страниц. – Из сто первой квартиры случай интересный. Там жил мой бывший коллега, работал у нас после армии.
– А что с ним? – Николай переглянулся с Женечкой в предчувствии: откопают что-то горячее.
– С малолеткой связался – ей только шестнадцать исполнилось.
– Возраст согласия? – спросил Николай скучным голосом, чтобы не выдать эмоции: подобные связи он осуждал.
– Ну да, – закивал участковый. – Но он у нее не первый был, та еще штучка. А потом она его бросила.
– Он вроде повесился? – напрягла память Женечка.
– Да. Так ведь и она «вскрылась» через полгода. – Участковый сделал паузу в ожидании реакции Николая и Женечки.
– А почему? – подыграл Николай.
– А это по вашей части. – Участковый перешел на шепот: – Являлся он ей. Мол, хочет забрать с собою. Вот и не выдержала.
Поездка в Капотню оставила неприятное ощущение: слишком уж вызывающее совпадение произошло. Домом заинтересовались топтари, и там сразу же произошел несчастный случай, из-за которого доступ к зданию ограничили. Понятно, что через несколько дней топтари туда попадут, но Николай предпочел бы не терять время.
– А зря вы думаете, что это не случайно. – В Дениса вселился дух противоречия. – Иногда такое бывает, что специально не выдумаешь.
После утренней планерки шеф умотал в центр, а коллеги решили еще раз обсудить дело.
– Ну да, – протянул Николай. – Однажды своего одноклассника, который в Израиль после института уехал, в метро встретил. Он на несколько дней приехал – отца хоронить.
– Удивительно, – согласился Денис, – и это в многомиллионной Москве.
– Удивительно, что они узнали друг друга, – поддела Женечка. – Ой, я вспомнила! – Она просияла. – Мне один раз письмо пришло, там нужно было согласование в нескольких инстанциях. Так подписали: Щеглов, Дятлов и начальница отдела Птичкина!
Николай улыбнулся: а ведь и правда забавно.
Он открыл почту: что день грядущий нам готовит? Результаты экспертизы отсутствовали, ну это предсказуемо, раньше следующей недели ждать нечего. Дело Ждановой-Неждановой пока подвисло, Николай собирался нанести визит школьной подруге Неждановой в пятницу, о чем уведомил ее письмом. Коммерческих заказов на проверку помещений не было, только визит – некто записался на шесть вечера.
– Кто-то горит желанием? – осведомился Николай.
– Я лучше историю дома и района изучу, – отказалась Женечка. – Может, зацепка какая всплывет.
Денис также не проявил сознательность:
– Я обещал дома пораньше быть – у отца юбилей.
– Понял, осознал, – съехидничал Николай. – А это был ваш шанс: взяться за дело и раскрыть преступление века!
– Нам с вами по части шансов не тягаться, – заржал Денис. – Это вы знаменитость в масштабах страны.
Вскоре Денис и Женечка слиняли, а Николай остался на дежурстве. Ровно в шесть в дверь постучали, и в кабинет боком зашла женщина. Не-определенного возраста – ей могло быть как тридцать, так и хорошо за сорок, фигурой похожая на тумбочку. Светлые волосы собраны в хвост, на пол-лица красуются солнечные очки, которые посетительница так и не сняла.
– А женщин у вас нет? – вместо приветствия спросила она.
– На выезде, – соврал Николай.
Она обвела взглядом кабинет: тесный, заваленный бумагами, на подоконнике медленно умирает фикус.
– У меня это… – настороженно произнесла она, – странное.
Виктория Сергеевна поведала, что иногда ночью случается непонятное: словно кто-то тяжелый навалится на грудь, и не пошевельнуться. И давит, давит. Тогда Виктория Сергеевна представляет, что она сама не в теле, а высоко в космосе тянется к свету.
«Сонный паралич», – заскучал Николай, а вслух произнес:
– Так вы отлично справляетесь.
Виктория Сергеевна потупила взгляд, ее полные щеки неожиданно покрылись румянцем:
– А вчера другое было. – Она в нерешительности затеребила ручки сумки. – Он на меня навалился, а тяжелый – мочи нет, аж кровать прогнулась. Я пошевелиться не могу, словно каменным одеялом укрыли. А сама на боку лежу. – Она оторвалась от сумки и посмотрела на Николая. – Нас так воспитательница в детском саду учила спать: только на боку, а руки под ухо. А этот пытается развернуть меня. – Виктория Сергеевна закусила губу. – Хочу закричать, а голоса нет. А он голый, вместо рук-ног какие-то крюки, он ими меня подцепить старается.
Николай насторожился: дело принимало новый оборот:
– Вы его видели?
Она задумалась:
– Получается, что да. Получеловек-полуживотное. Видны очертания головы, а тело крокодилье. Лежит на мне и пестиком своим в бедро тычет. – Виктория Сергеевна вновь опустила голову. – Он старается меня на спину перевернуть, чтобы соитие совершить, а сил не хватает. Да и пестик его на полшестого и вялый какой-то. С таким разве что получится? Я начала молитву в уме произносить и вверх к сиянию уноситься. Тут этот неживой ослаб совсем и исчез.
Женщина помолчала, будто проверяя сказанное, а потом кивнула – все так.
– Надо проверить вашу квартиру, – решил Николай. – Похоже на инкуба.
– Хоть кто-то мне верит! – всплеснула она руками. – А то сестра говорит, что это от недотраха.
– Выясним. – Николай договорился, что зайдет к ней утром перед работой. Сейчас хотелось одного: домой!
Настя задерживалась. Она записалась на курсы сценаристики, и сегодня вечером у нее проходило занятие на Дубровке. Николай был не против: лишь бы ее устраивало. У него самого ненормированный график, поэтому какие претензии могут быть к любимой женщине?
Николай отварил пельмени, приготовил овощной салат на двоих и включил сериал про полицию: поглядит под безалкогольное пиво. Но вместо этого он почему-то снова залез в интернет и набрал запрос: «Современные оборотни». Переход по первой же ссылке привел его к странному блогу.
«Когда я сильно нервничаю, – писал некто под ником Серый волк, – теряю контроль. Мысли становятся спутанными. Как если взять несколько катушек, размотать нити и спутать – не знаешь, за что потянуть, чтобы привести все в порядок. Ни одну мысль не могу додумать до конца.
Я смотрю на себя в зеркало и вижу, как меняется лицо: оно вытягивается и искажается. Через кожу лезет густая шерсть. Удлиняются лапы, то есть руки и ноги. Хочется выть и кусаться. Кусаться – особенно. От одной мысли меня охватывает дрожь по позвоночнику – так вкусно.
С этим сложно жить. Когда стало трудно скрывать превращения, пришлось съехать от родителей. Боюсь, они не поняли бы меня и испугались. Да и я мог быть для них опасен. Мысли путаются так сильно, что можно ожидать чего угодно».
Настя приехала в десять вечера, переполненная впечатлениями.
– У нас сценарист преподает, он писал сценарии сериалов. – Она озвучила несколько названий, Николай про них даже не слышал. – Ну да, – спохватилась она. – Ты такое не смотришь.
– Про любовь, наверное? – подколол он.
Настя кивнула:
– Он несколько приемов рассказал, – она сварила кофе и теперь пила его, закусывая круассаном, – надо
