Лучший исторический детектив – 2 - Александр Балашов

предпочитал делать вид, что вообще не замечает малыша. Жюль и Поль были очень похожи друг на друга, и их всегда путали, иногда и родные. Но Алекс видел разницу, заметную лишь детскому взгляду. Сердца близнецов бились по — разному, в этом и была вся суть.

А в 1948-м году Поль Шамнэ уехал в Москву. Алекс сильно переживал за своего взрослого друга. Ему сильно не хватало дружбы этого человека, старшего почти на двадцать лет. Но Алексу не пришлось долго горевать, т. к. Поль Шамнэ по известным уже причинам вернулся в Париж. Но это не был уже тот беззаботный, весёлый Поль. Он очень редко навещал десятилетнего Алекса, от чего ребёнок сильно переживал. Однажды, проходя мимо кабинета отца, он случайно стал свидетелем разговора между папой и мамой. Вот тогда Алекс и узнал о всех злоключениях Поля Шамнэ, и о его беде. Сердце ребёнка разрывалось от жалости к другу. Он хотел хоть как-то помочь Полю, но не знал как. Затем последовали семейные трагедии. В семье Якушкиных умерла мама Алекса. А у Шамнэ — оба родителя, попавшие в автокатастрофу. Три брата остались сиротами. Из небольших отрывков телефонных разговоров отца, Алекс следил за ходом событий. Жюль женился на молодой парижанке, но не прожив и года, похоронил молодую жену, умершую от воспаления лёгких. Алекс с отцом был на тех похоронах, где и встретил своего верного друга Поля. Теперь контраст между двумя братьями был очевиден: безутешный Поль, пытающийся соединиться со своей семьёй и Жюль, который не сильно пострадал от утраты жены. Именно тогда Алекс и заметил, что Поль стал прикладываться к бутылке. Ещё больше он был удивлён, когда спустя несколько месяцев узнал о том, что и Жюль стал спиваться. Говорили, что из-за потери жены.

И вот тут-то произошла беда. Об этом Алекс узнал из утренних газет, которые читал вместе с отцом.

Газеты сообщали, что Жюль Шамнэ, потомок старинного графского рода, будучи в нетрезвом состоянии устроил дебош на улице: разбил витрины магазинов, кричал на всю улицу, что он — Жюль Шамнэ, ненавидит всех за то, что они убили его жену. Затем забежал в подъезд своего дома, поднялся на второй этаж и рухнул прямо на пороге своей квартиры. Через некоторое время полиция вынесла его из квартиры и увезла в участок.

Жюля Шамнэ осудили. Но поразителен был тот факт, что Жюль постоянно твердил, что он…Поль. И что он не бил витрин и не устраивал уличный дебош. Хотя позже, он всё-же утверждал, что возможно это сделал и он, но почему-то ничего не помнит. Но то, что он не Жюль, а Поль — доказывал яростно. В связи с чем его, бедолагу, увезли в закрытую лечебницу для умалишённых. Выпивка сделала своё дело.

А Поль Шамнэ неожиданно образумился, видя, что произошло с его братом Жюлем. Бросил пить и стал вести нормальный образ жизни. Он с новыми силами продолжил искать свою семью. Вот тогда он и познакомился с Жоржем Бинэ, который уже из Москвы осведомлял его обо всех событиях дочери. О Жюле Шамнэ все забыли. Но только не Алекс.

Однажды, уже после всех событий, в дом Якушкиных пришёл Поль Шамнэ и о чём-то долго беседовал с отцом Алекса в кабинете. Мальчик ждал своего друга под дверями кабинета, надеясь, что сможет пообщаться с другом. А затем произошло то, что и посеяло огромные сомнения в душе ребёнка. Поль отказался с ним играть. Правда, он при этом дружелюбно похлопал его по плечу, чего никогда не делал Поль. Откланялся и исчез на долгие годы, даже ни разу не вспомнив об Алексе и его отце.

Шли годы и Якушкин — старший стал чувствовать себя хуже. В те годы Алекс и узнал от отца о завещании декабриста Анненкова. Так Якушкин — старший и передал ключ сыну, вверив завещание в его руки. Тогда Алекс узнал, что Поль родился на полчаса раньше Жюля и по ведению рождения ему принадлежит первенство, а значит, его дочь будет владеть тайной.

Полина молча слушала, не смея вдохнуть и отпугнуть уже закравшиеся мысли. Только сейчас она заметила, что Алекс не выпил ни глотка из своей чашки.

— Вы пейте, пейте, — мягко окликнула она Алекса.

Якушкин очнулся от нахлынувших на него воспоминаний.

— Не люблю холодный кофе, — улыбнулся он и рукой подозвал гарсона.

— Ещё одну чашечку горячего кофе, — заказал он.

Алекс и Полина продолжали пить кофе и пробовать круассаны. Полина размышляла об услышанном. Получается, что Поль Шамнэ может быть вовсе и не Полем. Ему, Алексу, будучи маленьким мальчиком, было куда видней разглядеть подвох.

— Почему вы не рассказали обо всём своему отцу? — неожиданно задала она вопрос.

— Почему же не рассказал? Рассказал, — продолжая спокойно пить кофе, проговорил Алекс, — но он мне не поверил. Запретил даже думать об этом и попросил выкинуть эту чушь «о подмене» из головы. Но как видите, я не выкинул эту чушь из головы, — и Алекс улыбнулся, — а теперь я попрошу вас ещё кое о чём.

— Пожалуйста.

— Попробуйте вашего отца разговорить на эту тему. Но только не спугните. Анализ на ДНК мы должны получить первыми. Хорошо?

Полина кивнула. Если Якушкин ошибается, она сможет без труда указать на ошибку. Но если он прав…

«Интересно, что же произошло тогда в тот день, когда Жюль Шамнэ бил витрины, а после ареста кричал, что он Поль Шамнэ, за что его признали невменяемым и поместили в лечебницу?» — размышляла Полина. Теперь и ей хотелось найти ответ на этот вопрос, возможно даже больше, чем Алексу.

Остальные дни Полина Павловна искала время и час для разговора с отцом. Но тот постоянно был занят и встревожен.

Наступил март и в Париже все немного оживились. Погода была такой же серой как и в феврале, но март приносит совсем другое настроение.

Полина решилась. Смело подойдя к отцовскому кабинету, она постучалась, зная, что там сейчас находится Поль.

— Я занят, — вяло ответили из-за двери.

— Папа, мне надо поговорить с тобой, — настоятельно попросила дочь.

Если бы Полина Павловна в данную минуту увидела лицо отца, она не пришла бы в восторг. При слове «папа» лицо Поля скривилось. Помолчав немного, он нехотя ответил:

— Всё, теперь можешь войти.

Полина вошла и взглянула на отца:

— Я не сильно помешала?

— Ничего, я уже закончил со счетами, и теперь могу отдохнуть в обществе моей любимой дочери.

И снова Полина увидела перед собой прежнего отца