потёртых джинсах. Они стояли спиной к окну бара, и о чем-то оживленно беседовали. Затем парочка обернулась, и коллега указал пальцем в мою сторону.
По телу молниеносно пробежали зудящие мурашки, и волосы на затылке вздыбились.
Я узнал девушку. Сложно забыть эту красную помаду и бледноватую кожу. В будущем, именно она проведет со мной сеанс ИВП. Психиатр смотрела вдаль, не понимая, что должна увидеть. Рабочий смеялся, продолжая тыкать, как вдруг, дуновение ветра сорвало с него капюшон.
Сердце пронзила боль.
Блестящая лысина, и белоснежная, издевательски дразнящая улыбка; целый, не порванный рот и нормальное лицо, не похожее на бесцветную маску из кожи, с человеческими, голубыми глазами.
Убийца жизнерадостно беседует с Мэри. Им весело.
Ублюдки!
Не в силах сдерживать гнев, я вскочил и ударил по стеклу. Потом снова, и снова. Ко мне подбежал официант и попытался успокоить, но получил по морде, и глухо сложился на полу.
– Твари! Вы были заодно!
Я замахнулся, собрав остатки сил в кулак, и размозжил окно на осколки. Игнорируя законы физики, они впились мне в лицо тысячей лезвий. Сон заканчивался сужающимся кругозором, как в старом фильме, но вместо титров – тяжелый вопль от осознания правды.
9
Что-то бешено шумело вдали. Нарастающий звук был похож на назойливое шипение. За ним последовала мощная дрожь, сотрясающая пространство, и Джон ощутил давление в грудь, живот, лицо, будто нечто с сотней рук прижало его к стене. К горлу подкатывала тошнота. Мозг постепенно просыпался, и с каждой секундой окружающая кутерьма становилась хуже, вызывая колкую боль в затылке. Но неприятные ощущения не слишком беспокоили Джона в полудреме.
Сквозь сон, ему мерещились кусочки пазла, которые падали с неба и плавно опускались на картинку. На ней была изображена психиатр Мэри, мило разговаривающая с лысым мужчиной. Женщина, пытавшаяся докопаться до истины, но цинично использовавшая пациента в качестве подопытной свиньи, и убийца, представший в виде обезображенного чудовища в видении, были любовниками. Или друзьями? Соучастниками? Джон мог лишь предполагал. Но факт оставался фактом – Мэри связанна с убийством.
Резкая вспышка в памяти напомнила Джону об адвокате Лилхэлпере, который заявлял, что спал с Мэри. В таком случае, комментарий Существа про «шлюху, приобретает смысл. Оно мстит ему, а не Джону? Бессмыслица.
Но где-то на закоулках последних диалогов, всплыл вопрос:
«Память вернулась, раз вы знаете такие подробности? Скажите, Джон, может быть и меня вспомнили?»
Дела явно обстоят сложнее, чем кажется.
Очередная шумящая тряска и заложенность в ушах, лишили Джона возможности спокойно рассуждать. Он заметил, что больше не лежит. Тело находилось в стоячем, скованном положении, а значит «прекрасное» время отдыха в палате прошло. Голову прострелило болью, и паника сдавила горло. Конец. Он летит на Землю. Какая теперь разница? Что толку от мозговых штурмов? Зачем пытаться докопаться до истины? Лилхэлпер не помог.
Да ты сам отказался от помощи, идиот, подумалось Джону.
Но безнадёга сменилась весельем, когда он представил шокированное лицо адвоката от осознания, в кого тот пропихивает свою «идеологию» по ночам.
Отчаявшись – смейся.
И смех действительно послышался. Кто-то звонко заливался справа от Джона настолько сильно, что он, наконец, открыл глаза.
– Умираю с комфортом? – вслух сказал мистер Флай, оценив убранство корабля.
