– Соседи… – робко предположил Фавер.
– Империя? – с язвительной улыбкой осведомился Браск.
– Нет, кто-то из баронов…
– Зачем? Зачем барону смерть его величества? Король не воевал с Баронствами уже лет двадцать…
– Девятнадцать с половиной, – сказал Гром.
– Вот! – поднял палец Браск. – Двадцать лет. Торговый путь из Баронств в имперские земли проходит через наше королевство, так что ссориться с нами баронам смысла нет. Захватить трон, пользуясь смертью его величества? Как? И как потом усидеть на этом самом троне? Остальные бароны посмотрят на счастливчика очень косо и даже, пожалуй, смогут в кои-то веки объединиться, чтобы не позволить выскочке насладиться удачей… Тем более что вопросы наследования утрясены давно, его величество издал специальный указ о престолонаследовании, по которому трон получает старший сын. Парню сейчас семнадцать лет, он в отце души не чает. Не чаял… Собственно, в королевской семье все тихо, спокойно и по-родственному. Дети любят и уважают родителей, родители уважают друг друга…
Браск замолчал, потому что Леор издал какой-то странный звук, словно кашлянул.
– Уловил? – Браск кивнул. – Молодец, уловил, не потерял хватки. Да, я сказал, что между детьми и родителями – любовь и уважение, а между родителями – только уважение. Ты по этому поводу хрюкал?
– А нельзя ли повежливее, любезный? – поинтересовался Фавер.
Суть разговора от него уже ускользнула, но то, что придворный крохотного королевства позволяет себе по отношению к следователю Имперского Коллегиума интонации, мягко говоря, не слишком уважительные, вполне тянуло на повод для поединка. Убивать старика Фавер не собирался, но порезать его камзол на мелкие лоскуты был готов.
Он даже положил руку на эфес меча и приосанился.
– Приношу свои извинения… – быстро сказал Браск. – И лично господину следователю, и всему Имперскому Коллегиуму в его лице…
– Струсил… – процедил Фавер.
– Да, струсил, – охотно подтвердил начальник стражи. – Да и зачем мне рисковать в поединке с молодым петухом? Убью или покалечу – скажут, что я воспользовался твоей молодостью, ты меня убьешь – станут говорить, что старый пес доигрался, что давно было пора уходить на покой… Я лучше прикажу кому-нибудь из моих людей, они тебя на выходе из дворца и перехватят. Оглоблей по ногам – способ деревенский, но очень… очень действенный…
– Сидеть! – привычно приказал Леор, увидев, как рыцарь медленно поднимается. – Браск шутит. Ведь шутит же?
– Шучу, – кивнул Браск. – По поводу благородного Фавера из Темной Долины – шучу. По поводу дел семейных королевской четы – шутить не могу, не имею права и не хочу. Любви там нет, но есть очень достойное и разумное поведение королевы и благодарность короля. Ни для кого ведь не секрет, что наш покойный король был бабником, выражаясь по-простому.
Бабником короля Граска Славного в глаза, естественно, не называли. Могли назвать пылким, влюбчивым, тонким ценителем женской красоты. Как королева называла своего супруга, находясь с ним один на один, никто не знал. Наверное, поначалу, доходило и до сильных выражений – королева была дамой решительной и волевой.
Граск, согрешив в очередной раз, пытался оправдать свое право на подобные вольности исконными привилегиями правителей Армоны, Илеа пыталась взывать к его супружескому долгу, но особых успехов в этом деле не достигла. Поэтому перешла к аргументам серьезным – политическим и экономическим.
Какая-нибудь из очередных любовниц могла забеременеть от короля. На свет в результате появлялся бастард, который мог нанести вред законным детям Граска и всему королевству в целом.
Король задумался и согласился. Действительно, нехорошо могло получиться. Но ведь обычаи и естество требовали своего… И королева нашла в себе силы и мудрость, чтобы решить эту проблему.
Она создала «птичник».
Официально три или четыре десятка девиц, собранных во дворец со всего королевства, назывались фрейлинами двора, но на самом деле ее величество таким образом подбирала для его величества кандидатуру для недолгого – день-два – романа. Собственно, даже и не романа, а развлечения.
Король за завтраком говорил ее величеству о своем желании… э-э… пошалить, королева выбирала кого-то из фрейлин и отправляла ту в опочивальню его величества. Через пару дней после этого девушку отсылали из столицы к родителям, компенсировав ей переезд не слишком большой, но вполне достаточной для приданого суммой.
Фаворитка в любом случае обошлась бы дороже, понимала королева, король, искавший в переменах не лучшего, а нового, был вполне удовлетворен, девушки были счастливы получить внимание короля и возможность выйти замуж… А их будущие мужья полагали, что раз уж сам король одарил вниманием суженую, то для мелкопоместных дворян она просто идеальная партия.
В общем, все были довольны. Король никого не искал на стороне, зная, что и так получит необходимое, королева отбирала из «птичника» только тех, кто мечтал не о роли фаворитки, а об удачном замужестве… И если кто-то из «птичек» производил на свет ребенка через девять месяцев после близкого общения с королем, то это были дети от их мужей, а не от его величества.
Королю даже не сообщали о таких мелочах.
– Да… – протянул Фавер, когда Браск закончил рассказывать.
Молодой рыцарь представлял себе отношения с молодыми дамами намного романтичнее: ухаживания, романсы, подвиги во имя и во славу, нежные свидания с лазаньем в окна…
Браск поспешил его успокоить – все это при дворе было в изобилии, «птичек» никто не держал в клетках, более того, время от времени какая-нибудь из девушек, так и не дождавшись приглашения от его величества, выходила замуж за кого-то из придворных и покидала дворец вместе с супругом. В этом случае ее муж мог даже получить какую-нибудь должность или небольшое поместье – в зависимости от заслуг, его и жены…
– Вот и выходит, что у нас толком нет орудия и нет даже потенциального злоумышленника. – Браск развел руками. – А кроме того, королева не хочет привлекать внимания к этой смерти. Она вообще настроена придать кончине его величества благопристойный вид смерти из-за недомогания. Похоронить в закрытом гробу в королевском склепе…
– Не искать убийцу? – приподнял бровь Леор.
– Убийцу как раз найти и наказать, но тихо. Пока в город просочился слушок, что король болен. К вечеру станет известно, что тяжело болен, а утром… Или к обеду, или к ужину… У тебя еще есть время на поиски. Я слежу за тем, чтобы никто никуда не улизнул из дворца, наш уважаемый Гром уже получил задание найти или придумать болезнь, хоть отдаленно напоминающую по своим последствиям смерть короля…
