Демонолог сморщился, окружавшая его тьма выдержала удар, но атаки Дизраэли и эльфов совершенно не помогали ему в обуздании демона, бесновавшегося внизу.
— Айрин! — Лоренц показал на Дизраэли. Айрин отвлеклась, на секунду прекратила полосовать лучом ля Сера бившие по пузырю их защиты темные щупальца. Следующее копье света рассеялось, не долетев до демонолога.
Когда Лоренц бросил следующий взгляд на балкон Тарк был уже не один. По его левую руку стояла прекрасная стройная девушка с пепельными волосами. Ее наряд был соткан из искр и вспышек электричества. Взгляд княгини преисподней, дочери молнии Сеар не выражал ничего, кроме покорности. После пасса демонессы очередной залп молний повернул, поразив стену.
По правую же руку Тарка стоял рослый краснокожий мужчина, в расшитом бисером жилете и кожаных штанах. Крючковатый нос, глубокие морщины, венец из перьев — его можно было бы принять за шамана кээра. Всполох пламени листвы пересек комнату и ударил в блестящее медью и сталью крыло, которым князь-демон Аамон прикрыл Тарка. После чего взмах отправил в полет раскалённую сталь перьев. Висевшее в воздухе вокруг эльфов искрящееся марево волшебной защиты разом потускнело, приняв на себя удар. На магию владыка неба размениваться пока не собирался.
Доски пола, повинуясь магии, изогнулись, сплелись за спиной Дизраэли в его собственные крылья. Меч заискрился и очертя голову он бросился в ближний бой. За ним взлетели остальные эльфы. Лорд уже понял, что за силу он высвободил и принял решение. Дать хаттийцу подчинить себе Бетрезена, он не мог. Лучше пусть ослабленный владыка легиона будет изгнан эльфами, после того как сокрушит таирские колонии, естественно.
На секунду атакующая магия эльфов и демонов сплелась в тугой клубок, раздался оглушительный взрыв, который снес кровлю и в небо, обмениваясь ударами, взлетели восемь силуэтов, чтобы продолжить битву — Тарк со своими ручными демонами и Дизраэли со свитой.
* * *
Внизу, на мраморном полу зала суда, лежал частично оглушенный Лоренц. Его защита с трудом, но выдержала удар. От засыпанного мусором Вильгельма виднелся лишь сапог. Но за него баронет не переживал, злость де Фризза на эльфов прекрасно чувствовалась через камень и дерево. Остальных видно не было. Баронет смотрел вверх, в небо, которое озарялось всеми оттенками зеленого и голубого от схлестнувшейся эльфийской магии и волшебства Сеар.
Демонолог слабый в боевой магии и рукопашной схватке поспешил разорвать дистанцию. Дизраэли со своей стороны не стремился победить, с его запасами магии это было невозможно, его целью было лишь не дать Тишуб-Тарку пленить Бетрезена, пока тот не воплотился полностью, а после, если удастся, бежать.
Но тут бы бой вмешался третий участник. Волшебники магиерваффе имперского гарнизона правых и виноватых не разбирали. Разрешение на полет сегодня никому не выдавалось, а, следовательно, любой маг, применяющий боевое колдовство в небе был врагом, и поступать с ним надо было соответственно.
Невидимый со стороны луч ля Сера рассек одного из эльфов, не ожидавшего атаки со спины. Длинная очередь огненных стрел, выпушенная со стационарного зенитного артефакта, рассекла небо пополам и превратила еще одного представителя дома Флориэль в пылающий факел, а потом пришел черед тяжелого вооружения. Гномийские ракеты прочертили небо и оставили на безупречной голубизне угольно-черные кляксы разрывов и багрового алхимического пламени. Аамон лишь чудом успел прикрыть своими крыльями Тарка от осколков, Сеар же просто растворилась в одном из всполохов вместе с двумя эльфийскими магами.
Следом за ракетами в небо взмыли три сгустка огня святого Харма. На секунду комки фиолетового пламени зависли в зените, выбирая подходящие цели — самые мощные источники магии в округе, а затем одно устремилось на Дизраэли а два других на Тарка и Аамона.
Эльф не стал сражаться, со всей возможной скоростью он припустил на юг, сбрасывая высоту и избавляясь по пути от артефактов. Аамон и Тарк бросились в другую сторону, скрывшись из поля зрения Лоренца. Три вспышки озарили небо. За ними прокатился гром и здание ощутимо тряхнуло. Однако, волшебники рейхсвера, дорвавшиеся до своих любимых игрушек, останавливаться не собирались, и в небе показались еще три фиолетовых огня…
Все бесполезно, понял Лоренц. Тарк бежал. А теперь Асанте не может помочь ничего. Он повернул голову. В центре зала комок темноты свернулся в некое подобие кокона. Там, внутри кипели какие-то магические процессы. Инге недовольно пнул невидимый пузырь защиты и выругался. Защитное поле Бабла звук до Лоренца не донесло, но судя по тому, как развел руками судья, рассеять защиту он не мог. В зале кто-то из выживших попытался встать. Молниеносный удар черного щупальца вынырнувшего и клубка темноты застывшего в центре зала разорвал его пополам. Лоренц с трудом подавил стон. Оставаясь недвижимым, он сконцентрировался, ища разум девушки внутри тьмы.
/ Лоренц если ты аккуратно медленно поползешь, то он не заметит. У тебя еще есть шансы… Прости, нет, я не явлюсь воплоти. Я сотворил очень упрямое мироздание, и если я сейчас второй раз решу проблему Бетрезена для Таира, он все равно вернется. И будет только хуже. Моя помощь, Лоренц, она как «из огня, да в полымя», ты же знаешь эти чары, которые могут отсрочить смерть на пару дней, но сделают ее еще более мучительной… Прости, Лор…/.
Рядом с Лоренцом стоял полупрозрачный оберст фон Краузе, бывший интендант столичного гарнизона. Почему-то он был в яркой рубахе с пальмами и коротких холщовых бриджах. Предатель. Святой. Воплощение Создателя Энлиля в этом мире. Это не был дух или иллюзия. Так, персональное наваждение, видимое только ему. Галлюцинация.
Лоренц сжал зубы и сконцентрировался на волшебстве и вошел в транс.
Асанте медленно тонула в мерзкой тягучей битумообразной жидкости. Жижа выкидывала тонкие щупальца и ложноножки, затягивая девушку все глубже в себя. Лоренц успел в самый последний момент. Девушка почти целиком погрузилась, на поверхности оставалось лишь ее лицо. Баронет протянул руки и поддержал ее голову. Ладони обожгло словно кислотой и он чуть отпустил Асанте, но удержался. Баронет знал, все вокруг было всего лишь иллюзией, тем как разум, используя знакомые образы и ассоциации, представлял перед ним сложное взаимодействие магических полей. Но боль от этого становилась не менее мучительной.
Лоренц дернул на себя, уловил момент и запустил руки глубже, что бы схватить Асанте подмышки. Он плакал от боли, но тянул, тянул из последних сил.
— Отпусти, — еле слышно прошептала она ему на ухо, — ты не справишься…
