Я получила ответ, но от него мне стало только хуже. Намного хуже. Инквизитор. А он никогда не посещал мероприятия лишь для разведки.
- Отпустите его, сэр Блейк, - вздохнула я. – Мы не сможем его заставить объявить о помолвке во всеуслышание.
Блейк сделал какое-то замысловатое движение рукой – и сэр Вексис в ту же секунду растворился в толпе.
- Леди Марион, почему вам так нужен брак? Не проще ли куда-нибудь сбежать?
- Если я сбегу, то стану просто безызвестной леди, до которой рано или поздно доберутся священники. Замужество даст мне хотя бы минимальную защиту, подданство другой страны. Священники очень осторожны в политическом плане, поэтому есть шанс, что про меня забудут. Конечно, сейчас у меня и выбора нет – придется бежать, но…
- Почему нет выбора? Есть. Вы можете выйти за меня замуж, леди Марион.
Глава 8
— Я...
— Не торопитесь, — перебил меня сэр Блейк, кладя свою руку в перчатке на мои губы, словно пытался так запечатать все мои слова. — Не торопитесь отвечать согласием, леди Марион.
На минуту мое сердце замерло: неужели он сейчас возьмет свои слова назад? Поманил спасением и бросил? Глупости, какие глупости лезут в голову от страха, конечно, он так не сделает!
Я внимательно посмотрела на Блейка, перехватила его руку, отстраняя от своего лица, и сказала:
— Я бы рада, но у нас несколько минут перед тем, как объявить помолвку.
— Хорошо. Вы знаете, какие... особенности брака в Далерии?
Я едва не выдохнула: господи, какие пустяки! Я мало что знала о Далерии. Но никаких сильных странностей или зверств в традициях страны точно не было, как я помнила. Зато Далерия — очень сильное государство. Настолько, что священники из Остеона, если волнуются о своей целости и сохранности, точно туда не сунутся, а я буду в безопасности. Не осознавая себя от радости и облегчения, буквально затопивших меня за секунду, я сказала:
— Конечно, знаю! Вам не стоит волноваться!
А потом Блейк взял меня за ладонь — крепко, уверенно и аккуратно — вывел в центр бального зала и громко, почти что эмоционально объявил:
— Поршу внимания, уважаемые аристократы и аристократки Остеона! Я, Блейк Ровенхарт из Далерии, объявляю о своей помолвке с леди Марион Лелуанской!
На лицах большинства аристократов был настолько глупое удивленное выражение, что мне захотелось посмеяться, но я сдержалась. Что их так шокировало? То, что недоступный Блейк Ровенхарт, так активно избегающий женского общества, сделал предложение? Или то, что сделал предложение мне, проводящей все время в лаборатории и не являющейся ослепительной красавицей, как многие здесь?
Мы с Блейком объявили помолвку одними из последних, потому можно было начинать готовиться к приему поздравлений. Все лица — знакомые и не очень — слились в нескончаемую вереницу. И то, их еще не много — суровое выражение лица Блейка отпугивало многих до такой степени, что они так и не решились к нам подойти. Зато подошел мой отец, задумчиво посмотрел на нас.
— Не ожидал, не ожидал. Но ты всегда была без лишних предрассудков, потому, может, и сложится все хорошо. Позволь мне похитить твоего жениха на несколько минут, — сказал отец, а потом наклонился и шепнул мне: — Как твой жених вернется, быстро отправляйтесь за вещами в нашу старую резиденцию. Я собрал все твои книги и пару сундуков с приданым, чтобы ты сразу забрала. Твоя несостоявшаяся свекровь согласилась провести церемонию обручения, не спрашивай, чего мне это стоило. Я скажу о месте проведения твоему избраннику. Тебя уже ждут наши «любимые» священники, поэтому никуда больше. Я бы привез наших родных на бал попрощаться, но сейчас мне придется отвлечь тех священников, появились здесь, поэтому, прости, милая. Обязательно напиши матери, как устроишься. И удачи.
Отец приобнял меня, а я не сдержалась — тоже крепко сжала его в объятиях. Аристократы смотрят? Ну и пусть! Это, скорее всего, моя последняя возможность побыть маленькой девочкой, которая безмерно любила своих родителей и ничего не стеснялась.
— Хорошо, отец... папа, — прошептала я. — Поняла тебя.
— Вот и хорошо, милая. Пиши, слышишь? Обязательно.
