Алексей Кувшинников - Звездный час астронавта Бейтса

Оперативный контроль за перемещениями большого числа боевых кораблей и военных самолетов НАТО потребовал загрузить почти до предела полдюжины спутников навигационной сети ВМС и все десять спутников «Навстар», составляющих глобальную систему определения координат.

Обстановка в центре акустической разведки в Норфолке изменилась до неузнаваемости. Над экранами дисплеев стоял тревожный гул голосов. На карте от точки первоначального контакта ступеньками скакала вниз жирная красная черта, обозначавшая продвижение советской лодки. Она опустилась уже до двадцать третьего буя. Но, по мнению экспертов-аналитиков, поведение ракетоносца определенно не укладывалось ни в один из известных компьютерам сценариев агрессии. Лодка словно нарочно старалась пройти поближе к каждому бую. Единственным логичным объяснением могла быть попытка зафиксировать их точное расположение, но, во-первых, оно легко менялось установкой новых буев при отключении старых, а во-вторых, использование для выполнения такой незначительной задачи находящегося на боевом патрулировании ракетоносца с военной точки зрения было просто необъяснимым.

Растревоженным ульем гудел и центр управления полетом спутников «Навстар» на базе ВВС США Ванденберг в Калифорнии. Он находился на постоянной связи с комплексом оперативной аэрокосмической обороны Объединенного центра космической обороны, расположенном в подземном комплексе близ города Колорадо-Спрингс, штат Колорадо. Столь напряженный момент мог вполне быть использован противником для нападения на орбитальные системы связи. Вывод из строя хотя бы одного спутника «Навстар» в кризисной ситуации создал бы опасную брешь в системе навигационных средств.

Чтобы исключить саму возможность появления посторонних объектов на орбитах американских военных спутников, в центре оперативной аэрокосмической обороны действовал фантастический по своим возможностям компьютерный комплекс под названием «Электронно-оптическая система глубокого космического наблюдения». Он позволял следить за перемещением в космосе любого объекта размером с футбольный мяч или больше вплоть до высоты геостационарной орбиты. Сверхсовременный комплекс был гордостью Координатора и его любимым детищем. Немудрено, что именно здесь собрались самые светлые головы орбитально-компьютерной технологии. Их работа непосвященному человеку показалась бы черной магией. Но это в теории, потому как у непосвященного человека нет ни малейшего шанса поглядеть на нее хотя бы одним глазком.

Спутник «Флитсаткома» висел над Атлантикой на высоте 35 тысяч 800 километров. Впритык к нему растопырил солнечные батареи и антенны один из советских «Космосов». Он был вполовину меньше американского спутника. Даже невероятно совершенная аппаратура электронно-оптического наблюдения при таком соотношении расстояний и размеров не могла обнаружить его присутствие.

И вот уже на протяжении семи с лишним часов спутник-тень перехватывал и поглощал в блоке памяти бортового компьютера ценнейшую информацию о технических параметрах режима боевой тревоги самых разнообразных космических систем оповещения и связи, отозвавшихся на петляние капитана Успенского по цепочке «силков». Это была радиоэлектронная разведка на высочайшем уровне.

Компьютер «Космоса» представлял собой новое поколение ЭВМ. Он был запрограммирован на самостоятельную оценку возможностей использования накопленной информации. С точки зрения компьютера, ситуация складывалась тревожная: свой ракетоносец попал в электронную сеть различных систем обнаружения и слежения, которая затягивалась противником все туже. Исходя из обстановки, компьютер спутника сформулировал себе задачу: закрыть ракетоносец от электронных систем противника.

Приняв решение, «Космос» немедленно приступил к его осуществлению. Первым делом его передающие антенны подстроились на частоту сигнала акустических буев и заглушили их передатчики. Экраны дисплеев в Норфолкском центре словно взбесились. Следующим логическим шагом самостоятельного компьютера стало отвлечь внимание противника от получившей определенные возможности для скрытного перемещения лодки. Для этого, проанализировав накопившиеся в памяти характеристики различных сигналов, «Космос» заблокировал ретрансляторы спутника «Флитсаткома», нацеленные на его двойник, висевший над США. После короткой паузы на компьютеры в Норфолке посыпалась невероятная электронная абракадабра. Но она имела технически правильный вид, содержала необходимые коды, и потому наземные ЭВМ были вынуждены безропотно глотать стремительно засорявший их память информационный мусор.

Маги в центре аэрокосмической обороны среагировали мгновенно. Они исходили из того, что спутник «Флитсаткома» по непонятной причине вышел из строя. Мощный импульсный сигнал на определенной частоте убил его наповал в доли секунды. Такая же участь постигла, разумеется, и «Космос». Хаос длился меньше минуты. На то, чтобы восстановить связь через резервные каналы и оживить акустические буи, потребовалось еще двенадцать с половиной минут.

К этому времени советский ракетоносец всплыл в международных водах, словно демонстрируя отсутствие агрессивных намерений. Немного поболтавшись на четырехбалльной волне, он взял курс назад на северо-восток и вскоре опять ушел под воду. «Даллас», присоединившийся к нему «Финикс» и три «Ориона» сопровождали Успенского до самого Шпицбергена.

Из-за всей этой катавасии Координатор, руководивший из Вены действиями непосредственно подчиненного ему, среди прочих служб, комплекса оперативной аэрокосмической обороны, полностью пропустил второй день работы конференции. Пришлось сослаться на желудочные колики.

Прежде Бейтсу как-то не приходилось присутствовать на больших международных конференциях. В его представлении они протекали преимущественно в виде интеллектуальной беседы у камина с кофе и сигарами. Поэтому пленарное заседание первого дня астронавта разочаровало бесконечно. Пустопорожние словоизлияния раздражали его приученный к четкому причинно-следственному мышлению разум.

На третий день за круглым дискуссионным столом появился, наконец, Литтон. Утомленные завершившимся накануне за полночь пережевыванием друг друга участники дискуссии при виде свеженькой добычи воспряли духом. Примерно через час большинство сообразили, что об этот орешек можно запросто обломать все зубы. Вести с Литтоном дискуссию оказалось по силам только Ракову.

— Вот вы, коллега, трубите на весь мир о чрезвычайной опасности для международной безопасности, которую якобы заключают в себе планы осуществления стратегической оборонной инициативы. — Координатор с видимым удовольствием отхлебнул глоток пива из стоявшего перед ним запотевшего бокала. — И тут же утверждаете, что программа создания космической противоракетной обороны технически неосуществима. Нет ли здесь противоречия? В чем опасность неосуществимого?