Стараясь не шуметь, он отошёл в сторону и снова осмотрелся. Периметр чист и под контролем. Но что-то необъяснимо беспокоило Пересвета. «И всё бы хорошо, да что-то нехорошо». Он снова ощутил неприятное покалывание в районе шеи с затылком и нахмурился.
Глава 5
I
Побережье Баренцева моря, научная станция «Иней».
— Смотри! — Олег ткнул в экран длинным тощим пальцем. — Последнее, что заснял дрон.
Камера двигалась вместе с «нырком» сквозь заросли морской травы, когда вдруг что-то стремительно выпрыгнуло из углубления на дне. Картинка дёрнулась, экран покрылся рябью помех и потух.
— Отмотай покадрово назад, — попросила Оксана.
Олег защёлкал клавишами. Его руки были такими же тонкими и длинными, как и пальцы, поэтому Олег смешно разводил локти в стороны, чтобы они не впивались ему в рёбра. Олег больше напоминал огромного богомола, нежели человека: долговязый, лысый, с огромной головой и толстыми очками на носу.
— Стоп! — скомандовала Оксана. — Что это?
Она опёрлась на спинку кресла и склонилась ближе к экрану, отчего её большая грудь плавно качнулась и мягко шлёпнула Олега по затылку.
— Оксан Андревна, я же просил больше так не делать! — возмутился Олег. — Я не против женщин в теле, но тут и до производственной травмы недалеко! Я заявление напишу!
Оксана набросила ему на шею свою длинную чёрную косу и несколько раз обмотала вокруг.
— Не успеешь, — возразила она, — я тебя раньше придушу!
— Запрещённый приём! — заголосил Олег. — Убивают!
Они дружили с первого курса института. Страшно подумать, уже целых двадцать лет! Но это не мешало им продолжать дурачиться, словно они всё ещё студенты.
— Мне кажется, или это рыба? — спросила Оксана, освободив Олега.
— Я тебе больше скажу, — Олег отмотал на несколько кадров назад, — это угорь.
— Да ладно, — Оксана принялась всматриваться в картинку. — Как ты определил?
— Что б ты в рыбах понимала! — отмахнулся Олег. — Изучаешь свои подводные листики, а я — известный в узких кругах ихтиолог, который мог бы стать самым великим учёным в мире, просто поленился. Во-первых, характер нападения. Угри заглубляются в грунт или находят естественные отверстия. Когда жертва оказывается рядом, атакуют. Дрона, как раз, таким образом и схомячили. Во-вторых, здесь, конечно, плохо видно, посмотри на форму рта и строение головы. Типичный угорь. Даже паспорт спрашивать не надо. У него на морде написано.
— Допустим, а откуда он тут взялся? Широта и глубины не его.
— Полагаю, захотел жрать и мигрировал.
— Настолько, что сумел съесть «нырка»?! — Оксана вскинула брови. — Он же не акула, которая всё подряд на зуб пробует.
— Интересный вопрос, — Олег похлопал себя по лысине. — Вряд ли он бы сумел его разгрызть. Ротовой аппарат угря под такое не рассчитан. Остаётся открытым вопрос — почему дрон вышел из строя? Явных повреждений на нём не видно, флэшка тоже уцелела.
— Полагаю, ответить на него мы сможем, если технари покопаются в «нырке».
Оксана достала из кармана планшет и принялась заполнять заявку на технические работы. Выход из строя дорогостоящего оборудования — это не только возможный выговор от начальства. Это тормозит важные исследования, поэтому нужно выяснить причину и не допускать такого в будущем.
Оксана приложила к экрану большой палец, подписав документ, и нажала «Отправить».
II
Уж на что не могли пожаловаться обитатели «Инея», так это на отсутствие морепродуктов. Во-первых, станции выделили собственную небольшую квоту на лов рыбы. Формально, для исследований, но то, что не шло на благо науки, оказывалось на сковородах и в кастрюлях. Во-вторых, «гуманитарная помощь», как её здесь называли. Небольшой частный траулер «Везучий» рыбачил неподалёку в промысловых водах, и его капитан регулярно «подкармливал» учёных, делясь частью улова абсолютно бесплатно.