Это было прощание. Скорее всего, отец будет слишком занят, чтобы приехать на поспешную церемонию.
Тот вечер я помнила плохо: схлынул адреналин, пришло волнение. И если бы Блейк не руководил всем — от поездки к храму для обручения до погрузки моих вещей — то я бы со всем этим не справилась. Да еще и мой уже муж, а не жених, в дороге отвлекал от тяжелых мыслей. Не шутил, нет, хотя, признаюсь, пытался. Зато отлично играл в шахматы. И на мою охрану, которую выделил отец, умудрялся порыкивать, особенно когда те начали шутить на тему палатки и нашего с Блейком уединения. А мы, между прочим, сразу сказали им, что будем играть в шахматы, с чего тут было смеяться.
А сейчас я лежала в своей новой спальне и думала-думала-думала. Что случилось бы, уточни я про традиции Далерии? Ну, сказал бы мне Блейк про тройственный союз, но, в конце концов, я бы предпочла двоих мужей (боже, двоих!) верному заточению в темницах остеонских церквей. Да и Глен мне был... симпатичен? Скорее да, чем нет. Думаю, дома меня не посадят, я смогу спокойно работать, оставляя на семейную жизнь минимум времени. Так что все должно быть хорошо. Лишь бы они не узнали о моем даре, а со всем остальным я справлюсь.
В любом случае, я всегда могла заявить, что у меня исключительные магические способности в сфере лечения. Блейк и без моих заявлений догадался об уровне магии, а то, что мне пришлось применить свою силу на нем... Он был без сознания и ничего не видел. А даже если и видел, то в реальность подобного трудно поверить даже тем, кто сталкивался с магией постоянно.
Глаза слипались, но сон не шел с завидным упрямством. Одна настойка — и утром я проснусь свежей и отдохнувшей. Но именно сейчас мне вдруг очень захотелось есть. Слишком перенервничала, пока ехала, да и Блейк себя вел как-то странно: покинул карету, где развлекал меня беседой, и плелся на лошади в конце. И что-то мне подсказывало, что глотал он пыль не потому, что любит это дело. Вся корзина с перекусом, а там много чего было: и вяленая рыба, и сыр, и даже горшочек с мясом и каким-то тушеным овощем, — осталось невостребованной, потому что когда я нервничала (а я очень нервничала, потому что Блейка не было рядом), то практические не могла есть. Потом я узнала, что у меня не один муж, а целых два. И понервничала еще больше.
И только сейчас, когда я успокоилась и убедила себя, что два мужа лучше плахи, я зверски проголодалась. Поэтому встала с постели и выбралась в удивительно светлый коридор для почти ночного времени: магические светильники — полезная вещь.
Спросить было не у кого — я не встретила ни одного слуги, но поместье было небольшим, поэтому я рассчитывала найти съестное довольно скоро. Столовая, кухня, кладовая — меня бы устроил любой вариант. Я бы даже в сад вышла — видела, что там висели отличные яблоки — если бы не боялась, что о новой хозяйке поместья пойдут нелицеприятные слухи.
Но, учитывая мое везение, я наткнулась на чей-то кабинет. Случайно, по запаху — там явно было изумительно сделанная совсем недавно выпечка. Подошла поближе и замерла, потому что услышала свое имя, а по голосам догадалась, что Блейк и Глен обсуждают меня.
— Леди Марион Лелуанская, да? И как ты умудрился нас на ней женить, дружище? — Это Глен: голос мужественный, но с веселыми нотками, полный эмоций. — Нет, ты не подумай, я не осуждаю. Нам бы все равно пришлось, а она... она хороша. Удивительно хороша, да? Все, как ты и я любим: светлые волосы, умные глазки и довольно высокая, всего лишь на полголовы ниже нас. И удивительно вовремя появилась, не находишь?
— Будь она иной, я бы нашел другой способ вернуть долг жизни. А вовремя? Ты о чем?
— О том, Блейк, о том, что она появилась как раз тогда, когда Алисия... эй, не морщись, она сама сказала нам так себя называть, вспомни. А то Иштона зовем Иштоном, Эрона Эроном, а ее по титулу. Так вот. Алисия получила все наработки, трактаты, учебники и записи Остеона по медицине, но, к сожалению, этого мало. Чтобы от них был толк, и медицина Далерии стала лучше, кто-то должен по всем этим бумажкам обучить наших лекарей. Самые простые вещи объяснить может и Алисия — у нее есть кое-какие базовые знания по медицине.
