Фотографии изуродованного Дэшэна так и стоят у меня перед глазами. Не могу поверить, что это правда. Через какие муки ему пришлось пройти, прежде чем его жизнь оборвалась? Стал он случайно жертвой или же его выбрали намеренно? Что за маньяк, о котором упомянул Ви? Все эти вопросы роем гудят у меня в голове, лишая покоя и заставляя переживать. Чтобы как-то отвлечься от того, что я сейчас все равно не в состоянии разрешить, переключаюсь на мысли о Катерине. Меня не оставляет чувство, что мы с ней знакомы. Например, я точно знаю, что у нее на плече родинка похожая на ромашку. Похоже, что между нами что-то было. Не в этом ли кроется ее нелюбовь к Лив? Выглядит вполне логично. Но что у меня с ней было? Не помню. Либо что-то с моей памятью, либо это было настолько незначительно для меня, что я не счел нужным запоминать.
От размышлений меня отрывает охрана — кто-то хочет со мной побеседовать.
Мы поднимаемся на второй уровень и это дает мне надежду на то, что встреча будет носить позитивный характер. Настроение сразу же улучшается. Здесь царит шум и оживление. Гул голосов, кто-то смеется, кто-то отчаянно спорит, едва не срывая себе голос. Кручу головой с жадностью смотря по сторонам. Удивительно, а ведь мне нравится вся эта житейская суета.
— Ждите здесь, — говорит охранник, распахивая передо мной дверь кабинета. Послушно прохожу внутрь. Из мебели здесь стол и два стула. Свет яркий, но периодически мигает и через пару минут это начинает раздражать. Устраиваюсь на стуле, начинаю изучать стены. Больше тут смотреть не на что.
Проходит не меньше получаса, прежде чем мое одиночество нарушает появление женщины в черном костюме. Она входит уверенной походкой, как это обычно делают победители. В руках у нее пара толстых папок, которые она прижимает к груди. На руке, задирая ткань пиджака, болтается лаковая сумка. Она холодна, сосредоточена. У нее льняного цвета волосы, гладко зачесанные назад и убранные в пучок. Яркие синие глаза, тяжелый подбородок. На вид ей чуть больше сорока. Под глазами легкие морщинки, на висках робкая седина. Если бы я не знал, что Ви был круглым сиротой, решил бы, что это его сестра-близнец. Поднимаюсь, выпрямляю плечи.
— Добрый вечер, — здоровается она. Тон, которым она говорит, официальный, надменный. — Меня зовут Астрид Пайпер, я из департамента секретных расследований.
Только этого знакомства мне не хватало. Неужели стало что-то известно о смерти Якуба? Начали подозревать Арсена? Общение с такими персонами обычно ничем хорошим не заканчивается.
— Я весь во внимание, — учтиво произношу, наклонив голову вбок.
— На вашем месте я бы не ерничала, — едко выговаривает мне Астрид, отодвигая стул. Следую ее примеру. — Вы не в том положении.
Пайпер хмурится, от чего кажется старше своих лет. Мы одновременно садимся за стол.
— Речь пойдет о Якубе Монро, — спокойно произносит она, внимательно наблюдая за моей реакцией. — Точнее, о его смерти.
Ну все. Началось.
— Как?! Он умер?! — разыгрываю искреннее удивление я.
— У вас безупречная артистичность и умение владеть собой, — замечает Астрид. — Не знай я правды, поверила бы вам безоговорочно.
— Ну, могли бы немного подыграть, — улыбаюсь я. — Было бы забавно.
— Здесь не место для флирта, мистер Дорадо, — в голосе Астрид слышатся металлические нотки. Кажется, ей по жизни не хватает внимания.
— Что вы… даже не думал, — не сводя глаз с ее лица, говорю я. — Просто у меня хорошее настроение.
— Понимаю, с вас вот-вот снимут обвинение в тяжелейшем преступлении… Интересно, оно останется у вас таким же, если я скажу, что знаю о том, что ваш сын — Арсен Сержери холоднокровно убил мистера Монро, а вы как заботливый папаша, спрятали труп этого несчастного? — подаваясь вперед, задает мне вопрос Астрид и на ее губах появляется торжествующая улыбка.
Черт, кажется я попался.
