твоей жизни. Мы с твоей матерью… – Он усомнился в том, что Мэгги поймет. Вряд ли он сам понимал, как все так обернулось. – Это очень сложно.
– Да, «сложно». Ты предпочитаешь заниматься мертвыми инопланетянами, вместо того чтобы позаботиться о родном человеке! Вот это действительно трудно объяснить.
Слова больно ударили Джеймса, он услышал в них отголоски своей покойной бывшей жены.
Джеймс подождал, пока его дыхание успокоится.
– Ты можешь меня не любить. Но я отвечаю за тебя до твоего совершеннолетия. Я постараюсь по возможности оставлять тебя в покое, и ты можешь со мной не разговаривать. И все же нам обоим будет проще, если ты, по крайней мере, постараешься вести себя вежливо.
Диагностическая консоль пискнула громче.
– Я установила причину аварии, – объявила Джулия. – Во время полета случилось множество одиночных сбоев в аппаратной памяти, повлиявших на работу навигационной системы. Сбои произошли во всех системах.
– Неисправные микросхемы памяти?
– Такое возможно. Подозреваю, это связано с твоей попыткой сэкономить, когда во время последнего технического обслуживания ты использовал дешевые компоненты.
– Точно, – театрально покачала головой Мэгги, – и ты собираешься заботиться обо мне так же, как заботился о своем корабле!
* * *
Атмосфера Пи Баэо содержит мало кислорода и практически лишена влаги. Хотя необходимости облачаться в полный скафандр не было, Джеймсу с Мэгги пришлось надеть кислородные маски и комбинезоны, препятствующие испарению.
Они разглядывали громадные развалины. Даже кубы, образующие внешнее кольцо размерами значительно меньше мегалитов внутри, поднимались вверх на добрых пятьдесят метров. Два человека казались муравьями, ползающими среди разбросанных гигантских игрушек.
Верный своему слову оставить Мэгги в покое, Джеймс направился к городу, даже не оглянувшись на нее. Постояв немного, девушка последовала за ним, держась на расстоянии нескольких метров.
Если честно, Джеймс радовался тому, что больше не нужно изображать какую-то идеализированную версию хорошего отца. У него это не получится – он всегда знал, что у него это не получится. Лорен не ошиблась на этот счет, и он больше не хотел ломать комедию.
Кольцо кубов образовывало сплошную стену. Джеймс направился к проходу в том месте, где один куб обвалился. Вблизи стало видно, что куб состоял из маленьких блоков, скрепленных вместе гравитацией и силой трения за счет сложной системы шипов и пазов.
Отец и дочь перелезли через груды мусора. Мэгги оказалась спортивной и ловкой, она скакала по каменным обломкам как горная козочка. Джеймс сдержался, не став предлагать ей помощь.
За проломом на ровной поверхности громоздились, подобно горным вершинам, монументальные пирамиды, отбрасывающие длинные гнетущие тени. Несмотря на свободное пространство между пирамидами, город навевал чувство клаустрофобии.
Джеймс фотографировал большие письмена на гладких поверхностях пирамид. Он различал несколько отчетливых шрифтов – свидетельство того, что надписи были сделаны на разных языках. Однако надписи на всех видимых поверхностях выглядели полностью идентичными. Казалось, одни и те же несколько предложений повторялись снова и снова.
– Лингвистических данных для анализа здесь очень мало, – пробормотал Джеймс, разговаривая сам с собой.
Ругань с отцом и последовавший изнурительный переход частично высосали из Мэгги энергию. Любопытство и желание показать себя взяли верх.
– Должно быть, они считали очень важным то, что хотели сказать, раз повторили это столько раз, – предположила девушка. – Грубая, но эффективная избыточность информации.
Она говорила так, словно цитировала книгу. Джеймсу стало смешно, однако эта версия Мэгги нравилась ему больше. Он чувствовал себя уютнее, говоря о работе.