Просторная каюта с двухъярусными кроватями, холодильная камера, сквозь стеклянные дверцы которой, проглядывалась пища не для самых бедных людей, уборная, столовая, – одним словом – квартира человека, с заработком выше среднего по меркам Терра-3. Слева находилась кабина пилотов с двумя довольно крепкими конвоирами. Джон, словно планируя побег, подумал, что вырубить их было бы проблематично.
«Ну конечно, уложить «машину» в три раза больше меня, – самое оно».
Но если и бежать, то куда и как?
Его тушку привязали к койке в капсуле с толстым стеклом, и судя по вибрации, оно было покрыто силовым полем. Джон ехидно хмыкнул. Ни о какой свободе заикаться не стоит.
Сбоку опять засмеялись, но безумнее, прерывистей. Весельчак просто задыхался от радости.
Джон повернул голову и почувствовал удушье, желудок скрутило спазмом, пульс колотящегося сердца отдавал в глазницы.
– Че уставился, дружок?
Джону показалось, что сквозь толстенные стенки капсулы, он почувствовал смрад разорванного рта.
– Я сплю? – с трудом выдавил Флай.
– Не-а.
– Что ты тут делаешь?!
– Решил прокатиться с тобой. Составить компанию, рассказать чего интересного, смешного. Понимаешь, Дж-о-о-о-о-он? – говорило существо, сдавленно гигикая между слов.
– Пытаешься запугать?
– НЕТ! – оно мгновенно повысило голос, и Джон дернулся с непривычки. – С чего бы? – тон сразу переменился на ласковый.
– Я не боюсь. Твой смех и манера разговаривать, как психопат, не находят во мне отклика. В первый раз было страшно, черт, поскольку столь уродливым созданием любуешься не ежедневно. Но сейчас, ты не вызываешь ничего, кроме жалости. Будь честен. Признайся, что попался, как последний неудачник, и оставь фарс, – Джон отвернулся, расслабленно откинул голову на койку, и добавил: – Я знаю, кто ты.
Уродец слегка удивился, но уверенно парировал тихим, хрипло-грубым голосом:
– Тогда, какого черта мы летим вдвоем?
Щеки полыхнули, как от оплеухи.
Джон прикинул, ведь если убийцу задержали, то какой смысл в наказании?
– Поделишься мыслями, Флай? – спросило существо, не сбавляя напор. – Я жду. Догадки? Предположения? Теории? Или мне ответить за тебя, полнейшего имбецила? А может…, – оно замолчало. – Упс! Проблемка. Прости, Джонни, вот незадачка. Прижало маленько. Не против, если я отолью, а потом продолжу?
Протяжный свист изувеченного заключенного, привлек одного из конвоиров.
– Эй, амбал! Туалет предусмотрен? Мочевик рвется, как пьяная баба на оргии. Выпусти, не то налью лужу, а убирать потом вам, дружочкам-пирожочкам. Не очень круто, если стероидные мышцы будут пол драить. Хотя, вы тряпками пользоваться умеете-то, или руки чисто под гантели с членами из раздевалок приспособлены?
– Закрой пасть! – выкрикнул Джон. – Прекрати немедленно!
– Беспокоишься за меня? Как мило. Не бойся, малыш, папочка справится, – рваный рот искривился в подозрительной улыбке, которая и вправду вызвала у Джона неподдельное беспокойство.
Охранник повелся на провокацию и подошел к капсуле уродца.
Нельзя допустить открытия камеры, подумал Джон, и умоляюще обратился к мужчине:
– Послушай, не выпускай его! Прошу, не надо! Эта тварь опасна!
Конвоир не на шутку походил на гору мышц, которые проглядывались под черной униформой крупными, венистыми буграми, но Джонатан Флай почему-то предположил, что существо ему совсем не по зубам.
– Захлопнись, отброс! – похрустывая костяшками пальцев, ответил громила. Он готовился, разминал кулаки на случай, если неадекватный заключённый решит вырваться.
Поняв бессмысленность просьб, Джон закричал громко и безумно, в надежде переключить внимание на себя, и не прогадал. Конвоир отступил от соседа, встал перед «клеткой» Джона и
