чем. Мы прибыли по полетному плану, ровненько. Как положено запросили посадку, покрутились над космодромом, пока ждали. Сели. Сбились в кучу в рубке, ждали пока будет обработка личного состава. Облили нас, собрались, Сильфа вместе со своими парнями и маршалом пошли доставать жмура, простите, покойного. И подняли хай.
- Вы сами присутствовали при перемещении груза-200 на “Брассику”, капитан Золрон?
- Да, конечно. Там моя цифровая фитюлька стоит в отчете. Так что, да. Принимал. Поставили в блок, опечатали, как положено.
- Ты не проверял груз потом?
- Я как-то, простите, и без того не фанат свой корабль в летающий морг превращать. Так что нет, даже мысли не возникло. Наоборот, максимально далеко обходил.
- Тело не могли переместить раньше прибытия, как вы считаете?
- Могли то могли, там сигнализаций, понятно, никто не ставил. Только вот кому такое удовольствие надо, а? Сколько-то полета провести в каюте с трупом?
- А у кого, кстати, такие возможности были? Технические, геометрические…
- В каком смысле, геометрические?
- На кораблях такого типа очень маленькие каюты-одиночки, насколько я помню, - говорю я. - Далеко не во все такая бандура влезет.
- Хм, - Золрон надел свой визор и подключился к голографическому проектору в зале, выводя план корабля. - Вот это жилые каюты.
- Но есть еще нежилые помещения с общим доступом, - вставил Кин, встрепенувшись от удачной идеи. - Давайте поставим вопрос иначе - где на корабле вообще можно спрятать эту штуку?
- Однозначно, тут нет. Эти заперты на мастер-ключ, они пустые. Эти заняты и там не развернуться, - капитан выделил красным почти все каюты, кроме пары тех, кто побольше. - Это моя, это Сильфы.
- У вас там трупа нет? - невинно уточнил Кин.
- Корабль мы сразу обыскали после прибытия, - вставил Дэро. - Ни тела, ни капсулы уже, конечно, не нашли.
- На всякий случай, обыщите повторно, когда мы тут закончим, - попросил Кин. - Итак, что с другими помещениями?
- Это машинное отделение. Теоретически, оно закрыто. Практически - почти у всех есть пароль доступа.
- В лучших традициях. Строгость уровней доступа компенсируется уборщицей с техническими кодами.
- Примерно так. Его все драют по очереди. Так что результат… Это общие складские отсеки. В оба доступ есть не меньше, чем у половины экипажа совершенно официально, что значит, что могут зайти все. Это оружейная. Доступ у всего десантного отряда. Тут комната отдыха. Прятать там что-то бесполезно, потому что невозможно, но доступна всем. Кухня. Тоже самое. Это медсанчасть. Доступ у всех членов экипажа с медицинским образованием.
- Это сколько человек?
Золрон выводит на голограмму сбоку список из пяти имен.
- А сколько, прошу прощения, вас там всего? - сморщил нос Кин.
Стандартный технический экипаж корабля такого типа составляет пять человек, это я помню. Стандартный отряд десанта - еще семь. Расчет боевых орудий корабля - три. Кают там всего двадцать, так что как раз столько и должно быть.
- Нас шестнадцать человек.
Кин снова морщится, но список фиксирует.
- В экипаже из шестнадцати если пять имеют доступ, то имеют доступ все. Капитан, я боюсь, что до выяснения обстоятельств мы вынуждены попросить ваш экипаж - весь экипаж - не покидать места жительства и быть в доступе для немедленного прибытия в Управление либо для следственных мероприятий. Это не очень приятно, но приходится подозревать всех, потому что я не представляю как можно было спереть такую большую капсулу из-под носа у шестнадцати человек.
- Значит, велика вероятность, что ее сперли из-под носа у пятнадцати, я понимаю, - кивнул капитан.
- Тогда мы с Вами договорились, - заключил Кин, выключая планшет. - Иль, генерал, как насчет прогуляться до “Брассики”? Я хотел бы сам все посмотреть.
- Вас проводить? - тут же предложил капитан.
- Пожалуй, да, - кивнул Кин, смерив его коротким оценивающим взглядом. Лично у меня капитан никаких подозрений не вызывает - в отличие от всех остальных, с кем мы сегодня говорили! - но само это, конечно, делает его еще более подозрительным. В конце-концов, Кода тоже был совершенно не подозрительным баристой с совершенно не подозрительным кофе. Усыпил нашу бдительность вкусными напитками, а сам в это время взломал все, что мог.
Так что, в конечном итоге, мы с Кином теперь обречены подозревать всех, включая самого последнего дезинфектора и заодно аппарат по продаже бутербродов.
“Брассика” все еще занимает посадочную площадку, и вокруг нее растянуто на опорах силовое поле, возле которого дежурят один экзобоец и один штабной в красивой униформе.
Оба по уставу салютуют, а экзобоец повторно салютует мне, заставляя ответить на приветствие и приглядеться к метке позывных у него на броне.
“Орехолом”? Да чтоб я помнил такого.
А потом до меня доходит - метки на броне были отцензурированные, ровнехонько после того случая, как смотр принимал какой-то из штабных и обнаружил прямо рядком стоящих Членоноса, Жопорука и Писюка. С тех пор всех стыдливо переименовали на метках, хотя в жизни позывные остались, конечно, прежними, кроме как для отчетов и смотров, и от этого иногда возникали путаницы и нелепицы. Командиры далеко не всегда запоминали, какую именно цензурную форму подали в первый раз, и в отчете могли придумать новую, в общем … зря все это, зря. Но кто же штабным это
