— Разве не ясно, ты, комок жира? Понятно, почему там снаружи Лаки. Он знал, что приближался корабль, и готовит ему ловушку.
— Откуда он мог это знать? — удивленно спросил Василевский. — Десять минут назад на масс-детекторе ничего не было. Он даже не смотрел в нужном направлении.
— Не беспокойся о Лаки. Он знает. — Верзила улыбался.
Василевский пожал плечами, подошел к передатчику и сказал:
— Лаки! Ты меня слышишь?
— Конечно, Бен. Что?
— Сирианский корабль в пределах досягаемости масс- детектора.
— Насколько близко?
— Примерно двести тысяч, и еще приближается.
Верзила, смотревший в иллюминатор, заметил струю ледяных кристаллов. Лаки возвращался.
— Я иду, — сказал он.
* * *
Как только с головы Лаки сняли шлем, Верзила заговорил:
— Ты ведь знал, что корабль приближается, Лаки?
— Нет, Верзила. Понятия не имел. Не понимаю, как они сумели нас так быстро обнаружить. Слишком большое совпадение, что они следили за этим направлением.
Верзила постарался скрыть свое разочарование.
— Ну, значит, выстрелим по нему, Лаки?
— Не будем снова подвергать опасности политику, Верзила. К тому же у нас более важное дело, чем игра с чужими кораблями.
— Знаю, — нетерпеливо ответил Верзила. — Надо найти капсулу, но…
Он покачал головой. Капсула — это капсула, и он понимал ее важность. Но хорошая драка — это хорошая драка, и политические рассуждения Лаки о необходимости избегать агрессии вовсе не значат, что нужно уклоняться от хорошей драки. Верзила спросил:
— Что же нам делать? Двигаться прежним курсом?
— И даже быстрее. К кольцам.
— Если мы это сделаем, — ответил Верзила, — они просто полетят за нами.
— Вот и хорошо. Посостязаемся.
Верзила медленно передвинул рычаг, и распад протонов в двигателе усилился. Корабль еще быстрее устремился к Сатурну.
Ожила приемная станция.
— Будем принимать, Лаки? — спросил Василевский.
— Нет, мы знаем, что они скажут. Сдавайтесь, или мы применим магнитный захват.
— Ну?
— Единственная возможность — бежать.
От одного вшивого корабля? — взвыл Верзила.
— Еще будет время подраться, Верзила. Прежде всего дело.
— Значит снова бежать от Сатурна?
Лаки невесело улыбнулся.
— На этот раз нет, Верзила. Мы должны основать базу в планетной системе — и как можно скорее.
Корабль с огромной скоростью несся к кольцам. Лаки оттеснил Верзилу от приборов и взял управление на себя.
Василевский сказал:
— Еще корабли.
— Где?! К какому спутнику они ближе всего?
Василевский быстро работал.
— Они в районе кольца.
— Что ж, — сказал Лаки, — Значит, все еще ищут капсулу. Сколько их?
— Пока пять.
— Есть кто-нибудь между нами и кольцами?
— Показался шестой корабль. Мы не в безвыходном положении, Лаки. Они слишком далеко, чтобы стрелять, но будут преследовать нас, пока мы не покинем систему Сатурна.
— Или пока наш корабль не погибнет, — мрачно заметил Лаки.
Кольца постепенно увеличивались, пока не заполнили своей снежной белизной весь экран; корабль продолжал двигаться вперед. Лаки не делал попыток снизить скорость.
На какое-то ужасное мгновение Верзиле показалось, что Лаки сознательно хочет разбить корабль о кольца. Он невольно воскликнул:
— Лаки!
И тут кольца исчезли.
Верзила был ошеломлен. Руки его устремились к управлению экраном. Он крикнул:
— Где они? Что случилось?
Василевский, трудившийся у масс-детектора и все время убиравший со лба волосы, бросил через плечо:
— Щель Кассини.
— Что?
— Промежуток между кольцами.
— Ага! — Шок постепенно проходил. Верзила развернул приемники экрана на корпусе корабля и снова увидел белоснежные кольца. Он точнее настроил прием.
Сначала одно кольцо. Потом пространство, черное пространство. Потом другое кольцо, чуть более тусклое. Внешнее кольцо более плотное. Снова пространство между кольцами. Щель Кассини. Здесь нет никакого гравия. Только черный промежуток.
— Какая большая, — сказал Верзила.
Василевский вытер пот со лба и взглянул на Лаки.
— Пройдем, Лаки?
Лаки не отрывал взгляда от приборов.
— Пройдем, Бен, через несколько минут. Затаите дыхание и надейтесь.
Василевский повернулся к Верзиле и коротко бросил.
— Конечно, щель велика. Я тебе говорил, что она шириной в две с половиной тысячи миль. Достаточно места для корабля, если она тебя испугала.
Верзила ответил:
— Ты сам слишком нервничаешь для парня шести футов размером. Может, Лаки ведет корабль слишком быстро для тебя?
— Послушай, Верзила, если мне взбредет в голову сесть на тебя…
— Тогда в том, на чем ты сидишь, будет больше мозгов, чем в твоей голове, — выпалил Верзила и закатился писклявым смехом.
Лаки сказал:
— Через пять минут будем в щели.
Верзила поперхнулся и снова взглянул на экран. Он сказал:
— Там что-то мерцает внутри.
— Это гравий, Верзила, — отозвался Лаки. — По сравнению с самими кольцами в щели Кассини его мало, но все же она не на сто процентов чиста. Если мы столкнемся с таким куском…
— Один шанс из тысячи, — сказал Василевский.
— Один шанс на миллион, — холодно поправил Лаки, — но именно этот один шанс и погубил агента X на «Сети космоса»… Мы на границе. — Рука его твердо лежала на управлении.
Верзила глубоко вздохнул, напрягшись в ожидании удара. Корпус корабля будет пробит, микрокотел вспыхнет ослепительным красным блеском. Но по крайней мере все будет кончено прежде чем…
Лаки сказал:
— Прошли.
Василевский шумно выпустил воздух.
— Прошли? — переспросил Верзила.
— Конечно, прошли, ты, тупой марсианин, — сказал Василевский. — Кольца всего в десять миль толщиной, а сколько нам нужно секунд, по-твоему, чтобы пройти десять миль?
— Значит, мы по другую сторону?
— Конечно. Попытайся отыскать кольца на экране.
Верзила развернул экран в одном направлении, потом в другом.
— Пески Марса, тут какая-то теневая линия.
— И больше ты ничего не увидишь, малыш. Мы на теневой стороне колец. Солнце освещает другую сторожу, и свет не проходит сквозь мили густого гравия. Слушай, Верзила, чему вас учат в марсианских школах, кроме песенки «Блесни, блесни, звездочка»?
Нижняя губа Верзилы начала медленно выпячиваться.
— Знаешь, свиная голова, тебе не мешало бы провести один сезон на марсианской ферме. Я уж постарался бы, чтобы весь жир с тебя сошел.
