Ознакомительная версия.
Что-то про фейри.
Лавиния стряхнула с себя сонную одурь и прислушалась.
– …Да кабы мы знали, что они такие дохляки, разве б мы их боялись? Она ж даже укусить меня толком не сумела…
– Дык они разные все, у каждой твари свои фанаберии…
– Ничего, мистер Хант на всех найдет управу, как в парламенте окажется. Все будут по половице ходить да в железных ошейниках красоваться. И пастор наш тоже, – рыкнул мясник, потирая замотанную тряпьем ладонь. – Мистер Хант обещался его упрятать подальше…
– Пока он там обещается, у меня в брюхе уже оркестр разыгрался. Пойдемте, ребята, в кабак. Все ж от Уитби путь неблизкий.
– А с какой радости он ее вообще в Уитби велел тащить? А не к себе домой?
– Небось, новый траурный сюртук себе на месте справит. Там траурных лавок, что грязи.
…Они наконец-то убрались с дороги, и кучер хлестнул лошадей и украдкой посмотрел в лицо леди Мелфорд: она была бледна как смерть, и глаза у нее были такие страшные, такие безумные, и что-то столь нечеловеческое, жуткое, злобное проступило в чертах обычно нежного, ангельского личика, и кажется, она постарела разом на десять лет, что кучер испугался – и нащупал в кармане железный гвоздь. Что ж это такое-то? Неужели и она – тоже?… И правда, не может же быть такая красавица обыкновенным человеком… Но прикосновение к железу не помогло. Леди Лавиния осталась такой же страшной. Прямо смерть, только косы в руках не хватает.
Кучер почувствовал себя счастливым, когда наконец избавился от общества своей госпожи возле ступеней Мелфорд-холла.
– Я пришла так скоро, как только смогла!
Ронан молчал.
– У нас не получилось уехать сразу… Начался переполох, мистер Хант сказал, что в его доме произошел грабеж, что ты взломщик… Он не признался, что ты его сын.
Ронан молчал.
– Я бы ночью прибежала, но дядя поставил кресло у моей двери и просидел так до утра. А под окном посадил Диггори, ты можешь себе такое представить? Думала, убегу после завтрака, но дядя усадил меня рядом с собой, и мы так до ленча просидели. Просто сидели и молчали. Но потом к нему пришел староста, и мне удалось улизнуть…
– Нест, мне все равно.
Если бы каменные стены горели, Агнесс вернулась бы на пепелище. А так пещера была просто разгромлена. Угли из очага разбросаны и растоптаны в пыль, от ящиков из-под контрабандного чая, служивших им стульями, остались груды досок, лежанку Мэри кто-то тщательно разворошил, потоптавшись на овчине сапогами. Замирая, Агнесс перебирала клочья овчины и холста, высматривая бурые пятна и отчаянно надеясь, что ничего не найдет. Подушечки пальцев царапнуло что-то жесткое, с острыми краями. Раковина с той дурацкой шкатулки, которую Агнесс когда-то смастерила. Мэри прятала раковины в своем ложе. Теперь ее нет, а они остались.
– Она была без платья, а они нагрянули целой толпой… – послышался шепот Ронана, стоявшего на коленях у разгромленного очага. – Целая толпа негодяев… Что, если отец позволил делать с ней, что захотят, раз он все равно ее убьет… понимаешь? Да ничего ты не понимаешь!
Агнесс подошла к нему и погладила по свалявшимся волосам, прижимая его голову к своему подолу.
– Ш-ш-ш, не отчаивайся раньше времени. Я знаю, кто нам поможет. Мой дядя.
– Ты хочешь, чтобы он соборовал меня перед смертью? – бросил Ронан и вырвался из ее объятий.
– Нет, он поможет нам иначе. Мистер Линден ведь не просто священник, Ронан. Он у меня колдун.
Впервые они шли в пасторат рука об руку, не боясь чужих глаз и злых языков. Барышня в скромном дневном платье с кружевными манжетами, а подле нее – коренастый парень, грязный, как будто его окунули в болото, в разорванной рубахе, с щетиной на впалых щеках. Встречные крестьяне всерьез подумывали о том, не отогнать ли от леди этого оборванца, но никто так и не решился. Очень уж диким был взгляд его черных глаз, в которых – прохожие могли поклясться! – вовсе не было белков.
Агнесс не стала стучаться в дверь, тем более что дверь никогда не была заперта, просто нужно же горничным чем-то заниматься. Они вошли в стылый холл – бывшую трапезную, в которой задержалась стужа минувших веков, – и так же медленно поднялись по лестнице, оставив позади Дженни. Служанка уронила метелку из перьев и приоткрыла рот, но не смогла сказать ничего соответствующего случаю. В ее услугах гость не нуждался. Цилиндра у него не было.
На лестничной площадке Агнесс свернула налево и потянула за собой Ронана. Над ее головой кривили рты деревянные лица ангелов и святых, но Агнесс их уже не боялась.
– Сэр, мне нужно с вами поговорить! – забарабанила она в дверь.
– Тогда входи. Оба входите, – глухо зазвучал голос.
Тяжелая дубовая дверь беззвучно отворилась.
Так просто.
Как жаль, что Агнесс еще раньше не взбунтовалась против дядюшкиного запрета и не привела Ронана к нему в кабинет. Трусливая дура! Возможно, мистер Линден защитил бы Мэри, она была бы цела.
В другое время дядюшкин кабинет разочаровал бы Агнесс, но сейчас у нее не оставалось времени на разочарования. Не было здесь ни реторт, в которых резвились гомункулусы, ни алтаря с ворохом омелы, срезанной золотом серпом, а свеча горела в обычном подсвечнике, а не в высушенной руке висельника. Обычная холостяцкая берлога. Разве что наперстянки многовато, но к ней Агнесс привыкла, тем более что цветы, проросшие сквозь паркет, она уже видела.
Каменные статуи разбавляли уныние книжных шкафов и кресел с потрескавшейся кожей. Причудливые создания застыли на столах и свешивались с полок, сгрудились в углах, словно о чем-то шушукаясь. Дракон. Свинья с волынкой. Кролик в плаще пилигрима. Женщина с широко раздвинутыми ногами, вытворявшая нечто такое, от чего возликовал бы сэр Генри Мелфорд.
Агнесс догадалась, что это горгульи, так оскорбившие своим языческим видом пуритан, что те взорвали из-за них монастырскую церковь. А статуи каким-то образом уцелели. Хотя их было, наверное, еще больше.
Хозяин стоял спиной к окну, на его лицо падала тень.
– А, вы тот мальчик, что вломился в дом мистера Ханта, – поздоровался он с Ронаном, который смотрел по сторонам так же настороженно, как той ночью в усадьбе. – Вы ехали позади нашей кареты всю дорогу. Я слышал, как трепещет ваше сердце.
Скулы Ронана напряглись, как будто он укусил что-то твердое.
– В каких отношениях вы состоите с моей племянницей? – продолжил пастор, не дожидаясь ответа.
Ознакомительная версия.
