Спустя какое-то время, когда солнце уже закатилось, и на город опустилась прохладная ночь, Сэм вернулся к той церкви, где до сих пор укрывался вместе с заложниками Майкл Кэрролл. Полиция, державшая осаду, скучала, рассиживая по патрульным машинам или расхаживая по окрестностям и дымя сигаретами. Внутри церкви горели огни, хорошо различимые через цветные витражные окна, но помимо этого, не было никаких намеков на жизнь.
Сэм махнул значком и прошел мимо полицейских, остановившись на краю церковного дворика. Он чувствовал сильную тягу подойти к двери и зайти внутрь, встретиться лицом к лицу с Майклом Кэрроллом, и не только для того, чтобы прорвать засаду. Сэму хотелось узнать, что видел Кэрролл, в каком образе явился к нему Клайв Гулд, и что он ему сказал - если вообще говорил что-то. Его собственное будущее, будущее Энни были переплетены с происходящими внутри церкви событиями, с загадочной судьбой Пэта Уолша, с тем ужасом, непосредственным свидетелем которого стал Майкл Кэрролл. Сэм должен был с ним поговорить.
Приближаться к двери было чертовски рискованно. Кэрролл уже был наполовину спятившим, когда только ворвался туда - в каком же состоянии он сейчас? Не начался ли у него от недосыпания бред? Паранойя? Психоз? Он, как и грозился, может открыть огонь по заложникам, стоит ему только увидеть Сэма.
Я рискую развязать кровавую бойню, если войду туда... и все же, я не могу оставаться в сторонке. Я обязан поговорить с ним.
Сэм приостановился, собираясь с силами двигаться вперед - и тут услышал позади себя шум. Полицейские в форме требовали у мужчины, который пробрался чересчур далеко, чтобы он вернулся за заграждение.
Оглянувшись, Сэм тут же узнал его.
- Все в порядке, я знаю этого человека, - сообщил Сэм, шагая в его сторону. - И я уверен, он знает меня.
МакКлинток совсем не удивился, увидев его. Старший воспитатель был одет очень скромно, темный плащ поверх темного же костюма, и туго затянутый под жестким белым воротничком темный галстук. И все же, по каким-то необъяснимым для Сэма приметам, МакКлинток не производил нужного впечатления. В гражданской одежде он казался каким-то опустошенным, будто уволившийся из армии офицер. Человек, рожденный носить униформу.
Сэм и МакКлинток несколько секунд стояли, глядя друг другу в лицо.
- Я тут знаю одно совершенно отвратительное кафе сразу через дорогу, - сказал Сэм. - Не хотите чашечку кофе?
МакКлинток неторопливо кивнул головой: - Что ж, детектив-инспектор Тайлер, это можно. И коротенькую беседу, если у вас есть время.
Они уселись в кафе у Джо, сам хозяин до сих пор, несмотря на поздний час, продолжал жарить яичницу. Казалось, этот человек никогда не спит.
Сэм сделал глоток крепкого горького кофе. МакКлинток посмотрел на стоящее перед ним еле теплое варево, но так и не притронулся к нему. Вблизи Сэму было видно, насколько сильно была накрахмалена его белая рубашка. Галстук был затянут, будто удавка, а белый воротничок фиксировался безупречными серебряными застежками.
Никто из них вначале не произнес ни слова - пока МакКлинток не наклонился вперед и не проговорил тихим голосом:
- Не знаю, что привело меня в эту церковь. Что-то вынудило. И когда я увидел там вас, детектив-инспектор, я не почувствовал ни малейшего удивления.
- Можете звать меня Сэм.
- Пожалуй, не стоит. Никогда не чувствовал себя комфортно, обращаясь к кому-то по имени. Потому-то меня и привлекала жизнь в униформе, или же это просто симптом того, что я провел в этом мире слишком много лет.
- Ну хорошо, мистер МакКлинток, - сказал Сэм. Потребность этого человека в формализме была в чем-то до странности притягательной. Возможно, она выдавала в нем еле заметный проблеск уязвимости, тень маленького робкого мальчика в сердце сурового мужчины. - Наши пути пересеклись - и это ведь не случайное совпадение.
- Это не совпадение. Что-то свело нас раньше, во Фрайерс Брук, и то же самое произошло сегодня вечером. Думаю, мы понимаем друг друга.
Сэм помолчал, а потом осторожно произнес: - Понимаем друг друга в чем?
- Это место, в котором нам довелось оказаться, - сказал МакКлинток, - только с виду кажется 1973 годом. Но это не так. Не совсем так. Вы согласны?
- Да. Это не настоящий 1973 год. Это что-то между Жизнью и Смертью.
- Да, - медленно кивнул МакКлинток. - Странное место. Промеж двух миров. Мы не живы, но и не умерли.
Сэм кивнул и произнес вполголоса: - Какое же все-таки облегчение - поговорить с кем-то, кто тебя на самом деле понимает.
- Да. Для меня это тоже облегчение. Такое знание... обременительно. В нем причина невероятного одиночества.
- Когда я встретил вас в первый раз, в борстале Фрайерс Брук, в кабинете у мистера Феллоуза - вы уже знали тогда про это?
МакКлинток покачал головой: - Нет. Тогда еще нет. Я забыл, что у меня была другая жизнь до этой. Но чуть позже она вернулась ко мне.
- Но почему, мистер МакКлинток? Здесь никто больше не помнит такого. Только я... и теперь вы. Почему?
Прежде, чем ответить, МакКлинток несколько секунд задумчиво разглядывал дрянной кофе в чашке. Потом заговорил - медленно, взвешивая каждое слово.
- Какое-то время после того, как я попал сюда, я помнил о своем прошлом с той же ясностью, что и вы, детектив-инспектор. Я помнил пожирающий меня огонь, помнил боль. Я знал, что погиб, так же, как и вы - ну или по крайней мере, был уверен в этом. И опять же, как вы - я, хоть и потерял свою старую жизнь, смог получить новую работу. Я больше не был сержантом манчестерского Отдела уголовного розыска, я стал старшим воспитателем в борстале Фрайерс Брук. Новая жизнь на новом посту.
- И что произошло потом? - спросил Сэм. - Сначала вы помнили свою прошлую жизнь... а потом?
- Воспоминания стали бледнеть. Это не получится описать. Как будто... меня все меньше и меньше тянуло размышлять о прошлом, о том, чем я когда-то был. Когда я об этом задумывался, все вспоминалось лишь в общих чертах. И со временем склонность к размышлениям все снижалась, а туманность образов все возрастала, пока, наконец... ну, в общем, пока то прошлое не прекратило существование. Я помнил его не больше, чем кто-то помнит момент своего рождения - он совершенно точно был у нас с вами, но мы ничего не вспомним, это даже не пробел в памяти. Как будто этого никогда не происходило.
Сэм вспомнил, как Энни в первый раз отреагировала, когда он стал настойчиво спрашивать об ее прошлом, семье, родителях. Все было именно так, как описывал МакКлинток - полное отсутствие желания говорить о прошедшей жизни, размытость воспоминаний, неспособность связать их в памяти.
- Наши пути пересеклись, детектив-инспектор Тайлер - и я ни на секунду не поверю, что это чистая случайность, - продолжил МакКлинток. - У вашего появления в этом так называемом 1973 году могут быть и другие причины, но я свято верю, что одна из них - стать для меня будильником. Вы пробудили меня, детектив-инспектор Тайлер. Вы спасли меня от медленного погружения в забвение.
