бы рад ответить, но не мог ни вымолвить что-либо, ни вздохнуть. Их выволокли из укрытия и обыскали. К счастью, перед спуском в храм Сет-Дар оставил трость Теона наверху, в привратницкой.
– Посторонние в храме! Вы под трибунал пойдете! – продолжал распаляться офицер. Даже в при свете факелов было заметно, как он покраснел от гнева.
– Сколько вас? – рявкнул он пленникам.
– Трое. Больше никого, – ответил Тиро Аспри.
– Обыскать все, – офицер не собирался верить на слово
Трое гвардейцев держали Сет-Дара, Тиану и Тиро, четвертый снял со стены фонарь и вернулся в «каменный лес», посреди которого догорал небольшой костер от разбитой лампы.
Офицер с похоронным видом вынул из кобуры огнедых и принялся водить стволом от одного пленника к другому, словно решая, кого пристрелить первым.
– Все чисто! – раздался голос гвардейца.
– Головой отвечаешь! – свирепо буркнул офицер. – Живо выводите их!
Пленников поволокли к лестнице, тыча дулами «Псов» в бок. Сет-Дар с беспокойством оглянулся на Тиану. Девушка была бледна, но не думала сопротивляться.
Они были уже на ступеньках, когда офицер выругался:
– Назад! Они уже здесь.
Сет-Дар уловил в его голосе помимо гнева страх. Сверху послышались голоса, кто-то спускался вниз. На узкой лестнице гостям и арестованным не разойтись.
– Мордой в пол, – прошипел офицер. – Только вздумайте дернуться, твари, пристрелим без предупреждения.
Прежде чем механик понял, чего от них хотят, его сбили с ног. Юноша распластался на холодном полу, больно ударившись лбом о камень. Гвардеец навалился сверху, придавил коленом, да еще для верности приставил к затылку огнедых.
– … сохранили убранство и атмосферу, которые были здесь сотни лет назад. По этим ступеням спускались все короли Валонии. По преданию только Азбакан Второй, взойдя на престол, отказался от молитвы в храме Огненного Умы, и это, как вы знаете, стоило ему головы, – донесся голос одного из тех, кто спускался. – Вот здесь осторожнее, Ваше Величество…
Как ни был взволнован Сет-Дар, он вздрогнул. Собеседник упомянул короля Брадоса! Если так, то им, похоже, пришел конец.
Процессия еще не успела достичь нижних ступеней, как по храму прокатился удивленно-недовольный голос:
– Что это значит, Трэм?
В первый момент механику показалось, что он слышит голос самого короля, но офицер, к которому был обращен вопрос, ответил:
– Господин генерал, разрешите доложить: в храме обнаружились посторонние. Трое гражданских без оружия. Они сидели в засаде со вчерашнего дня.
– Со вчерашнего дня? Значит, вы не обыскали храм? – голос неизвестного генерала ничуть не изменился, но Сет-Дар представил, как офицер побледнел.
– Вывести их немедленно, – приказал генерал и добавил уже извиняющимся тоном: Ваше Величество, прошу прощения. Я лично готов ответить за то, что мои люди не углядели за диверсантами.
Сет-Дар хотел возразить, что они никакие не преступники, но побоялся пошевелиться: дуло «Пса» буквально впилось в затылок. Интуиция подсказывала, державшие их на мушке гвардейцы только и ждут повода, чтобы спустить курок и хотя бы таким образом оправдаться за свой ужасный промах.
– Бросьте, Безур. Ничего страшного не случилось. Ваши парни их схватили, – раздался голос Ар-Кана, немного хрипловатый, но вполне миролюбивый. – И почему вы решили, что это диверсанты? Среди них девушка. Неужели мятежники начали подсылать ко мне женщин-убийц. Это что-то новенькое.
– Я все выясню, Ваше Величество. После церемонии лично займусь допросом…
– Помилуйте! Что это? – возглас человека, который сопровождал короля, прервал реплику генерала. – Быть не может. Это же «Слезы Умы», Ваше Величество!
Сет-Дар усмехнулся. Он неожиданно осознал, что судьба ожерелья его теперь вообще не волнует. Какая разница, что будет с древним сокровищем – они об этом уже не узнают.
Судя по звукам шагов король подошел к статуе.
– Это невероятно, Ваше Величество. В день вашей молитвы Огненный Ума даровал вам свою милость, вернув похищенное. Это чудо! – продолжал восторгаться собеседник Ар-Кана.
На некоторое время в храме повисла тишина. Затем над пленниками раздался строгий голос монарха.
– Поднимите их.
Сет-Дара рывком поставили на ноги. Сперва он оглянулся на Тиану, в порядке ли она, и только затем посмотрел на Ар-Кана.
Король Брадоса выглядел немного старше, чем на своих портретах. На картинах он представал перед подданными в образе молодого человека с волевым лицом, одетым в белоснежный мундир полководца со всеми королевскими регалиями, или, на худой конец, в роскошный походный костюм, чистый и аккуратный, даже если картина изображала разгар шторма или битвы. Король всегда выглядел спокойным и умиротворенным, но в осанке и жестах чувствовалась решительность и властность, которые должны быть присущи правителю величайшего государства Яра.
В действительности же королю уже стукнуло сорок, уголки глаз опутала сеть морщин, черты лица заострились, а на висках и в коротко стриженых усах серебрились первые седые волосы. Сет-Дару он чем-то напомнил преподавателя геометрии в Шаэли, выходца из северного Брадоса. Одет король был элегантно, но без особого пафоса: темный бархатный костюм с широким кожаным поясом, в таком аристократы средней руки ходят друг к другу в гости. Взгляд короля умиротворенным тоже назвать было нельзя, цепкий, с прищуром, впивавшийся в душу собеседнику.
В руках король, как четки, перебирал рубиновое ожерелье, снятое со статуи.
Ар-Кан некоторое время изучал каждого пленника, затем сделал
