— Не понял, что вы имеете в виду?
— Ах да, я и забыл, что вы не наш, — засмеялся Бугчин и пояснил: — Я говорю, что Эванс не понимает по-русски, а я не шпрехаю, то есть не говорю, по-английски.
— А кто еще из граждан Соединенных Штатов есть в Центре?
— Мне еще надо уточнить. Точно знаю, что, кроме этого Эванса, есть офицер, который служил на верфи, где строят ваши атомные подводные лодки. Есть, по-моему, и летчик бомбардировщика. Об остальных надо уточнить. Есть и английские, и французские, и немецкие военные…
— И что, все они сотрудничают с этим, как его… Керимом?
— Нет, по-моему, все они захвачены людьми Керима. Я же говорю вам, что у Керима во многих точках мира есть свои группы и отряды. Они убивают или похищают всех, кто нужен Кериму.
— И он надеется, что они полетят в его самолетах бросать ядерные бомбы на свои страны?!
— Не удивляйтесь, господин, — хвастливо ответил Бугчин, — у нас есть несколько ученых, которые помогут Кериму заставить выполнить любую его команду.
— С помощью психотропных средств?
— Не знаю, что это, но целая группа ученых, в том числе двое русских, работают над этой проблемой.
— А кто эти русские?
— Одного фамилия Стрельцов, другого — Левин. С ними Керим тоже часто встречается. Поддают, болтают у него дома, он к ним часто в лабораторию ходит, но я там не бывал. Не положено.
— Вы можете узнать фамилии всех, кто находится в Центре?
— Мне сложно это сделать.
— Почему?
— Да потому, что я, кроме русского и матерного, никаких других языков не знаю. Если бы я умел читать по-вашему, по-немецки или, скажем, по-французски, то тогда, извини подвинься, прочитал — и дело в кармане.
— А ваш шеф на каком языке ведет записи?
— Анохин? В том-то и дело: сам — русский, говорит со мной по-русски, а записи ведет не всегда на русском языке. Я у него в квартире пару раз шмон делал…
— А что такое шмон?
— Ха-ха-ха, — расхохотался Бугчин, — надо же! Я опять забыл, что вы не поймете меня. Шмон — это обыск, тщательный осмотр.
— А, понимаю. Итак, вы пару раз делали шмон…
— Да, но ни хрена не нашел, кроме его записей в большом блокноте. Он его в сейфе держит, а ключ на тумбочке под сейфом прячет. Он хоть и кагэбэшник, но дундук, думает, никто не догадается ключик поискать под сейфом, который на небольших ножках, как монумент, на тумбочке стоит.
— А что еще в сейфе у него лежит?
— Много долларов и пара бутылок виски, бутылка коньяка, но он эти напитки уже не пьет, боится печень угробить. Поэтому и сказал мне водки найти. Надо обязательно выполнить его просьбу, тогда и доверять больше будет.
— Деньги он вам дал?
— Да, сто долларов. Не забыл, стерва, напомнить о сдаче. Хотя в сейфе этих стодолларовых — не одна сотня, не то, что у меня. Не понимаю, почему так бывает: одному башен — хоть купайся в них, другому — хрен собачий.
Кустов молча запустил двигатель и тронул машину с места.
— Куда это мы? — испуганно спросил Бугчин. Скорее всего он решил, что американец потерял к нему интерес и хочет отвезти обратно.
— Я хочу подъехать к магазину, где должна быть водка «Смирнофф», это недалеко, через квартал.
Вскоре Кустов остановил машину и протянул Бугчину сто долларов:
— Идите, купите водки, — и рукой показал на двухэтажный дом, находившийся метрах в ста впереди. — А я подожду здесь. Не следует, чтобы нас видели вместе.
— Да, да, я понимаю.
И, даже не поблагодарив за деньги, Бугчин начал поспешно выбираться из машины, но Кустов окликнул его:
— Мистер Семен, вы оставьте ваши схемы, пока будете ходить, я посмотрю их.
— Да, да, пожалуйста.
Бугчин вытащил из-за пазухи бумаги и положил их на сиденье.
Кустов, выждав, пока Бугчин отойдет от машины, достал из багажника на панели маленький фотоаппарат и разложил схемы на сиденье, где только что сидел Бугчин, тщательно расправил и по очереди перефотографировал их. Затем он свернул бумаги, перезарядил пленку в магнитофоне и стал дожидаться Бугчина. Тот появился через несколько минут. В полиэтиленовом пакете он принес две бутылки водки и несколько пачек сигарет.
— Порядок, можно ехать, а то мой шеф должен скоро выйти.
— А почему вы больше водки не купили?
— Что я — фраер? Он же может меня в следующий раз в город не взять.
Тронув машину с места, Кустов сказал:
— Я вижу, вы толковый парень, поэтому делаю вам предложение. Если вы действительно хотите хорошо заработать и в конце концов попасть в Штаты, то должны выполнять то, что я скажу.
— Я сделаю все, что вы скажете. Вы не сомневайтесь, я человек слова. Сказал — сделаю, честное благородное слово!
— Хорошо. Недалеко от рынка я покажу вам место, куда вы будете класть для меня свои записки и фотопленку.
— Какую фотопленку?
— Я вам дам фотоаппарат, и вы перефотографируете все записи Анохина. Позже, когда я проявлю пленку, мы с вами разберемся с ними. Я хочу, чтобы вы делом доказали свою искренность, ну а я буду вам хорошо платить. О’кей?
— Конечно, я согласен. Я все сделаю.
Вскоре Кустов притормозил у старого разрушенного здания, где он заранее присмотрел местечко для тайника. Спокойно предложил:
— Пойдемте, мистер Семен, покажу вам место для ваших передач. Затем мы договоримся о нашей следующей встрече, и я вас отвезу поближе к вашей машине.
— Я так понимаю, что это место мне пригодится в том случае если наша встреча сорвется?
— Правильно. В нем мы можем оставлять друг другу записки, если сорвется встреча.
Круг участников встреч руководителей спецслужб всегда был один и тот же. Но стоило очередную встречу перенести из Парижа, где проходили все предыдущие, в Лондон, как за большим круглым столом в одном из залов старинного, с высокими сводами замка появились два новичка. Они представляли разведслужбы Германии и Израиля. И Янчук, конечно же, знал, что будут эти люди, об этом стороны договорились заранее. Несмотря на вежливые улыбки, подчеркнутое внимание друг к другу, предупредительность, генералы присматривались, к новичкам, а те, естественно, к ним. Председательствовал английский генерал Кребс. Он был как всегда сдержан, что сразу же отличало его от остальных.
На улице было пасмурно, поэтому в зале включили освещение, а горевший камин создавал атмосферу домашнего уюта. На столе, кроме прохладительных напитков, сигареты и пепельницы — верное доказательство, что на встрече дам не будет. Генерал Кребс, открывая совещание, поприветствовал гостей и познакомил всех с представителями Израиля и Германии. Затем он сделал короткий анализ полученной информации, касающейся деятельности организации, возглавляемой Керимом, и предоставил слово американцу. Генерал Доул, поблескивая двумя золотыми зубами, которые еще при первой встрече удивили Янчука, хорошо знавшего нелюбовь американцев, тем более разведчиков, к золотым зубам, удобно устроился в кресле, положил руки на стол и начал рассказывать коллегам о мерах, предпринимаемых совместно с канадскими и бразильскими спецслужбами по выявлению групп террористов, входящих в организацию Керима. Его негромкий, чуть хрипловатый голос звучал уверенно:
