большее. Мы все хотим, чтобы наши дети не наступали на те грабли, которые нас били по лбу. На свои – пусть их. Но не на наши! Потому что больно и синяки остаются большие. Не только на лбу, но и в душе. У меня, правда детей нет, по крайней мере тех, о которых я знаю, но если будут, то я им своей жизни не пожелаю, это точно.
- Передай этой Мудрой, что овец я ей пасти не доверю – сказал Лоссарнах, глядя в глаза Грегору – Голову, правда, рубить тоже не стану, это мужская смерть. Я ее утоплю, именно так в наших краях поступают с теми, кто предал или предложил предать. В мешок засуну – и в реку. Ты понял меня, воин?
- Понял – кивнул здоровяк, забирая вещи павшего соклана – Передам, не вопрос. Так мы пошли?
- Пока-пока – помахала ему рукой Сайрин – Я как раз закончила свою цветочную картину. Держи на память.
Она подошла к Грегору и впихнула ему в руки нечто, на картину вообще не похожее. То ли гербарий, то ли НЗ для неприхотливой буренки.
Впечатлённые случившимся представители королевы Анны молча покинули зал, причем Слав и еще пара гэльтов из тех, кто помоложе, взялись их сопровождать. И правильно, достаточно одной смерти.
- Так – проводив их взглядом, король уселся обратно на трон – Рыжий!
- Я – вытирая жир с губ отозвался Леннокс.
- Дуй к дядюшке, скажи ему, что время пришло – распорядился Лоссорнах – Дальше откладывать задуманное не стоит.
- Мак-Монсы, Крайлинги, Мак-Харты и Мак-Пратты – уточнил Рыжий – Верно?
- Да – кивнул король – Давай, давай, не рассиживайся. И сам проконтролируй все, ясно?
- Ага – расплылся в довольной улыбке Леннокс –
