– Стало быть, я и мои младшие коллеги опять можем выходить на работу и занимать лаборатории?
– А лаборатории сохранились? – удивился Швед. – Офис же отобрало правительство!
Аркадий Семенович поглядел на Шведа с легкой ироничной улыбкой и объяснил:
– В доме с химерами помещался только офис Дозора. Лаборатории расположены на Подоле и в данный момент пустуют. Естественно, они опечатаны.
– Кем?
– Для людей – полицией, для нас – Инквизицией.
У Шведа само собой стало улучшаться настроение.
«А и действительно! – подумал Швед, удивляясь, что сам не обратил внимания на эту вполне очевидную вещь. – У Дозора ведь была масса филиалов и помещений по всему Киеву! Склады, гаражи всякие, лаборатории. В дом с химерами это все точно не влезло бы!»
– И сотрудники ваши не разбежались? – на всякий случай спросил он у научника.
– Кое-кто разбежался, – не без сожаления вздохнул Бермас. – Но есть и такие, кто остался и в любой момент готов продолжить работу. Я, как изволите убедиться, готов. Ефим позвонил, и я тут.
– Это хорошо, – сказал Швед улыбаясь. – Вы даже не представляете, как это прекрасно!
Бермас тем временем склонился над трупом.
– Ай-ай-ай, – пробормотал он. – Так и есть, опять пацан. И опять не вампиры.
Швед собрался было расспросить научника, на что он, собственно говоря, намекает этим «опять», но его перебили.
– Ефим! – заорал из перехода возвращающийся Симонов. – Привет!
– Привет, привет, – флегматично отозвался Ефим.
– Здравствуйте, Аркадий Семенович! Отчаянно рад вас видеть!
– Приветствую, Игорь! Давненько ты не объявлялся! Как там Винница? Как Вера Ильинична?
– Винница на месте, что с ней сделается-то? А как Ильинична – извините, не знаю, Аркадий Семенович! Она еще в прошлом году уехала куда-то. Небось опять в Норвегию.
Бермас покивал и вздохнул:
– Ну да, ее всегда тянуло к фиордам. Вот, помню, в семьдесят пятом…
Но фразу он не закончил, только еще раз вздохнул.
– Долго мы еще тут торчать будем? – поинтересовался Ефим. – Может, поехали?
– Действительно, – спохватился Швед. – В лаборатории, да?
– Ну да, куда ж еще? Наконец-то хоть кто-нибудь попробует изучить труп без ауры и понять, что с ним сотворили. Игорь, помогай!
Ефим с Симоновым принялись колдовать над телом – его предстояло левитировать до фургончика. А Аркадий Семенович тем временем взял Шведа под локоток и повел к переходу – он явно хотел о чем-то поговорить с новоявленным шефом Дневного Дозора.
– Дмитрий! – негромко заговорил он. – Я хотел бы уточнить некоторые вопросы. Организационные. Вы не возражаете?
– Я весь внимание, Аркадий Семенович! – заверил Швед.
– Прекрасно. Вопрос первый: вы собираетесь вносить какие-либо коррективы в работу научного отдела?
Швед озадаченно поджал губы и честно признался:
– А какие я могу внести коррективы? Я знать не знаю, как работал научный отдел. В Николаеве у нас и отдела-то такого нет, один-единственный эксперт числился, да и того я видел в лучшем случае раз в год, на общем собрании.
– Я буду откровенен, – продолжал Бермас. – В лабораториях имелось весьма неплохое оборудование, и не всегда оно использовалось по прямому назначению. Кто-то из ученых очень удачно выразился, что научная работа – это в основном удовлетворение собственного любопытства за казенный счет. Так вот, помимо деятельности, прямо вытекающей из работы Дозора, я и мои ребята занимались и абстрактными научными изысканиями. В самых разных областях знания. И не всегда эти изыскания были связаны с магией, Сумраком и Иными. Мы занимались и чистой наукой.
– Да пожалуйста! – Швед приложил руку к груди. – Исследуйте что хотите! Главное, если по основной работе что понадобится, чтобы выполнялось.
– Это само собой разумеется. И второе: кто будет заниматься кадрами в моем отделе?
– А раньше кто этим занимался? – решил уточнить Швед.
– Формально – штатный кадровик Дозора Дарья Пална Шацких. Реально – я и мой заместитель Рустам Зарипов.
– Ничего не имею против, чтобы все так и обстояло в дальнейшем.
– Увы, Дарья Пална предпочла перебраться в Испанию, но это, я полагаю, не важно: кто-то ведь будет назначен на ее место.
– Совершенно верно.
– И третий вопрос, Дмитрий. Вы уже разговаривали с Завулоном?
– Да, – признался Швед. – Сегодня вечером.
