В баре было полутемно и почти безлюдно. Работал только один игровой автомат, и какой-то пожилой индеец снова и снова дергал за блестящий рычаг, словно не в силах остановиться.
— Скажите, пожалуйста, где здесь можно достать воды? — спросил Нат, и старик указал ему на двери соседней комнаты несколько меньшего размера. Дверь была открыта, и Нат разглядел в глубине барную стойку, а за ней — красивого, хорошо сложенного индейца, уставившегося в телевизионный экран. Он наверняка смотрел последние новости и, конечно, тотчас бы узнал страшную «Голову».
При мысли об этом Нату захотелось развернуться и уйти, но он не успел. Индеец повернулся к нему.
— Что ты пить? — спросил он на ломаном английском.
— Я хотел бы заказать стакан воды, но у меня совершенно нет денег.
Индеец молча покачал головой и снова повернулся к экрану.
— Пожалуйста, прошу вас! — забыв о гордости, взмолился Нат. — Я давно не пил, мой организм обезвожен и…
Индеец нехотя налил ему воды в небольшой графин, и Нат осушил его в один присест.
— Белые люди не часто бывать у нас в Вегас, — сказал индеец.
— Я попал сюда случайно, — начал Нат, чувствуя себя слишком усталым, чтобы врать сколько-нибудь убедительно. — Меня… Короче, вчера меня ограбили. Забрали деньги и документы. — Это было все, на что он оказался способен.
— Турист? — Индеец снова наполнил графин и положил на пластиковую тарелку несколько крекеров.
Нат без сил опустился на табурет у стойки.
— Да, — подтвердил он.
— Где ты жить?
— В Лос-Анджелесе.
— Сегодня открыть доступ Ист-сайд и Инленд-импайр. В Вест-сайд до сих пор карантин. Ты из какая часть?
— Из Вест-сайда.
— По телевизор сказали — самое страшное позади, но карантин будут снять только следующая неделя. У тебя там кто-то остаться?
— Жена.
— О, извинить. Надеюсь, она хорошо? — спросил индеец с неподдельным сочувствием в голосе, а Нат удивился — что за чушь он несет? Какая жена?! Должно быть, подумалось ему, это реакция. Реакция на стресс.
— Спасибо, с ней все в порядке. Я разговаривал с ней вчера, и она сказала, что здорова, но я все равно волнуюсь. Вот почему мне нужно поскорее попасть домой. Ты случайно не знаешь кого-нибудь, кто мог бы отвезти меня в Лос-Анджелес? — спросил Нат и добавил: — Только у меня нет документов, поэтому через границу придется пробираться… ну, ты понимаешь…
Индеец с подозрением уставился на него.
— Мои документы забрали грабители, — напомнил Нат.
— А ты сообщить об этом Национальная гвардия?
— Конечно, но мне сказали — придется подождать. Неделю, а то и больше. А я не могу ждать!
Индеец почесал в затылке. У него были густые, черные, отливающие синевой волосы, заплетенные сзади в косу.
— Через пару дней сюда вернуться один мой друг. Он возить лекарства Калифорния. Может быть, он взять тебя с собой.
— Правда?
— Конечно. Ты приходить сюда в понедельник, о'кей?
Нату хотелось спросить, какой сегодня день недели, но он предпочел не выдавать свое невежество и не вызывать у бармена новые подозрения, поэтому попробовал обходной путь.
— Сегодня, я вижу, у вас базарный день, — заметил он с невинным видом.
— О да. Торговцы съезжаться сюда со всей штат.
— А что случилось с отелями? Почему они не работают?
— Что случиться с отелями? Ничего. С ними уже давно ничего не случаться. А вот я начинать терять терпение. Уже быть слишком много битв.
— Боев, ты хочешь сказать? С кем?
Индеец прищурился:
— Не «с кем», а между. Между пайютами и шошонами. Они драться.
— Ах вот ты о чем! — выдохнул Нат. — Знаешь, я всегда довольно плохо представлял, что происходит в Вегасе. Может, ты меня просветишь?
Индеец не то фыркнул, не то откашлялся.
— Тебя интересовать история? С какой время?
Нат припомнил температурные карточки на больничных койках.
— Давай начнем с сорок девятого года, — сказал он.
— Ты имеешь в виду год, когда взорвать Гуверова дамба? Неужели ты не слышать, как правительства пытаться спасти река Колорадо? Ведь в сорок девятом ты уже должен был родиться.
Нат утвердительно-неопределенно пожал плечами.
— Когда они взорвать дамба, Вегас потерять восемьдесят процентов вода. Многие люди к этому времени давно уехать, корпорации сняться с место еще раньше, но некоторые не хотеть уезжать. Моя думать, они не верили, что власти действительно пойти на это. Ну а чем все кончится, ты, наверно, знаешь. Это быть настоящий война. Жестокий война.
— С кем? С индейцами?
— Со всеми, кто еще оставаться в город.
— А кому теперь принадлежит город? Индейцам? — высказал Нат свою догадку.
— Что случиться с твоя память? — рассердился индеец. — Да, теперь Вегас принадлежит индейцы. Много, много лет ни один инвестор не вкладывать сюда деньги, а индейский племена Невады просить и просить правительство дать им эта земля. И вот в пятьдесят седьмом нам ее наконец вернуть. Мы собираться восстановить город за пять лет, но… Ты сам видел, что мы сделать, хотя пройти уже тринадцать лет. Ничего! Ни один фонтан не бить из земля, а мы только и делать, что говорить.
Он поднялся и выключил телевизор.
— Но наше время еще прийти! — сказал бармен уверенно. — Не верь тому, что говорить другие. Шошоны и пайюты снова делать Лас-Вегас великий.
— А откуда вы добываете воду? — поинтересовался Нат.
— Мы возить воду из Калифорния. Это — наш самый большой программа. Мы не можем ничего делать, пока не решить этот проблема.
— Как тебя зовут?
— Томас. Послушай, а где ты переночевать?
— Есть одно местечко, где можно устроиться, но… — Нат не договорил.
— Если хочешь, можешь спать комната наверху.
— Спасибо. По правде говоря, это было бы намного удобнее.
Томас пожал плечами:
— Ты попасть беда. Почему бы я не помочь?
72В последующие два дня Нат вел себя тише воды ниже травы, чтобы не привлекать к себе внимания. Он почти не выходил из бара, стараясь по мере возможности помогать Томасу в делах.
— Ты остаться, если хотеть, — сказал ему как-то индеец. — Мне нужен помощник.
Нат пожал плечами:
— Я бы с радостью, но мне нужно вернуться к жене.
— Хочешь позвонить? Можно прямо отсюда.
На мгновение Нат растерялся, не зная, что сказать.
— Она… Но ведь у меня нет денег!
— Не беспокойся. Ты только говорить код…
— Но я…
— Ничего. — Лицо Томаса неожиданно смягчилось. — Мне казаться — я знать, кто ты.
— Ты… знаешь?
— Ты — первый американский криогенский человек.
