Тем не менее было достаточно темно, чтобы Лилли не сумела увидеть дым на горизонте.
Витки ядовитого дыма вкручивались в черные небеса не более чем в двух милях от идущего поезда, взмывали над верхушками деревьев и образовывали невидимое на первый взгляд пятно в огромной пропасти ночного неба. Правда, Лилли почувствовала запах жженой резины, но не придала этому значения, так как сочла его побочным продуктом работы раскаленного двигателя. Или, может, решила, что это запах горящего топлива. Они были все еще далеко от дыма, чтобы Лилли точно смогла распознать источник запаха.
Расстояние между ними и столбом дыма стремительно сокращалось, поезд поддерживал скорость около сорока миль в час, ходовая часть работала со звуком, напоминающим барабанную дробь – будто звучащую перед объявлением неких предстоящих изменений в их судьбе. Лилли уставилась на темное пятно на фоне неба. Оранжевые искорки потрескивали внутри его, мерцая откуда-то снизу в прожилках света. Неужели собирается гроза?
– Могу я задать еще один глупый вопрос?! – прокричала Норма со своего места у передней части пульта управления. Она смотрела на горизонт, плотно сжимая рычаг.
– Конечно, валяй, – ответила Лилли, прижимая бинокль к глазам и пытаясь рассмотреть странные изменения на небосводе, напоминающие грозовое облако.
Норма смотрела на нее.
– Ты знаешь, как остановить эту штуку, ведь правда?
Лилли не ответила.
Поезд двигался по плавной кривой так, что стал виден горящий участок в четверти мили перед локомотивом.
В западных штатах, где редко бывают дожди, даже самого слабого разряда молнии во время засухи достаточно, чтобы вызвать бедствие библейского масштаба. Вначале, по мере приближения к источнику дыма, Лилли казалось, что это некое природное явление. На расстоянии, в лунном свете, пылающие шпалы выглядели как сверкающие желтые перья, такие же красивые, как китайские фонарики. Дым распространялся над несколькими акрами полей вокруг железной дороги, загрязняя атмосферу, и это заставило сердце Лилли биться быстрее.
– Держи ровно, – приказала она Норме, а затем, опустив вниз стекло одного из боковых окон, высунулась навстречу зловонному ветру, чтобы рассмотреть в бинокль место диверсии, скорее всего, совершенной похитителями. Рельсы горели на протяжении в тысячу футов, явно обрызганные каким-то горючим веществом – жидкостью для зажигалок, спиртом, бензином – чем-то, позволившим дереву, пропитанному креозотом, пылать подобным образом. По мере приближения воздух вокруг поезда наполнился хлопьями пепла, жаром и угрозой. Они уже были всего в тысяче футов от пожара, при такой скорости они попадут в огонь через двадцать-тридцать секунд.
Голос Нормы взвился вверх еще на одну октаву:
– Какого хрена мы не останавливаемся?!
Лилли бросила взгляд на толстуху, и в этот миг, на мгновение, мысли о текущей ситуации, обо всех переменных, последствиях ее действий, потенциальных победах и бедствиях врезались друг друга и вызвали у Лилли мгновенный и необъяснимый паралич. Пораженная, она замерла. Часы в ее голове перестали тикать. Секундная стрелка достигла полуночи, и сигналы тревоги замолкли.
Потом на протяжении наносекунды – времени, необходимого синапсу, чтобы испустить импульс, – Лилли Коул вспомнила, как прощалась прошлым утром с десятилетней Бетани Дюпре и ее братом Лукасом, похожим на эльфа. Бетани сидела в своей постели в темной комнате, одетая в толстовку «Хелло Китти», протирая заспанные глаза. Лукас был на противоположной стороне комнаты и выглядывал из-под своего клубка одеял. Быстрый поцелуй в пахнущие сном лобики, поспешное «до свидания», и то, что последовало дальше: неожиданный, хотя и простой жест со стороны Бетани, Лукас, согласно кивающий… Это было для Лилли полной неожиданностью. Бетани вцепилась в нижний край рубашки приемной матери и не хотела ее отпускать.
– Обязательно вернитесь, все вы, хорошо? – проговорила девочка тихим умоляющим голосом. – Только обязательно, ладно?
Лилли вынырнула из своего застывшего времени.
– Держи его ровно, Норма, и оставайся на курсе.
– Что… ЧТО?
– Мы не будем останавливаться.
– КАКОГО ХЕРА?..
– Просто сделай то, что я говорю! Держи курс и не сбавляй скорости!
Норма начала было возражать, но Лилли уже протиснулась в заднюю часть кабины, пинком открыв огнезащитную дверь, и протиснулась через узкое отверстие в пассажирскую часть.
Нырнув вниз, чтобы не приложиться головой о металлическую перекладину, она сразу же почуяла запах нервного напряжения – пот и мускус. В свете единственного фонаря с питанием от батарейки, а также в пятнах лунного света, проникающего через окно, она увидела три фигуры, нахохлившиеся, будто совы, у противоположной стены.
