Из меня хлынуло содержимое моего желудка. Пока я блевал, близнецы, весело попискивая, забрались в свою тележку и уехали, и их совершенно не беспокоило, что очередной фонтан из моего рта прошелся по тележке и им самим. Я болтался на своих веревках минуты три, самые отвратительные три минуты в моей жизни.
Я откашлялся и сплюнул в сторону двери.
Уиттингтон сидел неподвижно, он даже не посмотрел на меня, уставившись в стену за моими плечами. Я немного подождал.
— Что это за исчадия ада? — прохрипел я.
Я еще раз сплюнул на пол. Стивен поднял голову и посмотрел на меня своими холодными голубыми глазами. Теперь в них не было ничего, кроме усталости.
— С меня хватит, — вдруг сказал он.
Я не мог сейчас ничего сказать, чем-то помешать. Что-то в нем надломилось, и нужно было этим воспользоваться.
Уиттингтон встал и прошел за мою спину. Там что-то пискнуло, раздался стук по клавишам. Откуда-то сзади, позвякивая, появился пылесос. У него возникли проблемы с преодолением связывавших мои ноги веревок, Уиттингтону пришлось их временно ослабить, а я воспользовался мгновением относительной свободы и сразу же об этом пожалел — застывшие в неудобной позе мышцы тут же свело болезненной судорогой. Я изо всех сил стиснул зубы, но Уиттингтона происходящее со мной совершенно не волновало. Он провел пылесос через веревку, потом проделал еще несколько сложных маневров, пока в конце концов я не оказался развернутым лицом к другой половине помещения, которой до этого не видел.
Ничего особенного — большой старый деревянный стол, заставленный успевшим уже устареть оборудованием: компьютер как минимум десятилетней давности, внушительных размеров, но не поражающий воображения принтер-копир типа «Клон А7». За столом стена с десятком экранов — четыре вида на ближайшие окрестности, один со спутника, остальные показывали какие-то коридоры и их пересечения. Путы на ногах слегка ослабли, я мог совершать мелкие шаги на месте, что и делал; поначалу было чертовски больно, однако через минуту боль начала проходить.
К моему удивлению, Уиттингтон снова подошел к цилиндру с инерционным барабаном и освободил мою левую руку. Я почесал щеку. Затем он подошел к столу и, достав из ящика бутылку водки, налил себе и выпил, никого не угостив. Хам.
— Не знаю, сколько ты еще проживешь, — спокойно сказал он, словно речь шла о погоде на завтра. — У него бывают разные прихоти.
— У кого — у него?
Он налил себе еще и выпил. Я почти ощутил, как алкоголь стекает по его пищеводу в желудок. Плохая водка, подумал я, какой-то неизвестной марки, теплая, и кроме того…
— Ты никак не сопоставил имена? — спросил он. Я ничего не понимал, тупо уставившись на него, а он криво улыбнулся и сел по другую сторону стола.
— Ал и Ен. Не доходит?
Дошло. Хотя — не совсем. Так что я продолжал молчать.
— Алиен. Чужой. НЛО. — Он показал пальцем на потолок и покачал головой.
Я стоял неподвижно, пытаясь сообразить, как заманить его в пределы досягаемости моей левой руки и что делать потом. Я никогда прежде не дрался в сумасшедшем доме, здесь же мне довелось иметь дело сразу с тремя психами. И один из них был почти рядом.
— Я должен всё тебе рассказать, — вдруг сказал он, наклонив голову и глядя на меня с видом любопытной курицы. — Может, он хочет сменить своего исполнителя? — мрачно усмехнулся он. — Я уже слишком стар, возможно, он считает, что из-за меня процесс захвата идет слишком медленно…
Он собрался было налить себе еще, но в последний момент передумал.
— Знаешь, сколько мне лет? — спросил он. — По документам шестьдесят четыре, а на самом деле… — он сделал паузу, но не столько для пущего эффекта, сколько просто пытаясь подсчитать, — сто двадцать семь. Да, да, я родился в тысяча девятьсот двадцать первом году. Я видел — издалека, но всё же — мировую войну. Я был в Корее, знаю, что такое Вьетнам. Я был свидетелем крушения коммунизма, пережил религиозные волнения на Дальнем Востоке, атомный конфликт между Индией и Пакистаном, ужасы Исламского Джихада в Афганистане и окрестностях, Африканский Армагеддон… Восстание аборигенов, и второе — движения Улуру. Я наблюдал то, что происходило во время Второго раздела России. Столько всего было… — Он покачал головой. — И всё это — дерьмо. Всё это дерьмо, и ничего не стоит, ничего не значит! — Он поднял взгляд от стола и уставился на меня безумным взором. — Люди били, сжигали и травили друг друга, расстреливали и заражали болезнями, а тем временем судьба человечества…
Он откинул голову назад, выставив острый кадык. Правой рукой я, может быть, и рискнул бы бросить в него чем-нибудь вроде бейсбольного мяча или бутылки, но левой? И мяча под рукой у меня не было.
— Всё решается здесь… — Он обвел рукой вокруг.
— Конечно. Да. Понимаю. Здесь находится штаб земных сил, задача которого — борьба с внеземной армадой прыщавых клонов! — выпалил я.
— Дурак ты. Я тебе всё расскажу. Раз он так хочет — расскажу. Может, он хочет узнать, где была совершена ошибка, что привело тебя к нам… Значит, так… — Он сел поудобнее, посмотрел на бутылку и… спрятал! Скотина. — Ты знаешь, что произошло в Росуэлле в сорок седьмом?
— Разбился НЛО.
— А про Неврест слышал? Нет? А знаешь, что Неврест в сто раз важнее, чем Росуэлл?
— Там разбилось сто НЛО? — Я уже знал, что он скажет.
— Нет, один. И не разбился, а сел. Корабль, в соответствии с заложенной в него программой, самоуничтожился, остался один Чужой с необходимым снаряжением. Знаешь, какова была его задача?
— Конечно, фильмов я насмотрелся.
Одна часть моего разума словно застыла от страха — я всегда боялся сумасшедших. Вторая же боялась еще больше — того, что он говорит правду.
— Именно, — серьезно кивнул он. — Захват. Точнее — подготовка вторжения. Но это долгая история, в таком темпе мы не закончим и до завтра. Расскажу коротко. Август сорок восьмого. Садится НЛО. В месте посадки оказывается семь человек — пятеро местных зевак и две шлюхи. Чужой сразу убил мужчин, одна из проституток погибла случайно. Должно было быть иначе, но раз так случилось — ничего не поделаешь. Чужой «оплодотворил» вторую женщину, Сьюзен Гародайм. Он даже не заметил, что, маневрируя своим кораблем, отрезал ей обе ноги выше колен. Неважно. Раны были чистыми и быстро затянулись. Женщина осталась жива и даже какое-то время пользовалась повышенной популярностью у окрестной клиентуры — якобы она открыла для себя несколько позиций, невозможных при наличии ног. Потом, однако, слава ее угасла, отчасти из-за того, что иногда на нее что-то находило и она рассказывала о вспышках, тающих на глазах горах металла, бесшумно парящих в воздухе машинах, к тому же оказалось, что она беременна. Она сама была убеждена, что виной тому кто-то из участников очередной холостяцкой пирушки. Но нет — это был Чужой. Он уже знал, каким образом можно появиться на Земле, не вызывая ничьих подозрений, — просто родиться. Но не всё получилось так, как он хотел, и вместо красавца-супермена Сьюзен родила близнецов. Она дала им какие-то имена, но он уже знал кое-что о Земле и потому назвал сам себя Ал и Ен.