Откидываюсь на спинку стула, пристально смотрю на Астрид. Пытаюсь понять откуда у нее такая информация и насколько она в ней уверенна. Кто с ней поделился моим страшным секретом? Ведь не телепат же она.
— Это серьезное обвинение. В подобном нельзя быть голословным! — говорю я, пытаясь разведать обстановку.
— У меня есть доказательства, — не колеблясь, отвечает Пайпер. Открывает папку и раскладывает передо мной фотографии, на которых Арсен вонзает кол в сердце Якуба, Монро лежит мертвый, я собираю его останки в мешок. Качество снимков кошмарное, но все, что нужно, разглядеть можно. Хорошая работа, нечего сказать. Откуда у нее это?
— Мило, — спокойным тоном отзываюсь я, кладя руки перед собой. — И что вы хотите? Включить это в список моих обвинений? Что ж, давайте. Я согласен.
— Вы сообщник, а не убийца. Меня же интересуют настоящие преступники.
— Мадам, стыдно признаться, но я понимаю вас все меньше и меньше, — не выдерживаю я. — Не будем ходить кругами, давайте к делу.
— Что ж, давайте. Я ознакомилась с вашими показаниями под пытками, провела свое расследование и убедилась, что вы прекрасный обманщик, имитатор, существо с железной волей, которое пойдет на что угодно, ради своей цели. Подобное — редкость и не может не вызывать уважения. Я не знаю, каким монстром надо быть, чтобы лгать после препарата… Но у вас получилось.
— Приятно быть крутым парнем, согласен, — когда Астрид замолкает, говорю я.
— Я знаю о вас все, мистер Дорадо, — глядя мне в глаза медленно произносит Пайпер. В каждом сказанном слове царит превосходство и нескрываемое удовольствие от него. — Вагнера убили не вы, а ваша приемная дочь. И я могу одним движением руки уничтожить как вас лично, так и всю вашу семью, которой, судя по всему, вы так дорожите.
— Но вас определенно что-то сдерживает, — подаваясь вперед, говорю я. С каждой минутой моя собеседница нравится мне все меньше. Воображение все ярче рисует, как я сворачиваю ей шею.
— Я хочу предложить вам сделку, — поднимаясь, говорит Астрид. Поправляет пиджак, упирается руками в спинку стула.
— Хотите купить мою душу? — мне стоит огромных усилий скрывать свое истинное отношение к ней.
— Почти, — тут же оживляется блондинка. — Мы долго, но безуспешно боремся с отверженными. Но наши успехи сомнительны и переменны, а их организация тем временем крепнет и разрастается. Они хорошо организованы, их кто-то финансирует, и это при том, что все, кто отваживается помогать им, сами становятся вне закона. Вампиры рискуют своими жизнями, состояниями, но почему-то поддерживают тех, кого отвергли кланы. Далеко не все конечно, есть вполне ответственные граждане, которые соблюдают нормы закона, но их все меньше. Мы поняли, что во внешней борьбе нас ждет проигрыш… А вы, мистер Дорадо, вы идеальный вариант для нас.
— Предлагаете мне стать крысой?
— Ну зачем же так грубо, — возмущается Астрид. — Скажем, поработать на благо закона. Я ведь знаю, как относитесь и к отверженным, и к тому, чем вы занимались до того, как оказались в опале. Вы — истинный законник. Вампир, для которого принципы стоят во главе угла, даже выше братской любви. И я не могу понять, почему вас так задело мое предложение.
— Одно дело охотиться, открыто идти по следу и сдавать властям, и совсем другое — шпионить, втираться в доверие, а потом предавать. Мне это не по вкусу.
— А мне думается, что вы прекрасно с этим справитесь. С вашим-то артистизмом и умением врать, — возражает мне Астрид. — Тем более вряд ли вы сможете устоять перед моим предложением… Как только я слышу от вас «да», я тут же забываю, кто убил Якуба Монро, и о том, кто прятал в мешок его тело. Никто не узнает о том, что ваша любовница жива… Все будут счастливы. Вам всего лишь нужно будет втереться в доверие к своему брату и сдать его организацию. Все планы, явки, сообщников, финансовые потоки — все, что можно. Учитывая ваши отношения с Америго, это будет не сложно.