Внешне он напоминал скорее карикатурного боцмана: пузатый, покрытый густыми волосами даже там, где они у обычных людей не водились, с косматой бородой почти до пупка. По иронии, звали его Михаил Михайлович, но он просил обращаться к нему «дядя Миша».
Дядя Миша обожал Оксану и очень переживал за Олега, который «не жрёт ничего, скоро придётся гантели по карманам распихивать, чтоб ветром не сдувало». Капитан, несмотря на суровую внешность, оказался очень добродушным и весёлым, поэтому моментально установил контакт с учёными и подвозил им «гостинцы» при каждом удобном случае.
«Везучий» остановился у входа в бухту и засигналил. Внутрь ему заходить запрещалось, как и любому другому гражданскому судну, но это не являлось проблемой. Оксана и Олег погрузились в катер и через пять минут стояли на палубе траулера.
— Доброго здоровьечка, Оксаночка Андреевна! — расшаркался дядя Миша. — У меня сегодня для вас сюрприз. И сами откушаете, и богомола своего покормите.
Он подмигнул Олегу и вручил ему двадцатилитровую пластиковую бочку. Дядя Миша без труда держал её в своих мощных ручищах, Олег же едва не согнулся под тяжестью. Бочка оказалась не пустой. Внутри обнаружилось несколько крупных камчатских крабов с клешнями, заботливо перевязанными тесёмочками. Ноги им тоже связали, поэтому шансов миновать кастрюлю у них не существовало.
— Смотрю на вас, Оксана, и наглядеться не могу! — заулыбался дядя Миша. — Какие глаза, коса, грудь и другие формы!
— Но-но, дядь Миш, — Оксана погрозила пальцем, — с замужней дамой говорите.
— Так и я женатый! — успокоил капитан. — Вы мне Варю мою напоминаете, что меня на берегу дожидается. Та тоже — кровь с молоком! Вижусь с ней только в перерывах между вахтами. А на вас посмотрю, и сразу Варенька передо мной встаёт. Будто дома побывал!
— Слушайте, дядь Миш, — обратилась к нему Оксана, — просьба есть. Мы, возможно, рыбу одну странную на записях обнаружили. Если вдруг что необычное в сети попадётся, сообщите нам, хорошо?
— Конечно, моя милая!
Они попрощались, и катер, подпрыгивая на ретивых волнах, помчал учёных обратно на базу. Встречный ветер бодрил, заставляя поёживаться. Настроение у Оксаны было хорошим, нет, замечательным. Конечно, не хватало мужа и дочери, но разлука рано или поздно закончится. А вот из расположенной на корме бочки, умей крабы говорить, сейчас доносились бы мольбы и причитания. В суп им точно не хотелось. Только вряд ли их мнение кого-то волновало.
III
Станция представляла собой уникальный объект, торжество технической мысли. Роботизация и компьютеризация достигли здесь практически ста процентов, поэтому для её обслуживания требовался всего десяток человек. Станция располагалась на берегу, отгороженная от бушующего моря искусственной бухтой, имела собственный причал и небольшой флот.
Помимо надводных судов, активно использовались три типа морских беспилотников. Самый большой назывался «нарвалом» и по размерам ничуть не уступал своему прототипу. Он оснащался передатчиком на сверхдлинных волнах и погружался на глубину до километра, достигая верхнего предела батиальной зоны. Собственно, для текущих исследований больше и не требовалось: глубина Баренцева моря не превышала шестисот метров. Второй по величине подводный дрон, «калан», умел нырять на полкилометра, поэтому его использовали чаще, чем предыдущую десятиметровую бандуру. Самый маленький из беспилотников — «нырок», умещавшийся в двух ладонях и, как оказалось, расцененный некоторыми рыбами как обед. С его помощью учёные исследовали наиболее насыщенные жизнью прибрежные воды, шельф и глубины до полусотни метров.
— Да что ж такое-то?! — выругалась Оксана. — Кто в середине двадцать первого века голосовухи присылает?!
Олег вопросительно посмотрел на неё сквозь толстые стёкла очков. Глаза за ними были комично огромными, как у персонажа японского анимэ, и Оксана улыбнулась.
