Ознакомительная версия.
Не подающего признаков жизни журналиста возложили на стол. Тут же надели ему маску наркоза. Лампа вспыхнула ярче; над Сидором склонились хирург и ассистент. Под завывания толпы «о великая Кали!» они оскопили несчастного Сидора и прижгли ему рану. Отрезанную часть тела журналиста Кали тут же с удовольствием сожрала. Сидора сняли со стола и закутали его бесчувственное тело в нечто вроде савана.
И снова грянула тьма.
Когда Сидор очнулся во второй раз, вокруг стоял солнечный день. Прохладный кондиционированный воздух овеял его лицо и привел в чувство. Сидор застонал и открыл глаза. Взгляд его долго не мог сфокусироваться, но потом он увидел, что лежит напротив большого окна, наполовину закрытого белыми пластиковыми жалюзи. В незанавешенную часть окна была видна крона дерева, и не просто дерева, а пальмы.
Сидор немного полюбовался пальмой, а потом оглядел себя. Он лежал на кровати, до подбородка укрытый белой простыней. К правой руке была прикреплена канюля капельницы. Сама капельница стояла рядом. Свободной левой рукой Сидор ощупал свое лицо. Вроде бы нормально, только вот щетина. Сколько дней он не брился и где он?
Ему на миг вспомнилась тьма и бабища Кали. Он содрогнулся – что это было, видение или реальность? Сердце Сидора забилось сильнее, и тут же он услышал прерывистый писк – так пищат кардиомониторы.
– Я в больнице… – прошептал несчастный. – Я попал в аварию?
И тут он увидел, что открывается дверь, доселе неразличимая со стеной.
В комнату, или, лучше сказать, в палату, вошел высокий смуглый мужчина в белоснежном халате. Голову его украшала пышная иссиня-черная шевелюра, вишнево-карие глаза смотрели внимательно и заботливо. Он подошел к постели и, взяв руку Сидора, стал проверять его пульс.
– Доктор? Вы доктор? – по-английски спросил Сидор.
И услышал английское, но с акцентом:
– Конечно. Позвольте представиться: я доктор Раджниш Капур. Вы находитесь в частной клинике неподалеку от Калькутты.
– Калькутта? Как меня сюда занесло?
– Этого я не знаю. Как, впрочем, не знаю, кто вы. Как ваше имя?
– Сидор Акашкин.
– Хорошо, что вы помните свое имя.
– А не должен?
– Вы были в шоке, – уклончиво сказал доктор и продолжил спрашивать: – Национальность?
– Русский.
– О, вы русский! Прекрасно. Тогда я с вами могу говорить на вашем родном языке, я ведь учился в Москве! Ваш возраст?
– Н-не помню.
– Как вы попали в Калькутту?
– Не знаю, не знаю!
– Не волнуйтесь, вам вредно волноваться. Я распоряжусь, чтобы вам ввели рисперидон.
– Доктор, скажите, ради всех богов, как я попал к вам в больницу?
– Вас обнаружили полицейские, совершающие ночной объезд района Санаджай нашего города. Вы лежали, истекая кровью и не подавая признаков жизни, неподалеку от храма Воинствующей Кали. Когда полицейские увидели вашу рану, они вызвали наших специалистов, потому что у нас есть необходимое оборудование и разработан процесс реабилитации.
– А какая у меня рана? – задыхаясь от страха, спросил Сидор.
– Бедняга… – пробормотал врач. Потом легонько стиснул руку Сидора. – Держитесь. Вас оскопили.
– Ч-что?! О нет! Как? Почему? Кто?
– На эти вопросы я не могу вам дать ответов. Скажу лишь, что долгое время вы находились между жизнью и смертью. Ваша рана, неумело прижженная, воспалилась и загноилась. Нам пришлось много потрудиться, чтобы вытащить вас с того света. Не отчаивайтесь! Жизнь продолжается. Кстати, по факту вашего оскопления возбуждено уголовное дело. Полиция ищет негодяев, сделавших это. А вы помните, как попали в Калькутту?
– Нет! – плача, воскликнул Сидор. – Я помню лишь презентацию моей книги в Санкт-Петербурге, потом словно пчела ужалила… И еще помню, как оказался в жутком месте… Сначала я не понимал, где я, потом мне сказали…
– Что?
– Что это храм Кали. И я увидел ее. Огромную, страшную. Она шла ко мне…
– Так-так… – сказал врач и вынул из кармана четки.
Сидор говорил, а врач покручивал четки. Сидор никак не мог понять, из чего же они сделаны…
– Господин Акашкин, ваша задача сейчас – выздороветь. Мы со своей стороны приложим к этому все усилия. Загадками, случившимися с вами, займется полиция и посольство России в Индии. Мы немедленно свяжемся с ними и сообщим о вас. Сам же я могу предположить вот что…
Врач значительно помолчал.
– Что же? – спросил, дрожа, Сидор. Он скопец! Ужас и стыд!
– Скорее всего вы попали в руки секты «Тигры Кали». Это похоже на их почерк: похищение, шок, оскопление. Таким образом, вас принесли в жертву Кали.
– Но почему меня?!
– Видимо, они сочли вас значительной личностью, отмеченной печатью особой славы.
– Славы, вы говорите? – дернулся Сидор.
– Да, хотя бы. Но на этом разговор наш пока закончим. Набирайтесь сил. Скоро принесут ланч, постарайтесь съесть хоть что-нибудь, это придаст вам бодрости. А меня, извините, ждут другие пациенты. – Врач с мягкой улыбкой встал. – Бодритесь, господин Акашкин. На свете нет нерешаемых проблем.
И ушел, поигрывая четками.
Сидор долго лежал, бессмысленно пялясь в потолок. Все пытался понять, из чего же сделаны четки доктора Капура.
А когда понял, похолодел.
Из человеческих зубов.
…Когда принесли ланч, Сидор послушно все съел и выпил, хотя аппетита не было совсем. Внутри него что-то надломилось, прошлая безбедная жизнь казалась сном. И Сидор не удивился, когда в лучах заката перед его кроватью соткалась полузабытая фигура.
Это была Юдифь.
– Здравствуй, благороднорожденный! – с легкой усмешкой сказала она. – Пожинаешь плоды славы?
– Пожинаю, – сквозь зубы процедил Сидор. – Это все ты, да?
– Никоим образом. Это, как сказал тебе доктор Раджниш Капур, «Тигры Кали». Им принадлежит сомнительная честь отрезания твоих яиц. Ужасная секта. Правда, доктор не упомянул о том, что тоже состоит в ее рядах.
– Как? Но он же меня лечит!
– Не в их интересах терять тебя. В их интересах тебя ослабить, чтобы ты не мог противостоять Мальчику Из Дели. Двадцать первое декабря, ты забыл? Конец света грядет! А ты всё про яйца.
– Я до сих пор не представляю, как бы я мог ему противостоять.
– Зато мы, «Предвестники зари», представляем. Мы спасем тебя, Сидор. Мы укроем тебя так, что не найдут никакие тигры.
– Где?
– В Бардо.
– Где-где?
– Что ты заладил одно и то же, как попугай. Не знаешь, что такое Бардо?
– Конечно, не знаю.
– Бардо – это область межсветья. Это промежуточное состояние между смертью человека и его новым рождением. Можно сказать, что Бардо – это буддийское чистилище. Сорок девять дней пребывает в нем душа, чтобы отринуть все земное и приблизиться к свету Самадхи – свету нового рождения.
Ознакомительная версия.
