у него есть право, когда оно вломилось в наш дом, этот ублюдок заперся со мной в чулане, — голос женщины задрожал, а по щекам покатились крупные слезы. — А ее… — она нервно сглотнула, ноги ее подкосились, и Кристин рухнула на колени. — Они выстрелили в нее на моих глазах, — лицо ее исказила безумная гримаса. — Но и этого вам, ублюдкам, было мало! Толпа разодрала ее на части. Она еще была жива… Она так кричала, — женщина закусила губу, чувствуя, что сейчас заплачет. — А он не сделал ничего! Он просто затыкал мне рот и смотрел, ждал, когда они уйдут! А теперь давай, расскажи мне, какие вы хорошие и разумные! Все равно, что собаки, почувствовавшие вкус крови…
Кристин стояла на коленях, глядя в пол и безмолвно роняя слезы. Искалеченные пальцы вцепились в разодранный подол платья, а изо рта доносился лишь яростный клекот и сдерживаемые рыдания.
Рида смотрела на нее, и сердце ее наполнялось жалостью. Но не той, которую испытываешь, глядя на бездомного щеночка или побитого ребенка. Это жалость к человеку, опустившемуся на самое дно, уже переставшему даже пытаться выкарабкаться и отчаянно обвиняющего весь мир в своих бедах. Чувство, странным образом смешивающееся с отвращением и неподдельным страхом однажды оказаться на месте падших. Рида смотрела на этот дрожащий от злости комок плоти, облаченный в обрывки дорогой ткани, и думала о том, как много на самом деле могла бы ей сказать, объяснить. Но разум настойчиво твердил, что в этом нет никакого смысла, что взрослая женщина, которая для себя все решила, не прислушается. А еще на грани сознания крутилась мысль, что денек с утра не задался, и не стоит сильнее искушать судьбу. Засим рука, невольно потянувшаяся к плечу женщины, была безжалостно отдернута.
— Что толку говорить сейчас об этом? — Рида села на пол и оперлась на дверь спиной. — Все мысли и мотивы, мечты и цели — все они не имеют никакого смысла здесь. Прошлое и будущее остались за толстенным слоем металла, — она лениво постучала по обшарпанному корпусу двери.
Тот отозвался глухим звоном, сквозь который внезапно послышалось скрежетание замков. Обе женщины моментально встрепенулись. Замок проворачивался лениво и неохотно, то и дело застревая. Кто бы ни был за дверью, вряд ли ему ранее доводилось открывать ее. Рида поднялась на ноги и, внутренне напрягшись, отошла слегка в сторону, чтобы ее не было сразу видно. Визитер не подумал о том, чтобы использовать дурман. Глупо упускать такой шанс!
Кристин в этом была с ней солидарна.
Женщины переглянулись, и колдунья, поднявшись на ноги, заняла позицию с другой стороны двери, готовая атаковать в любой момент. Кончики ее пальцев угрожающе окутал красный свет, и на мгновение ключ замер, словно визитер обдумывал, а стоит ли ему вообще заходить внутрь.
Тишина.
От напряжения у Риды на лбу выступил пот. Мрачное беззвучие казалось невыносимо долгим, и взгляд колдуньи уже начал безысходно метаться по двери.
Старые петли заскрипели.
Мгновение.
И обеих женщин отбросило к клетке.
Сбоку от Риды послышался нечеловеческий вопль, и несколько вспышек к ряду озарили палату и коридор за дверью, растекаясь по незримому барьеру. Кристин подскочила почти мгновенно, и, если бы ее не вело в сторону, можно было бы решить, что она совсем не чувствует боли. Рида же с трудом отскребла себя от решетки, кое-как восстановив дыхание. Голова закружилась при попытке встать, а по затылку, кажется, потекла струйка крови. Держась за прутья решетки, за которой от страха сжался Реймонд, Рида подслеповато щурилась и пыталась разглядеть прибывшего.
Тем временем Кристин вновь ринулась в атаку, пытаясь прорваться наружу. Несколько заклинаний вновь бесславно разбились о барьер при входе, и тогда женщина, с утробным рыком бросилась к выходу, моментально сцепившись с противником. Женские крики и хрипы громом прокатывались по коридору, прерываемые глухими ударами и звуками рвущейся ткани.
Рида, сплюнув сгусток крови, поковыляла к двери, стараясь не привлекать к себе внимания, и осторожно выскользнула в коридор. Лишь мельком она глянула на сражающихся, как зеленая вспышка тут же ослепила ее. Рида подалась назад, прижавшись к стене и закрыв рукой глаза, и стала понемногу двигаться хоть куда-то, лишь бы подальше от шума схватки. Однако после вспышки бой прекратился. Ткань платья зашуршала по кафелю, приближаясь. Нелепо зашарив ногой позади себя, Рида попыталась отдалиться, хотя и прекрасно понимала, что вслепую бегать по незнакомым коридорам бесполезно. Она попыталась открыть глаза, но видела перед собой лишь расплывчатый силуэт, оказавшийся совсем рядом с ней. Тонкие пальцы мертвой хваткой впились в запястье Риды, отводя ее руку от глаз. И только девушка собралась отбиваться всеми правдами и неправдами, как зазвучал до смешного знакомый голос:
— Рида, успокойся, это я! — Илинея! И как только она сразу не догадалась? — Прости, я не хотела тебя задеть, — торопливо оправдывалась колдунья, осматривая подругу на предмет повреждений, — просто в предыдущих палатах меня не слишком тепло приняли, — Рида почти ничего не видела, но была уверена, что Иля улыбается. Тепло и немного неловко. Совсем не как ведьма. — Пришлось действовать на опережение. Хм, — задумчиво протянула она, — кости, вроде, целы… Как ты себя чувствуешь?
— Достаточно хорошо, чтобы поскорее убраться отсюда! — мотнула головой Рида, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.
— Согласна, — кивнула Илинея и с опаской посмотрела на парализованное тело Кристин. — Заклинание скоро спадет. Что будем с ней делать? — колдунья мимолетно глянула внутрь палаты, но тут же поспешила отвести взгляд.
— Возможно, я пожалею об этом, но давай просто уйдем, — покачала головой Рида. — Мне и так совесть не отмыть, чтобы еще одну смерть на себя взять!
Колдунья вновь кивнула и, закинув руку подруги себе на плечо, пошла по коридору.
— Она идет за нами, — прошептала Илинея, слыша шуршание подволакиваемой ноги да тяжелое дыхание Кристин, следующей за ними на почтительном расстоянии.
— Пускай. Лишь бы не напала, — все еще слепо щурясь, Рида повернула голову назад. — Не знаю, сколько Аврил держал ее здесь, но она совсем рехнулась. Она с трудом себя контролирует и вряд ли сможет действовать скрытно. Так что пусть с ней разбираются власти города.
— Вот как… — Илинея искоса взглянула на злобно ощерившееся лицо. — Интересно, для меня Аврил тот же финал припас?
— Теперь думаю, что следовало бы! — раздался впереди осипший мужской голос.
Девушки синхронно подняли взгляды от пола. Однако не было ни страха, ни злости, лишь толика раздражения да внутреннее содрогание от истерического смеха. Рида даже закрыла рот ладонью, чтобы не расхохотаться в голос. Все это проклятое утро было похоже на сюрреалистичный