– Ты увлекаешься теорией информации, да?
– Да. Я неплохо разбираюсь в компьютерах и… Когда была маленькой, я просто умоляла маму купить мне книги по ксеноархеологии и сохранению данных. И я ездила в археологическую экспедицию. Я знаю все то, что ты говорил о цифровых «темных веках».
Джеймс попытался представить себе маленькую Мэгги, читающую книги по ксеноархеологии. «Должно быть, это сводило Лорен с ума». Он улыбнулся. После чего задумался, почему девочка, ни разу в жизни не видевшая своего отца, захотела изучить то, чем, как она полагала, занимался он. У него зачесался нос.
Джеймс постарался поддержать разговор.
– Что ты думаешь об этих рисунках? – Он кивнул на многочисленные изображения среди надписей, по большей части все еще различимые, несмотря на долгие годы эрозии.
– Это план города?
Рисунки изображали концентрические окружности с маленькими квадратами, треугольниками, пятиугольниками и кружками в промежутках. Но тут Мэгги нахмурилась.
– Это же какая-то бессмыслица! Они все разные!
Сделав несколько снимков рисунков крупным планом, Джеймс сравнил их с планом расположения зданий, составленным по данным аэрофотосъемки. Мэгги была права: рисунки не соответствовали действительному расположению зданий и не соответствовали друг другу.
– И как могли эти люди, эти инопланетяне, жить в городе с одними только концентрическими улицами? Я не нашла ни одной дороги, ведущей из центра.
Пораженный Джеймс посмотрел на дочь.
– Очень тонко подмечено!
Мэгги закатила глаза. То, как она склонила голову набок, было практически точной копией жеста Лорен. Джеймс почувствовал, как его захлестнула волна нежности.
– На самом деле я не думаю, что люди Пи Баэо хоть когда-нибудь здесь жили. Исследования с воздуха не показали поблизости никаких следов захоронений или свалок. Я также просветил строения георадаром. Они сплошные, внутри нет никаких пустот. Так что, пожалуй, не совсем точно называть это место «городом».
– Тогда что это?
– Понятия не имею. Будем надеяться, я смогу это установить до того, как через неделю здесь все полностью исчезнет.
– Каков его возраст?
– Насколько я могу судить, Пи Баэо потерял всю воду около двадцати тысяч лет назад. Хотя я не знаю, что именно произошло, процесс, по-видимому, занял всего несколько столетий. По мере того как запасы воды иссякали, жители сражались за скудеющие ресурсы. Все поселения, которые я обнаружил, уничтожены в ходе военных действий. Разрушения такие сильные, что роботы смогли найти совсем немного уцелевших артефактов.
– Однако это место выглядит нетронутым.
– Совершенно верно. Расположенное в тысячах километров от ближайших обжитых районов, это место уцелело, в то время как остальной Пи Баэо умер. И я хочу выяснить почему.
– Но это же были совершенно чуждые людям существа. Почему они тебя так волнуют? Они ведь даже не подозревали о нашем существовании! – В голосе Мэгги опять появилось осуждение. Она снова вспомнила о том, что отец столько времени не пытался связаться с ней, хоть как-то ее узнать.
– Это правда, – подтвердил Джеймс. Перемена в голосе дочери встревожила его. Он не хотел снова иметь дело с разъяренным, безрассудным подростком. К тому же вопросы Мэгги огорчили его. Джеймс никогда не мог толком объяснить, почему работа так важна для него. И все-таки он решил попробовать. Быть может, дочь поймет его, в отличие от жены.
– Человечество долгое время изучало звезды. Однако мы по-прежнему одни во Вселенной. Все инопланетные цивилизации, обнаруженные нами, погибли.
Подавляющее большинство цивилизаций эгоцентричны и сосредоточены только на настоящем. Они особо не заботятся о том, чтобы оставить наследие для тех, кто придет, когда
