Ознакомительная версия.
Прочитав об этом американовском счастливчике я подумал, насколько частной является та картина мира, которую мы видим! И как разнообразны могут быть эти картины в других переслегинских мирах! Ведь даже в рамках «нашей физики» «наша физиология» может быть столь различна, что при контакте представителей разных миров возникнет проблема идентификации не только исторической памяти, но и просто текущей окружающей реальности…
И, скажем, в одной истории, мы имеем наш флаг бебучёр, в какой-то другой – белорик, а в третьей какой-нибудь – белориз. Последние два слова я просто сейчас придумал, они – вполне бессмысленные сочетания букв, как-то похожих на «настоящее слово», но теперь я думаю, что ведь в каких-то мирах они – вполне осмысленные лексемы, за которыми стоят свои исторические аналогии и символы, в этих мирах живут люди, в чем-то очень похожие на нас, а в чем-то – совершенно другие, там тоже кипят свои страсти и совершаются поступки, складывающиеся в свою жизнь.
И вряд ли стоит высокомерно объявлять их «фантазиями, порожденными нашим мышлением». Если признать, что наше мышление может породить такие «фантазии», то почему бы не признать и обратной возможности – это их мышление породило нас как «фантазии»? Кто тут Пигмалион, кто – Галатея? Как вообще можно найти «истинное начало» у Вселенского Уробороса?
Я отхлебнул из кружки с кофейно-чайным коктейлем и понял, что он не будет гармоничным без рюмки коньяка. Идти на кухню не хотелось, и я достал бутылку Hennessy Timeless. Когда-то мне подарил ее Сан Саныч Сидоров из Челядьевска. Вот уже несколько лет она пылилась в шкафу. Я не знал, что это за коньяк, но справедливо решил, что «в подмесь» к моему коктейлю он сгодится не хуже, чем ММА к 76 бензину. И оказался прав – такую тройную смесь можно было уже пить не без удовольствия…
Глава 14
...
О другой научной новости – особенности температурного поля спутника Сатурна Энцелада, возможном деструктивном вмешательстве в дела Солнечной системы космических евруев, а также о применении принципа Амакко к сложным гносеологическим вопросам.
Так барашка на вертел
нижут, разводят жар.
Я, как мог, обессмертил
то, что не удержал.
Следующей из новостей науки, привлекших мое сегодняшнее внимание, была коротенькая заметка из области планетологии, которая всегда интересовала меня. Эта ветвь астрономии особенно бурно «заколосилась» в последние годы, когда космонавтика позволила и «поглазеть накоротке» и даже «пощупать» многие из небесных тел, бывших многие годы просто «туманными пятнышками» на фотопластинках астрометристов.
К слову сказать, вот уж лет 10, как нет ни фотопластинок – их полностью вытеснили ПЗС-матрицы, ни самих астрометристов у окуляров телескопов – они теперь сидят не у телескопа, в любую жару или холод при температуре окружающей среды (бывало даже и внутри него, как на крупнейшем одно время 5-метровом рефракторе обсерватории Маунт Паломар), а в комфортных кабинетах у дисплеев своих компьютеров. Ушла «внешняя романтика» астрономических наблюдений, но ещё более захватывающей стала романтика осознания необычности полученных результатов, поскольку природа высыпала их в изобилии перед новыми техническими средствами наблюдения:
«Как сообщает Reuters, область повышенной температуры располагается на южном полюсе одной из 34 сатурнианских лун, носящей имя Энцелад.
Ее существование опровергает все традиционные представления астрофизиков о строении небесных тел, в соответствии с которыми самыми горячими зонами планет и их спутников являются не полярные, а экваториальные зоны.
„По всем законам там не должно быть повышенной температуры“, – прокомментировал открытие один из научных сотрудников проекта Cassini Джон Спенсер. „Обнаружить ее на полюсе Энцелада все равно, что доказать, что в Антарктике теплее, чем в экваториальных районах Земли. Все это очень странно“, – подчеркнул он. До недавнего времени ученые считали, что самой „теплой“ частью Энцелада является его экватор, где температура достигает минус 193 градусов по Цельсию. Однако, как оказалось теперь, на южном полюсе планеты она на 11 градусов выше. „Южное приполярье Энцелада чем-то существенно отличается от остальной планеты, и это буквально бросается в глаза“, – заявил Спенсер. И, как поспешили заявить некоторые ученые, единственное объяснение открытому феномену заключается в том, что силы, его вызвавшие, находятся вне Энцелада».
Я вспомнил, как Энцелад поразил всех своими многокилометровыми фонтанами, сфотографированными зондом «Кассини». И вот теперь – новая загадка? Лично у меня сразу же после прочтения возник вопрос: «Какие такие „внешние силы“ могут нагреть на 11 градусов полярную зону 500 километровой загадочной ледяной глыбы Энцелада,?».
И ответ напрашивался очевидный. «Так барашка на вертел нижут, разводят жар». Это возможно, только если какая-то «сверхцивилизация» с непонятными целями разместила в космосе на орбите вокруг Энцелада какое-то «инфракрасное зеркало» и греет с его помощью тамошнюю «Антарктиду».
А одно только то, что создатели зеркала к тому же способны многие годы поддерживать его орбиту в условиях гравитационных возмущений в системе Сатурна свидетельствует – это действительно «сверхцивилизация»! То есть получается, что какие-то хитрые «космические евруи» (а только они и могут, как подумает значительная часть наших читателей, тратить миллиарды своих «космошекелей» на игры с Энцеладом, когда на Земле руссийскому мужику опохмелиться нечем!) все-таки присутствуют в Солнечной системе?
Но такое объяснение – вполне естественное, как мне кажется! – дает полную свободу применения в данном случае принципа Амакко.
И тогда можно предположить – это не будет, как мне кажется, более невероятным, чем искусственное инфракрасное зеркало – что мы столкнулись с проявлением особой анизотропии пространства. Т. е. того, что в разных пространственных точках действуют разные законы физики! Эту идею высказал один мой Нюрнбергский знакомый несколько лет назад и вот теперь она, возможно, получает такую неожиданную поддержку!
Хотя надежды на это, прямо скажу, пока немного, но «приз», который может получить физика в случае, если это все-таки окажется правдой, не меньший, чем она получила в 1995 году после знаменитого доклада Эдварда Виттена на конференции по суперструнам. Виттен тогда как раз в очередной раз укрепил понятие изотропности мироздания, объединив пять теорий струн в одну. Но также, как нельзя бесконечно сжимать объем пространства (начиная с планковской длины усилия по сжатию приведут к его расширению), так и нельзя, как мне кажется, доводить понятие изотропности до абсурда. Природа не любит, когда ее «загоняют в угол». И вот уже и от авторитетных физиков слышим: «в физике могут быть законы, разные в далеко удаленных частях вселенной».
Ознакомительная версия.
