В одном экземпляре.
- Не понимаю ничего в званиях у фашистов, - сказала Поля.
- Хауптман – это капитан. Оберштурмбанфюрер - чисто СС-совское звание. В армии это оберст-лейтенант. То есть подполковник по-нашему.
- Ок. Давай дальше читать.
«Господин оберштурмбанфюрер!
Рад сообщить, что артефакт, называемый «талисман нартов», теперь в наших руках. Его добыл офицер абвера Кунижев – уроженец здешних мест, помогающий устанавливать контакты с местным населением.
Из-за осложнившейся оперативной обстановки на фронте, моя часть будет передислоцирована. В связи с этим, совершить новое восхождение на пик Гитлера пока не представляется возможным. Оптимальным считаю подняться летом следующего года и быть на одной из вершин с найденным артефактом в день летнего солнцестояния.
Прошу перенести сроки операции «Вершина». Для обеспечения сохранности артефакта и документов, имеющих отношение к данному делу, я счел необходимым обеспечить их переправку в Берлин. Все материалы вместе с артефактом и данным письмом переданы вышеупомянутому оберлейтенанту Кунижеву для личной доставки Вам в Институт военных исследований.
Хайль Гитлер!
- Ничего не поняла. Что за «Пик Гитлера»? – спросила Полина после минутного молчания.
- Так они назвали одну из двух вершин Эльбруса.
- Значит, он туда собирался подняться? На Эльбрус?
- Немцы на Эльбрусе подняли свой флаг уже конце августа.
- Они на Эльбрус поднимались? Во время войны!?
- И даже не один раз.
- Зачем? – удивилась Поля.
- Пиар акция. Чтобы объявить о победе на Кавказе. Слышала про дивизию «Эдельвейс»?
- Что-то смутно припоминаю.
- Это немецкие горные стрелки, военные альпинисты. Видел недавно их значок в виде цветка. Они и совершали свои восхождения в сорок втором. Сначала на одну вершину, потом на другую. А потом Гитлер узнал, что они установили на Эльбрусе только флаги вермахта. Пришлось горным стрелкам снова восхождения совершать, ставить еще флаги 3-го рейха.
- Значит, и еще раз хотели подняться, – задумалась Полина. – Не смогли?
- Да. Им пришлось после разгрома под Сталинградом уйти с Кавказа. Чтобы избежать окружения. Уже в феврале 43-го наши альпинисты убрали фашистские флаги с обеих вершин.
- Интересно, о каком артефакте говорится в письме? – спросила Инга, рассматривая содержимое немецкой коробки.
- Надо прочитать остальные бумаги, может, узнаем, - сказал Сергей и озабоченно посмотрел на часы. – Только потом. Сейчас мне надо встретиться с одним местным краеведом - тетиным знакомым. Думаю, он и про здание, которое перестраивают, расскажет, и подскажет, к кому обратиться по поводу раскопа. Может, поймем, как в подвале оказались немецкие документы.
***
Сергей вошел в подъезд старенькой пятиэтажки, по выщербленным ступенькам поднялся на второй этаж и остановился перед обитой коричневым дерматином дверью. На переливчатую трель звонка откликнулось неспешное шарканье внутри квартиры.
Дверь открылась, и Сергей увидел седого старичка в халате и шлепанцах.
– Входите, молодой человек, милости прошу, – хозяин церемонно пригласил гостя в маленькую прихожую.
Квартира Семена Львовича была типичным жилищем старого советского интеллигента. Была она оклеена пожелтевшими обоями, перегружена книжными шкафами и поставленными на них сверху книжными полками. Мимо шкафов, набитых книгами, Сергей прошел в гостиную с большим круглым столом, диваном и, разумеется, снова книжным шкафом. На тумбочке размещался телефон с цифровым диском и трубкой на витом шнуре. Рядом стоял еще один стол. На нем был на удивление современного вида компьютер. На стенах висели черно-белые фотографии в резных
