Ознакомительная версия.
— О пожаре, — подсказал я. — О пожаре в доме мэра. Вы ведь первыми там оказались, не так ли?
Сержант нахмурил лоб и пробурчал:
— Мы уже разговаривали с пожарным инспектором и парнями из дивизиона алхимической безопасности…
— Ну а теперь поговорите со мной.
— Нас в чем-то подозревают? — разнервничался Брод.
— А есть в чем? — спросил я, не дождался ответа и вздохнул: — Никто вас ни в чем не подозревает, но поджог дома мэра наделал много шума, поэтому меня попросили неофициально взять расследование под свой контроль.
— Поджог? — озадачился сержант Варниц. — Нам ничего об этом не известно!
— В одной из комнат были обнаружены следы алхимического реагента, — поведал я. — Так что это был поджог, никаких сомнений.
— Мы ничего об этом не знаем.
— Как вы вообще там оказались?
— Патрулировали район, — пояснил сержант, — получили вызов от диспетчера о возможном выстреле, а когда приехали, дом мэра уже горел.
— Получается, вы просто оказались ближе всех к этому месту?
— А разве непонятно? — вырвалось у патрульного.
Сержант ожег его недобрым взглядом и подтвердил:
— Да! Мы просто оказались ближе всех.
— Что вам сообщил дежурный? — уточнил я.
— Было сообщение о шуме по этому адресу. Кому-то почудился выстрел. Скорее всего, это была петарда, но ехать в любом случае пришлось.
— Звонивший представился?
— Мне об этом ничего не известно.
— Видели кого-нибудь в округе? Прохожих, подозрительные машины?
— Нет.
— Понятно. — Я пожал плечами и отпустил полицейских: — Что ж, можете быть свободны.
Громилы поднялись на ноги, нахлобучили фуражки и отправились восвояси.
Я какое-то время задумчиво вертел в руках карандаш, потом кинул его на стол и помассировал подушечками пальцев сомкнутые веки.
Сержант был спокоен как удав, а вот его напарник откровенно нервничал.
Почему? Из-за одного лишь внимания старшего по званию или ему есть что скрывать? Непонятно. Но в любом случае связывать эту парочку с убийством Шарлотты нет никаких оснований; их автомобиль и в самом деле мог просто оказаться ближе других.
Я позвонил в дежурную часть и попросил поднять журнал регистрации. Как и предполагал, сообщение о шуме в доме мэра оказалось анонимным, более того — на момент звонка мы с Алексом уже давно находились внутри.
Звонил убийца — сомнений в этом быть не могло. Но вот замешан ли в преступлении экипаж патрульной машины?
Вовсе не факт. На самом деле лишние свидетели преступнику ни к чему. Анонимный звонок с легкостью привлек внимание полиции к дому мэра, — решил я, и тут под ногами дрогнул пол. Задребезжали оконные стекла, посыпалась с потолка пыль, принялась раскачиваться люстра.
Я передвинул к себе телефон, намереваясь позвонить дежурному и выяснить, что стряслось, но только крутанул диск аппарата, как по этажу прокатился пронзительный гудок тревожной сигнализации.
Мешкать не стал — подскочил к оружейному шкафчику, отпер его и достал винтовку. Взвел пружину, предназначенную после каждого выстрела проворачивать массивный барабан, и вытащил тяжеленную сумку с запасным боекомплектом. На всякий случай заглянул внутрь — во всех гнездах двух толстенных металлических блинов серебрились донца нестреляных патронов, линии пентаграмм в штатном режиме светились едва заметным сиянием.
Закинув на плечо ремень сумки, я с винтовкой наперевес метнулся из кабинета. Обгоняя встревоженных сослуживцев, сбежал по лестнице на первый этаж, выскочил на служебную парковку и сразу заметил Яна Навина, распределявшего подчиненных по машинам.
— Виктор! Едешь со мной! — приказал дивизионный комиссар и указал на ближайший патрульный автомобиль. — Быстрее!
Мы погрузились на заднее сиденье, и водитель утопил педаль газа, впрыскивая в движок алхимический реагент. Сущность взревела, машина резко сорвалась с места и стремительно вылетела на проезжую часть.
— Что происходит? — спросил я, заметив, как вслед за нами выворачивают со стоянки фургоны дивизиона алхимической безопасности — один, другой, третий.
— Взрыв на стройке, — объяснил Ян, стягивая пиджак. — Поступил сигнал о прорыве безвременья.
— Серьезно? — удивился я. — Что же там могло так рвануть?
— Не знаю, — пожал плечами дивизионный комиссар, даже не пытаясь придумать правдоподобного объяснения происходящему.
— Обычная стройка? Откуда там прорыв?
Навин прицепил на пояс чехол со служебным ножом, проверил револьвер и лишь после этого соизволил сообщить:
— Возводят очередную высотку. Представляешь, на какую глубину уходят сваи? Если взрывом полностью разворотило фундамент…
— Внизу, случаем, не линия подземки проходит?
— Нет, иначе строительство бы не согласовали.
— Тогда все это неспроста.
Вечность окружала города со всех сторон, но технологии защиты были давно отработаны до совершенства, и обычный взрыв никак не мог послужить причиной прорыва безвременья. Сбой мог произойти лишь из-за чьего-то намеренного вмешательства.
— Бомбисты? — предположил я.
— Возможно, — поморщился Навин. — Но что им делать на стройке?
Послышался вой сирен, водитель сильнее надавил на педаль газа и вывернул руль. Машина выскочила на полосу встречного движения, обогнала пожарный автомобиль и сразу юркнула обратно. Я глянул в лобовое стекло и увидел, как по направлению движения над крышами домов поднимаются к небу клубы серого дыма.
— Подъезжаем, — предупредил нас полицейский водитель и сбросил скорость, тормозя перед оцеплением.
Мы выбрались из машины, и в нос сразу ударила резкая вонь алхимических реагентов, хлора, сероводорода и еще чего-то даже более отвратительного. На глаза навернулись слезы, я прикрыл низ лица шляпой и попытался оценить обстановку, но клубившийся по земле едкий черный дым почти полностью перекрывал обзор. Видно было лишь поваленную при взрыве ограду стройки да груду развалин, оставшихся от возводимого здания.
Всюду стояли пожарные машины; взмыленные огнеборцы качали помпы, пытаясь залить реагентами расползавшееся от руин безвременье, но напор Вечности был слишком силен, и люди шаг за шагом пятились и отступали.
— Комиссар! — подскочил к нам лейтенант-дивизиона алхимической безопасности. Он сорвал с лица резиновую маску с запотевшими окулярами, жадно глотнул воздух и вытер раскрасневшееся лицо. — Комиссар, мы долго не продержимся!
— Что происходит? — потребовал объяснений Ян Навин.
— Слишком интенсивный напор, реагенты на исходе, а новые машины только выезжают со станции!
Ознакомительная версия.
