— Какое событие? — я, правда, не очень понимала, что происходит. Словно меня обухом по голове стукнули. Сложно было въезжать в то, о чем они говорят.
— Милая, ты же только что смотрела на себя в зеркало? И все еще не понимаешь? — Стелла наполнила второй бокал и протянула его моей маме, которая стояла рядом с ней, напряженно улыбаясь.
— Зря ты наливаешь девочке вино, ей уже не очень-то полезно пить спиртное.
— Ой, Надежда, я тебя умоляю, от одного бокальчика ничего не будет. Это отличное французское шампанское.
Шокированная происходящим я посмотрела на высокий хрустальный бокал с золотым ободком, подумала, и сделала большой глоток. Кажется, я уже любила шампанское. По крайней мере в последнее время все, что происходило после того, как я пила шампанское мне нравилось.
— Маруська, ты как себя чувствуешь? Все нормально? Ничего не болит?
— Все… хорошо, мам. Вроде. Не знаю. Голова кружится немного.
— Это бывает после первого раза.
— После…
Внезапно меня словно вернули в прошлое. Выдернули и заставили пережить все снова, только теперь я видела себя со стороны.
Вот Серые наступают собираясь сделать со мной то, чего я совсем не хочу. Вот моя ярость вырывается, затапливая все вокруг черной вязкой массой. Потом я прыгаю на одного из Серых, бью его лапой по плечу…
Стоп.
Я ударила его чем?
Я ведь помнила следы от ногтей и запах крови?
Как я могла так отчетливо ощущать этот запах? Кислый запах железа?
И следы на его теле… Разве это могли быть следы от человеческих ногтей?
Второго брата я просто отбросила, налетев на него всем корпусом, потом выбежала за дверь — мне казалось, я закрыла ее ключом. Как? Сама не знаю. Скорее всего я просто плотно прижала ее и надавила на замок… И как я могла так быстро выбраться из дома и спуститься вниз по склону?
А сова? Я ведь кинула в сову снегом? Или это тоже было просто мое желание?
— Кинула-кинула! Только не попала!
— Что?
— Ледяным комом в сову ты кинула, подхватила его лапой и… чуть не убила.
— Кого?
— Меня! Кого!? Сову! Или ты не поняла еще?
Стелла смотрела на меня хищно улыбаясь. А потом — раз — и на спинке изумрудного бархатного кресла сидела огромная белая птица, смешно таращившая глаза. Сова.
— Мамочка…
— Я тут, родная, что?
Я смотрела на свою мать не узнавая и… боясь, что сейчас она тоже в кого-то превратится…
— Нет, родная, я — нет. Я так и не стала волчицей, хотя, в общем, наверное могла бы. Просто я никогда и не хотела этого. Я встретила твоего отца. А он человек. Так что… Он, конечно, все знает про оборотней..
— Знает?
— Разумется!
— И… когда я приехала к вам, вы знали, что эти трое…
— Твои истинные? Конечно. Но папа на всякий случай их все равно припугнул, чтобы вели себя с тобой приличнее.
Я понимала, что сижу красная, как рак.
Господи, моя мать знала, что у меня отношения с тремя мужчинами-волками!
— Ну, ну, детка, все хорошо! Это твоя судьба.
Глава 66. Мия
Напрасно я считала, что меня мало что может шокировать. Еще как могло! Шокировало и раздражало то, что я не могла сообразить, что же вообще происходит.
— Я ничего не могу понять.
— Тогда послушай меня. Я расскажу все. — Мама пересела на диван, чтобы быть ко мне ближе.
— Моя бабушка была волчицей, и ее мужья, два брата оборотня, разумеется, тоже. Потом родилась моя мама, но она не захотела жить в стае, выбрала себе обыкновенного мужчину. Так бывает.
— Но… разве волчица может родить от мужчины?
— Да. Если волчица еще не стала волчицей.
— Как?
— Волки-оборотни мужского пола становятся волками с рождения. С самками все немного сложнее, часть из них тоже сразу принимает волчью ипостась. Но есть и другие, те, которым нужно разбудить свою сущность. Им дается выбор, стать оборотницами, двуликими, или же остаться обычными женщинами с одной ипостасью. Это великое право женщин — иметь выбор. И многие выбирают мужчин. Иначе…
— Иначе оборотни бы так расплодились, что людей бы не осталось. Или была бы великая война. — Стелла снова стала Стеллой, она сидела в кресле покачивая ногой и попивая шампанское.
— Да. Мы не лезем без надобности в людские дела. У нас свой мир. Своя жизнь. Так вот. Мама моя выбрала судьбу человека. И я не знала ничего об оборотнях до поры до времени. Потом я встретила твоего отца, полюбила его. И… тогда мать мне все рассказала. Объяснила, что я могу жить другой жизнью. Не совсем человеческой.
— Но ты выбрала отца?
— Да. Я выбрала отца.
— Почему же ты не рассказала мне обо всем раньше?
— Я не могла. Я ждала, когда ты найдешь себе пару.
— А если бы я нашла человека?
— Ну, если бы это было так — я бы рассказала тебе. Или нет. Понимаешь, во мне волчьей крови половина. В тебе — всего лишь четверть. Чтобы пробудить твою волчицу пришлось потрудиться. Но… Я всегда знала, что ты предназначена волку. Поэтому ты и хранила себя так долго. Для них.
— Подожди, что значит — пришлось потрудиться?
— А то и значит, девочка, что вся эта история с коттеджем, Серыми, продажей невинности, твоим побегом была не случайна.
Стелла отсалютовала мне бокалом и улыбнулась так, словно выиграла миллион.
А я была в еще большем шоке.
— Стелла, угомонись! Хотя… я вижу, тебе не терпится, чтобы мы объяснили какую роль в этом деле сыграла ты. — Мать моих волков тоже улыбалась, подставляя бокал Стелле, чтобы чокнуться с ней. — За мою любимую невестку, которая наконец обрела себя!
— Я продолжу, дамы? Или вы желаете сами все
