— Раньше не возникало такой трудной ситуации. — Боячек опять вздохнул. — Все энергетические станции Столицы будут работать на вас, Рой. Если не хватит резервов, мы на время остановим автоматические заводы.
Рой молча наклонил голову.
Арутюнян с Арманом собирали схему поиска: Арутюнян высчитывал, какие потребуются механизмы, и отдавал команды на их подключение, Арман согласовывал с энергетическим центром канализацию энергии. Рой вызвал авиетку.
— Если понадоблюсь, я у Араки, — сказал он Арману.
— Я передал вчера Араки разработанную мной схему моделирования сновидений, — сказал Арман. — Вероятно, он уже провел первые эксперименты по этой схеме.
Араки уже знал о поступке Генриха. Рой спросил, сколько часов в их распоряжении, если допустить, что Генрих принял пилюли сразу после получения экранного костюма. Араки ответил, что смерть наступит не раньше чем через сутки. Рой безрадостно заметил, что сутки слишком незначительный срок для успешного поиска: придется ведь обшаривать каждый уголок пространства в Столице, а возможно, и за ее пределами. Араки возразил, что Рой неправильно поставил вопрос и поэтому получил неутешительный ответ. Реально важен не момент наступления смерти, а момент, когда невозможно обратное возвращение к жизни, — моменты эти существенно разнятся. Дело в том, что пилюли затормаживают не только процессы жизни, но и необратимые процессы смерти.
— Найдите брата в пределах трех суток, и я его возвращу к жизни. Я приготовлю нужные для этого лекарства сегодня же. Немедленно вызывайте меня, когда обнаружите Генриха.
— Как Андрей? Как проверка сновидений Генриха? — спросил Рой. — Как с этим… — Он на мгновение запнулся, — со спенсеризацией обоих?..
Араки ответил, что Андрей все в том же состоянии — медленно выздоравливает. О поступке Генриха он ничего не знает. Экспериментальное моделирование сновидений по методу Армана Лалубы показало, что ничего сверхъестественного в снах Генриха не было: ни в одном не обнаружено информации, которая бы раньше не содержалась в памяти Генриха.
Сны вовсе не навеяны неизвестными излучателями, а представляют обычную фантастическую комбинацию вполне реальных деталей.
— Что до того, что вы называете спенсеризацией, Рой, — Араки выразительно пожал плечами, — то могу вас заверить, ее нет. И Андрей и Генрих — нормальные люди. Вчера я в это только верил, сегодня знаю.
— Итак, я вызываю вас, Кон, — сказал Рой и удалился.
В лаборатории Арутюнян, сидя за пультом, — Рой и раньше часто видел его на этом командном пункте, когда Томсон изучал свойства нестационарных полей, — быстро перебирал пальцами белые, красные, черные кнопки: отдавал команды автоматам, принимал мыслеграммы от невидимых механических и живых помощников. Во всю стену перед ним сияла карта Столицы, на ней то там, то здесь вспыхивали красные поисковые огоньки. Арман сидел в стороне, глаза его бегали по светящейся карте. На полу лежало два прибора, похожих на старинные пневматические буры. Рой присел рядом с Арманом.
— Ручные поисковики, — пояснил Арман, кивнув на приборы.
Арутюнян перевел поиск на автоматическое управление и подошёл к Рою.
— Допустим, — сказал он, — мы обнаружим Генриха. Как мы раскроем его, если он без сознания или если он в сознании, но не захочет раскрываться?
— Ты конструктор костюма, Рорик, — сказал Рой. — Ты сумел создать автономность для тех, кто пользуется твоими экранами. Уверен, что у тебя имеются способы и снимать автономность. Или не так?
Арутюнян помедлил с ответом.
— Безопасных способов не существует, Рой.
Рой долго всматривался в слишком спокойное, почти бесстрастное лицо Арутюняна. Арутюнян и Арман были внешне похожи: та же темная кожа лица, те же черные глаза, черные волосы — у Армана они сильней курчавились, — тот же невысокий рост. Вряд ли существовало среди друзей Роя двое других столь же разных людей, как они. Арман вспыхивал «даже не от трения, от прикосновения», говорил о нем Генрих, он мог споткнуться на ровном месте. Арутюнян сохранил бы и в огне внешнюю бесстрастность. Если он ровным голосом говорил: «Это нехорошо», надо было понимать: «Ужасно!»
— Ты объяснял нам, что трудно обнаружить экранированного человека! — воскликнул Арман. — Об опасности раскрытия ты ничего не говорил, Рорик.
— Раньше надо найти, потом раскрывать… Раскрытие — вторая задача.
— Она еще трудней? — спросил Рой.
— Опасней. Имеется ротоновый ключ, Рой. Излучатель ротонов, которые снимают экранные поля.
— Ты умеешь пользоваться ротоновым излучателем?
— Умею.
— Так в чем тогда дело? Пусти в ход излучатель, когда найдем Генриха.
— Не буду: опасно.
Арман хотел вмешаться, Рой взглядом остановил его. Арутюнян объяснил, что воздействие ротонов на силовой экран протекает бурно. Малейшая неточность при манипуляции излучателем может привести к гибели экранированного. Арутюнян недостаточно уверен в своих нервах, чтобы пустить в ход излучатель. Рой усмехнулся:
— Понимаю тебя. У меня нервы крепкие. И погибнет мой брат, если я не приду ему на помощь. Где ротоновый излучатель?
— Пойдем, я выдам его тебе и научу, как им пользоваться.
Ротоновый излучатель походил на кинжал в ножнах. Рой прикрепил излучатель к поясу и возвратился к карте Столицы. Арутюнян занял свое место за пультом. Арман с досадой сказал, что почти вся Столица проверена, но Генрих не обнаружен.
Рой задумчиво глядел на карту. Поиск был методичен, но сух. В нем чувствовалась система, но отсутствовала догадка. Работа как работа — без вдохновения…
— Рорик, у Генриха были любимые места для прогулок, — сказал Рой. — В частности, восточные секторы Второго Кольцевого бульвара. Что, если заняться ими?
Арутюнян молча кивнул головой и перевел поиск на бульвары, оставляя обширные неизученные районы рядом с проверенными.
Вскоре он сказал, что в пятнадцатом секторе обнаружена небольшая гравитационная пустота. Полная оптическая прозрачность, такая же проницаемость для тепловых, магнитных и электрических импульсов, но явный островок вакуума в атмосфере.
— Не радуйтесь преждевременно, — остановил он поспешно схватившего поисковик Армана. — Я уже десятки раз обнаруживал похожие пустоты, а после они оказывались баллонами или механизмами с хорошо поглощающей черной поверхностью и разреженным газом внутри.
Через минуту он объявил, что по одной из полянок бульвара медленно передвигается материальный объект, невидимый, не испускающий тепловых лучей, прозрачный для частиц и волн, но несомненно образующий небольшой воздушный провал — в объеме человека в автономной одежде.
