А искал я коллекцию целиком, чтобы купить разом и не мучиться. Периодически звонил шефу, что-то уже начало наклёвываться, и когда дошло до получения окончательного соизволения, процесс неожиданно оборвался. Ситуация изменилась стремительно и вдруг.
В тот вечер уборщица никак не могла попасть в кабинет нашего начальника. Что-то мешало. Пришлось поднажать, и когда женщина всё-таки открыла дверь, перед взором предстала пара элегантных полуботинок, черные носки за две тысячи пара и низ брючных штанин. Продолжение скрывалось за косяком двери, куда уборщица заглядывать не стала. Всё описанное принадлежало нашему шефу — Александру Викторовичу Асмикину, и вместе с его телом лежало в большой темной луже густо-красной жидкости. Жидкость медленно растекалась в сторону левой стены — пол в здании едва уловимо наклонялся к северо-востоку.
На истошный женский вопль сбежались задержавшиеся сотрудники, последовали другие громкие крики, кому-то сделалось дурно, кто-то вызвал «скорую помощь». Помощь, правда, особо не понадобилась. К моменту приезда медиков, все давно оклемались, а тот, кто явился причиной всего этого шума, ни в чем уже не нуждался. То есть нуждался, конечно, только в помощи не медицинского, а скорее ритуального характера.
Приехали правоохранительные органы, было много суеты, нервотрепки и разных неприятных событий. А после увоза тела, на полу шефского кабинета, рядом с оконтуренным силуэтом, осталось темно-красное пятно, очертаниями напоминающее карту Украины.
Потом наступила пятница, весь день никто не работал, только и обсуждали произошедшее и возможные последствия для всего коллектива. Дабы сгладить негативные впечатления, я свалил с работы часа в четыре и направился в какой-то кабак. Требовалось совершить нечто экстраординарное, нехарактерное для моей личности. Что пил, с кем — навсегда выпало из сознания. Помню только, как проснулся почти в полночь в аэропорту в Домодедове. Ещё расплывчато припоминаю сонно матерящегося слесаря, вскрывающего дверь в мою квартиру. Ещё помню, как полз в направлении кровати. А потом в шесть вечера для меня наступило утро. Но самое удивительное — либо я не сделал ничего страшного, за что было бы совестно и мучительно больно, либо просто не помню этого. И всё! Никаких проблем, вопросов, разочарований — как отрезало. Будто в четыре часа пятницы прошла некая черта, за которой остался основной негатив.
А через непродолжительное время после гибели шефа весь его проект благополучно прикрыли, тема была забыта, вопрос о музее уже не возникал. Зато бронзовая шкатулка осталась в полном моем распоряжении.
То, что один из моих друзей преступник, стало очевидным далеко не сразу. Причем только для меня, а не для всех. Семь человек, и один из них убийца. Кто-то из тех семерых, кто заходил в кабинет шефа в течение часа перед его гибелью. Это вам ничего не напоминает? Никто из семерых не знал о подозрениях, перешедших потом в уверенность. А может, и знал, только не показывал вида. В полном соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом РФ проводилась проверка, и следствие официально установило: оснований для уголовного дела не имеется. Совсем никаких. Дознание длилось дней пять, не больше, и официальное заключение гласило: «сотрудники правоохранительных органов установили некриминальный характер смерти». Как говорили люди знающие — шефа хватил инсульт, он потерял сознание и упал на разбитый при падении стакан, что держал в руке. Газировку пил. Крупный осколок воткнулся в шею, перерезав сонную артерию. Несчастный случай.
Первым номером в моем списке значилась Сонечка Лесина. Софья Олеговна, как она себя иногда называла. Это была веселая, крепко сбитая, рыжая двадцатичетырехлетняя девушка без всяких, как в первый момент казалось, комплексов. Но я давно понял, что такой образ — лишь маска, внешний панцирь, скрывающий нежную и тонко чувствующую душу. Вполне непринужденным образом она умудрялось совмещать обучение в аспирантуре и работу. Только редким людям, которым могла доверять, Сонечка открывалась в истинном обличии. Как-то уж так вышло, что я оказался приобщен к узкому кругу избранных, поэтому разговор не казался сложным, не обещал сюрпризов.
Давным-давно, тому назад лет несколько, любил я порубиться в онлайновую игрушку на досуге. Называлась она «Vilfier». Кто ещё не знает — в своё время то была одна из самых популярных интернетовских игровых программ. Похожий на средневековье мир. В качестве игрока можно формировать и умножать свои владения, упражнять войска, и вместе с тем или иным альянсом спорить за господство над происходящим в игре. Буквально жить в шкуре персонажа. Так вот, познакомился я там с девушкой: она была старшим центурионом — а это ещё надо заслужить. Разговорились, увиделись в реале, понравились друг другу внешне и стали встречаться. В полном объеме этого слова. В ту пору она снимала комнату у какого-то «папика», сутками зависая в Интернете. Предложил переехать ко мне, и она согласилась. Бросила своего «спонсора» и переехала. Ну, всё бы ничего, да только с каждым днем её зависимость от железного ящика под названием «компьютер» возрастала больше и больше. На мои предложения погулять, сходить в кафе или в кино, она отвечала: «Слушай, это же часа на четыре минимум! А вдруг нападение будет? Давай хоть войска отведу подальше, ресурсы сохраню, чтобы если что, враг ни с чем ушел...» Когда я узнал, что она ещё и реальные деньги в эту игрушку вкладывает, чтобы получать на двадцать пять процентов виртуальных ресурсов больше, то окончательно понял — делать с ней больше нечего. Всё-таки то были мои деньги. Сон по расписанию, секс по расписанию, даже прием пищи — и то по расписанию. Полный финиш. Понял, что скоро придется расставаться. Предложил ей помощь в поиске работы — так она заявила, что непременное условие — компьютер с высокоскоростным Интернетом на рабочем месте, дабы игру не пришлось бросать. Это стало последней каплей, и я послал её куда подальше. Впрочем — чем мог, помог, и разрыв произошел вполне мирно: пристроил её в наш институт. Так получилось, что шеф именно тогда искал себе очередную секретаршу — предыдущая ушла со скандалом.
Потом, правда, жизнь взяла своё, и разложила по полочкам. Почти сразу Сонечка нашла реальное занятие — каким-то образом поступила в университет, даже закончила его, а ныне завершала аспирантуру и вовсю готовила диссертацию. Её тема звучала так: «Авторский стиль в современной архитектуре и дизайне интерьеров». На мой посторонний взгляд, тема вполне хороша для какого-нибудь заурядного курсовика заштатного вуза, но руководитель смотрел иначе. Сонечке прочили скорую беспроблемную защиту и гарантированное место старшего научного сотрудника нашего (какое совпадение!) института.
