Видимо, дело в том, что у меня никогда не было своих детей. Только племянник. А он почти не доставлял проблем. До недавнего времени.
‒ Понимаю, ‒ ответила и всё же посмотрела ему в глаза. – Признаю, я иногда слишком переживаю за Ильера. Но просто не могу иначе. Кто, если не я?
‒ А ваш бывший муж совсем не участвует в воспитании сына? – спросил лорд Бестерли, сам уложил мою руку на свой локоть и повёл прочь от больницы.
При других обстоятельствах меня возмутил бы и его жест, и сам вопрос. Но сейчас я была слишком ему благодарна. Ведь понимала, что сама бы точно не смогла найти Иля так быстро.
‒ Серфим всегда интересовался только своими изобретениями. Он маг-механик. Мне кажется, он даже вздохнул с облегчением, когда мы развелись.
‒ Глупец, ‒ неожиданно выдал Эйтан. – Только полный идиот мог бы отпустить такую женщину, как вы.
‒ Не нужно лести, лорд Бестерли. Вы совсем меня не знаете. Поверьте, у Серфима были причины просить развод.
‒ Неужели вы ему изменяли? – бестактно выдал мой спутник.
Но я только горько усмехнулась и отрицательно покачала головой, ничуть не обидевшись.
‒ У меня никогда не было других мужчин, кроме мужа.
И это чистая правда.
Но услышав её, мой спутник почему-то странно задумался, а потом сам сменил тему.
И больше к вопросам моей личной жизни мы этим вечером не возвращались.
В академии вошли в моё положение и перенесли лекции на вторую половину дня. Когда рано утром я пришла в деканат, тиса Тренс, ответственная за составление расписания, уже была там. А едва увидев меня, сразу сказала, что уже знает о случившемся, и до обеда я совершенно свободна.
Мне даже не пришлось ничего объяснять. Судя по всему, лорд Бестерли сделал это за меня. С одной стороны, немножко напрягало, что он без спросу влез в чужое дело, но с другой, я просто не могла на него за это злиться.
Приёмное время в больнице начиналось с десяти, но уже в восемь я стояла у её дверей, в надежде, что меня пустят к сыну. К счастью, на посту был всё тот же охранник. Он узнал во мне ночную посетительницу.
‒ Вам снова плохо? – спросил с сочувствием в голосе.
‒ Немного, ‒ не стала разубеждать я.
‒ Проходите. Сейчас здесь уже много докторов. Вам обязательно помогут.
Он даже выбрался из своей конторки и осторожно под руку проводил меня к приёмному кабинету. Не успела я поблагодарить внимательного помощника, как дверь распахнулась, и в коридор шагнул уже знакомый мне дежурный врач. Только теперь он был одет в обычную одежду, да и вообще явно собирался домой после ночной смены. Но, увидев меня, остановился.
‒ Тиса Кайс? Так и знал, что явитесь с раннего утра, ‒ усмехнулся он, поправляя ворот удлинённого пиджака.
‒ Здравствуйте, доктор, ‒ поздоровалась я.
‒ Идёмте. Ильер как раз проснулся и уже беседует со стражами порядка. Думаю, ваше присутствие поможет ему чувствовать себя уверенней.
Мы снова поднялись на второй этаж и остановились всё у той же палаты. Доктор уверенно толкнул створку, учтиво пропуская меня внутрь. Но, переступив порог, я удивлённо остановилась.
У кровати моего сына находились трое мужчин. Один – светловолосый, сидел на стуле и задавал вопросы, второй – молодой, рыженький, явно стажёр, что-то быстро записывал на листе. А вот третьим, к моему удивлению, оказался лорд Бестерли. Он стоял чуть в стороне и на первый взгляд не принимал в происходящем никакого участия. Но я кожей чувствовала, что его присутствие здесь имеет первейшее значение.
‒ Господа, прошу прощения, ‒ проговорил подошедший к ним доктор. Меня, так и застывшую у входа, он тактично обогнул. – Напоминаю, что мальчику нужен покой, не стоит усердствовать с допросом. А лучше вам и вовсе ненадолго прерваться. Позвольте матери немного побыть с сыном.
И вся компания перевела взгляды на меня. Я же смотрела только на Иля.
‒ Мама, ‒ мягко улыбнулся мой мальчик и попытался сесть чуть ровнее.
Мигом забыв обо всех присутствующих, я подошла к своему Ильеру, опустилась на край его кровати и ласково погладила растрепавшиеся чёрные локоны.
‒ Сыночек, ‒ прошептала, чувствуя, как на глазах наворачиваются слёзы.
Нет, я никогда не была плаксивой. Но сейчас в броне моей души будто что-то треснуло. И стало абсолютно всё равно, что могут подумать обо мне посторонние люди. Важным оставался только Иль.
‒ Мам, ну не надо, ‒ тихо-тихо проговорил сынок. – Пожалуйста, не плачь. Со мной всё хорошо. Подумаешь, упал. Не в первый раз ведь.
‒ Упал? – я шмыгнула носом, стараясь взять себя в руки. – Ильер, я знаю, что тебя избили. И сделаю всё, чтобы эти люди ответили за свой гнусный поступок! Ты же видел тех, кто это сделал?
Иль отвёл взгляд. Всего на мгновение, но этого мне хватило, чтобы понять главное. Он не скажет.
‒ Я не знаю их, ‒ ответил сын. – Какие-то бродяги.
Даже не будучи менталистом я прекрасно поняла, что он врёт. И только хотела высказать своё мнение об этом, но вдруг вздрогнула, ощутив на своём плече чужую ладонь. Тело будто прошибла молния, сознание в момент помутилось, в лёгких перестало хватать воздуха. Но все эти странные ощущения прошли всего через пару секунд, будто их кто-то отключил. Мне же не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, кто стоит за моей спиной. Ведь такую реакцию у меня вызывал только один человек. Тут даже гадать не имело смысла.
‒ Ильер, ‒ голос лорда Бестерли звучал ровно и спокойно, – мне врать бесполезно.
Сын посмотрел на него с обидой.
‒ Знаю, профессор. Но мама… Я не хочу её в это всё втягивать, ‒ ответил мой сын. – Мы бы могли разобраться сами.
На душе от этих слов стало одновременно тепло и обидно. С одной стороны, я была рада, что Иль хочет вести себя как мужчина, но с другой, он всё равно оставался для меня маленьким мальчиком, который решил скрыть правду.
‒ Увы, ты несовершеннолетний, а значит, стражи порядка обязаны поставить в известность твоих родителей и держать их в курсе расследования, ‒ проговорил лорд Бестерли, но руку с моего плеча так и не убрал. И сейчас мне начало казаться, что от неё по организму разливается тепло, хотя магии я не чувствовала. ‒ Мне самому неприятно втягивать в это дело тису Изабель, но, насколько
