Ознакомительная версия.
— Господин капитан, — повернулся Норин к Рэриху, — на всякий случай, поезжайте рядом с Руппертом. Мало ли, что.
Обернувшись в сторону рыжего Клим все понял и, молча, кивнул. Попридержав своего верблюда, он поравнялся с младшим Самисэри и поехал обок с ним. Серкона на такую заботливость Норина усмехнулась, но промолчала. В такое пекло лишнего движения делать не хотелось, в том числе и говорить. Эльфы северный народ. Им легче переносить холод, чем жару.
Но, не смотря на все трудности, караван упорно продолжал свое движение по намеченному курсу.
Мерно покачиваясь в седле и обмахиваясь самодельным веером, Малуэр наблюдал за командиром и наемницей, ехавшими впереди. До них было каких‑то четыре‑пять метров, но уже на таком расстоянии из‑за марева, их очертания расплывались и, казалось, что смотришь на них сквозь толщу воды. Это веселило Малуэра. Он, то щурился, то наоборот распахивал глаза, от чего фигуры становились еще причудливей.
— А почему мы поехали через мертвое озеро? — поинтересовался он, обернувшись к, ехавшему, чуть позади, Рэриху. — От этих испарений так душно. Не проще было бы обогнуть?
— Может и проще, — согласился капитан в отставке, — но, ваш командир торопиться и решил срезать крюк. — Оглянувшись на смурного Рупперта, он с обеспокоенностью спросил. — Вы как себя чувствуете?
— Нормально. — Буркнул рыжий, не меняя позы.
— Братан, ты как? — обеспокоился Малуэр. — Чего‑то тебя совсем растащило.
— Сказал же нормально. Отстань.
Но, чернявый и не собирался отставать от рыжего. Поравнявшись с ним, он задрал его накидку, с целью полюбоваться на его облезлую кожу. В ответ из‑под накидки вылетела бледно‑голубая вспышка, от которой Малуэр расчихался до умопомрачения.
— Прекра… чхи… это не… чти… немедленно… А‑а‑апчхи… апчхи… зараза! — не унимался Малуэр, огребая летящие в разные стороны сопли. — Ру! Прекрати это! Апчхи.
Рыжий одернул свою накидку, пробурчал, что‑то невразумительное и необузданный чих Малуэра прекратился.
— Ненавижу, когда ты так делаешь. — Огрызнулся чернявый, смачно, зажав ноздрю пальцем, и высмаркиваясь на обожженную солнцем землю.
— Не надо было приставать ко мне. — Буркнул Рупперт в ответ. — Мне сейчас и так хреново, и ты еще донимаешь.
— Я ж не со зла.
— Не уймешься, я брату пожалуюсь. Братик, ты же заступишься за меня? Братик.
Рупперт удивленно оглянулся и не обнаружил рядом брата верхом на своем верблюде. Вскинувшись в седле, рыжий растерянно оглядывался по сторонам, но не находил возле себя не только брата, но и командира, а вместе с ним и наемницу. Здесь были только он, Малуэр и толстяк Клим.
— Что это такое? — возмущенно и вместе с тем растерянно вопрошал он. — Где остальные.
Рэрих и чернявый были растеряны не менее его. Они все трое остановили своих верблюдов и, поднявшись на стременах, оглядывались по сторонам. Но вокруг была бескрайняя пустыня высохшего озера и марево, окутывающее со всех сторон.
— Кажется, миражи мертвого озера сыграли с нами плохую шутку. — Растерянно почесав в затылке, развел руками Рэрих.
— Чего теперь делать‑то? — глупо вытаращившись, пробормотал Малуэр. — Куда теперь идти‑то?
— Действительно, проблема. — Почесал в затылке Клим. — Если бы почва еще не была бы каменистой, то можно было найти потерявшихся товарищей по следам, но…
— Три‑и‑ис! — заорал вдруг Рупперт, так, что Рэрих подавился на полуслове. — Брата‑а‑ан, ты где?!
Оказалось вязкое марево мертвого озера умеет забавляться не только с оптическими иллюзиями, но и с акустическими. Вопль Рупперта улетел куда‑то вдаль и вскоре вернулся с другой стороны. Рыжий собственными ушами услышал свой голос, прилетевший откуда‑то сбоку.
— Что это такое? — удивленно и растерянно оглянулся он на Клима. — Что это за место такое?
— Нехорошее место. Пожалуй, нам лучше всего покинуть его как можно быстрей. — Произнес Рэрих, разворачивая своего верблюда и направляя его к другому «берегу» мертвого оера.
— Постойте, а как же остальные? — не унимался рыжий.
— Мы можем кругами блуждать по этой пустыне, и только время потерять. — Спокойно объяснил Рэрих. — Вы сами видите, какие шуточки выкидывают местные миражи. — Лучше нам направиться к Ассаль‑Катиде и там подождать остальных.
— Я поддерживаю предложение господина капитана. — Выразил свое мнение Малуэр. — А ты Ру?
Рупперт долгих полминуты раздумывал, напряженно кусая губу, ему казалось неправильным бросить поиски брата, но потом, все же, молча, кивнул и направил своего верблюда вслед за остальными. Он никогда не терял брата вот так на ровном месте, и после смерти родителей это была бы вторая по тяжести для него утрата. Нет, Рупперт прекрасно понимал, что с Тристаном ничего не случилось. Он где‑то здесь, рядом, как и они, блуждает по дну высохшего озера, но все равно, психологически ему было трудно успокоить себя. Брат, Малуэр и теперь еще и Сюрприз — это все, что есть в его жизни, и ничего из этого терять он не хотел.
«Хорошо, что Малуэр не читает сейчас мои мысли, — пронеслось в голове младшего Самисэри, — он бы не удержался от повода отпустить пару шуточек вроде: «Завел бы ты себе бабу». Пожалуй, теперь, с ребенком, мне будет трудно завести девчонку. Разве, что найти такую же ненормальную, как я…»
Додумать свою важную мысль Рупперт не успел. Неожиданно Малуэр вскинулся в седле и вгляделся куда‑то вдаль, прикладывая ладонь козырьком.
— Смотрите! — воскликнул он, указывая вперед. — Кажется, нашли.
Из марева проклятой пустыни показались очертания нескольких всадников, по всей видимости, приближающиеся к отставшей группе. Эльфы и Рэрих сразу же воспряли духом, поспешно решив, что это их потерявшиеся товарищи. Но уже скоро стало ясно, что это не так. Хотя бы потому, что их было гораздо больше, чем трое и скакали они на лошадях.
Рэрих и эльфы остановили своих верблюдов и с напряжением и настороженностью наблюдали, как около дюжины всадников медленно, но уверенно приближалась к ним, захватывая в полукольцо. Когда они приблизились достаточно близко, чтобы можно было разглядеть их просторные черные одежды и тюрбаны с полотнищами, занавешивавшими лица от песка, Рэрих как‑то обмяк в своем седле и пробормотал вдруг севшим голосом:
— Погонщики Смерти…
Мерлох хлестал жиденьким прутиком по заднице осла, но эта полудохлая скотина все равно ни на йоту не прибавила прыти. Меланхолично мотая ушами, кляча тащилась по пустыне и тащила на себе своего оборванного хозяина. Хорошо, что хозяин был тощий, как драная курица. Иначе не менее тощий осел, свалился бы от усталости еще на выходе из города. То, что они забрались в пустыню так далеко — уже было подвигом для них обоих.
Ознакомительная версия.