– Что случилось? – спросила Джинкс, а ее рука рефлекторно потянулась к рукоятке мачете.
– Не болтайте, просто слушайте! – Лилли показала на верх вагона. – Джинкс, там есть брезент…
– Это что, огонь впереди? – спросил Томми.
– СЛУШАЙТЕ МЕНЯ! – Она снова показала на верхние полки. – Там брезент и шерстяные одеяла. Возьмите столько, сколько сумеете утащить на платформу, чтобы сбивать огонь с животных.
Не говоря ни слова, Джинкс начала вытаскивать брезент из верхнего багажного отделения.
– Томми и Майлз, видите канистры с водой в конце вагона? Возьмите их и вытащите наружу, чтобы потушить любую часть поезда, если она загорится.
Майлз посмотрел на Томми, а Томми бросил взгляд через плечо на канистры.
Лилли завопила:
– ПРЯМО СЕЙЧАС! ДЕЙСТВУЙТЕ!
Двое парней сорвались с места. Они, шатаясь из-за движения поезда, побежали в заднюю часть вагона, и каждый взял по ржавому металлическому контейнеру. Джинкс тем временем с охапкой одеял открыла люк и начала перебираться на платформу с испуганными лошадьми. Запах навоза и дизельного топлива тут же проник в пассажирский отсек. Сюда же полетел мусор, который до этого ветер носил по платформе. Парни с канистрами последовали наружу за Джинкс. Один за другим они перепрыгнули через массивную сцепку между вагонами.
Лилли повернулась в сторону кабины управления и прокричала:
– Не отпускай этот рычаг, Норма! Чем быстрее, тем лучше! Сохраняй равновесие и не отпускай!
Через узкое отверстие в огнезащитной двери Лилли мельком разгядела пугающее зрелище.
Танцующее желтое сияние, которое раньше она видела сквозь лобовое стекло, теперь маячило прямо по курсу, все больше и больше увеличиваясь по мере того, как локомотив мчался с горки прямо в огонь. Языки пламени взлетали в воздух, колыхались на ветру и лизали небо. Мерцающий свет освещал нижние ветки высоких деревьев по обе стороны дороги. Лилли почувствовала жар на лице.
Поезд несся прямиком в эту преисподнюю. Десять секунд. Пять, четыре… Три…
Но перед тем, как Лилли зажмурилась, чтоб уберечь глаза от яркой вспышки, она успела разглядеть, что ситуация гораздо хуже, чем она сначала подумала.
…два…
Она повернулась и стремглав бросилась в сторону платформы.
…один…
Часть вторая
Выжженная земля
Я взыщу и вашу кровь, в которой жизнь ваша, взыщу ее от всякого зверя, взыщу также душу человека от руки человека, от руки брата его.
Книга Бытия, 9:5–6Поезд погрузился в сердце огненного водоворота, пламя и искры летели вверх, образуя лучистый тоннель вокруг локомотива. Рев огня сливался с гулом турбины, раскаленные угли подпрыгивали и кружились вокруг платформы. Одна из лошадей загорелась, и Лилли бросилась к ней с мокрым одеялом, протиснулась мимо Джинкс и стала лихорадочно хлопать по гриве, охваченной пламенем. Лошадь брыкалась от боли, ржала и била передними копытами так, что проломила пол платформы. Остальные закричали – сначала Томми, затем Майлз, когда поток искр накатил, как приливная волна, на заднюю часть платформы, порождая мелкие возгорания в «слабых» местах – загорались масляные пятна, сумки, деревянная обшивка. Ползая на карачках, балансируя из-за качки движущегося поезда, который летел с превышением скорости, Томми и Майлз по очереди хлопали мокрым брезентом по огню. В то же время Джинкс схватила канистру и поливала водой другую лошадь, у которой тоже загорелась грива. Поезд захватила какофония звуков – рычание двигателя, ветер, рев пожара, крики, стук копыт, дикое ржание животных, – и это сбивало с толку. Лилли не заметила первого из пылающих ходячих, пока он не взобрался на заднюю часть платформы. Еще трое зацепились за края локомотива, пока он несся через огненный тоннель. Эти обгоревшие призраки, бывшие когда-то людьми, самостоятельно забрались на гремящий состав. Колеблющийся свет огня мерцал в их молочно-белых глазах.
Позже, когда Лилли оценивала происшедшее, пытаясь собрать в голове воедино все почему и как, она пришла к выводу, что преступники организовали диверсию, не только устроив пожар на путях, но и убрали ближайшие заграждения, что позволило ходячим попасть в область движения поезда. Никакой особой хитрости в их действиях не было – как и не было никакого способа знать наверняка, что Лилли выберет именно поезд для передвижения или что она примет ответные меры так быстро. Но в определенной садистской лихости этим контрмерам отказать было нельзя. Эти похитители были законченными мерзавцами – факт, не оставляющий сомнений.