– И… – Бермас немного помялся. – Он сказал что-нибудь по поводу вашей кандидатуры во главе киевского Дозора? Простите, но я должен это знать.
– Я понимаю, Аркадий Семенович. Повторяю, я с радостью уступил бы эту должность кому-нибудь более опытному. Однако все вокруг почему-то советуют работать и не заморачиваться. Вот и Завулон тоже посоветовал работать. Обещал помочь с установкой защиты на новый офис. Ну и вообще сказал: мол, если я столкнусь с чем-нибудь, что мне окажется не по зубам, – он вмешается. Вроде и все.
Бермаса это, видимо, удовлетворило, потому что он покивал и несколько раз повторил:
– Прекрасно, прекрасно… Н-да. Действительно, прекрасно. Если и Завулон…
Они как раз поднялись из перехода к дороге. У бордюра поджидал белый фургончик с затейливой надписью на боку: «Елоквенцiя».
Надпись была выполнена на украинском, от которого Швед в морях успел отвыкнуть.
Ефим и Симонов уже поднимались следом. Тело погибшего и лишенного жизненной силы парня парило рядом с Ефимом примерно на уровне коленей. Симонов на всякий случай придерживал его сзади за носок ботинка, для чего ему пришлось слегка нагнуться вперед.
Завидев процессию, водитель выскочил из фургончика и метнулся к задней двери, открывать. К удивлению Шведа, водитель был Темным Иным – оборотнем. Швед полагал, что Ефим в очередной раз захомутал первую попавшуюся машину.
– Доброй ночи, – поздоровался водитель. – Как его, Семеныч, просто на пол или подстелить чего?
– Да что ему сделается? На пол клади.
– И то правда, – хмыкнул водитель. – Холод ему теперь до лампочки…
Ефим с Симоновым погрузили тело и направились к боковой дверце. Водитель захлопнул задние и полез за руль. Рядом с ним впереди пассажирское сиденье было двойное, поэтому Швед пропустил вперед Бермаса, а сам уселся с краю.
– На Подол, Витя, – велел Аркадий Семенович.
– Что, и правда Дозор оживает? – весело спросил водитель. – Давно пора!
– Оживает, Витя, оживает, – благодушно подтвердил Бермас. – Вот можешь с новым шефом познакомиться.
Шофер наклонился вперед, к лобовому стеклу, и с любопытством глянул на Шведа.
– Мое почтение! – хохотнул он, прикладывая ладонь к виску. – Транспортом опять Смерека будет командовать?
– Поглядим, – проворчал Швед. – Не все сразу. Дайте хоть осмотреться, я только приехал!
* * *
Забавно, но лаборатории Дневного Дозора располагались по соседству с домом, где жил Дима Рублев. Швед знал, что в этом здании какая-то больница, но понятия не имел, что именно тут Дневной Дозор арендует под лаборатории часть первого и второго этажей с отдельным входом. Вроде и велик Киев, ан все едино самые невероятные пересечения случаются.
Швед быстро содрал наклеенные узорчатые ленты с входных дверей. А вот на видимые только в Сумраке печати Инквизиции ушло минут десять – спасибо, Аркадий Семенович подсобил, поскольку хорошо знал, как эти печати правильно снимать. В одиночку Швед точно возился бы до утра и уж точно не догадался бы оставить собственную метку – заранее разрешения на съем печатей он не брал, но Аркадий Семенович объяснил, что разрешение можно оформить и задним числом, раз уж у Шведа имеются все полномочия. Ну а раз имеются – надо пользоваться.
Вот и воспользовались.
Первым делом Аркадий Семенович клацнул рубильником в электрощите, и в холле зажегся свет.
– Заносите! – скомандовал он Ефиму и Симонову. – Во-он в ту дверь! И на стол.
Сам же Бермас пошел отпирать свой кабинет на второй этаж. Швед отправился с ним.
Кабинет был небольшой и уютный, возможно, из-за того, что все свободное пространство на стенах было отдано под книжные полки, и все они были забиты под завязку. У Шведа с детства было много книг, поэтому обилие книжных полок было привычным и сразу навевало мысли о доме, да и уютным казалось по той же причине. Правда, у Шведа на полках обретались в основном приключения с фантастикой и в основном на русском, а тут все больше специализированные издания на доброй дюжине языков.
– Присаживайтесь, молодой человек, – на правах хозяина предложил Аркадий Семенович. – Может, чаю?
– С удовольствием! – охотно согласился Швед. – Я как раз с вами поговорить хотел! А под чай оно как-то правильнее.
– Да понятно, что у вас сейчас вопросов превеликий куль, – усмехнулся научник. – Беспокойная должность даже для ветерана…
В кабинете у Бермаса осталась вода из старых запасов – шестилитровая баклага «Кришталевой». Ну а электрочайник сейчас обычен в любом офисе.
