Си-эн-эн: Я цитирую высокопоставленный источник из Белого дома, заявивший: «У нас нет оперативной информации по „Детям Дарвина“, абсолютно никакой. Это вооруженные призраки».
Мистер Арчер: Я не могу комментировать разведывательную информацию высшей степени секретности. Но я хочу повторно заявить, что предпринимаются все…
Прошло два дня после того, как правительственные агенты посетили Итана, чтобы сообщить, что его босс похищен, а его семья подвергается опасности. С тех пор он почти ни о чем другом и не думал. В каждом постороннем ему чудилась угроза. Из каждой припаркованной поблизости машины за их домом могла вестись слежка. Он проводил время в беспокойных размышлениях, выглядывал на улицу, незаметно отодвигая занавески на окнах, рассматривал визитку, которую оставил ему специальный агент Куин.
Хуже всего было то, что он не мог разделить это бремя с Эйми. Итан, конечно, рассказал ей про похищение Эйба, но сгладил мысль о том, что это как-то связано с их работой. С одной стороны, никаких доказательств не было, а с другой – он не мог сказать ей об этом, не раскрыв, над чем он работает. Этого он никак не мог сделать, если желал сохранить место. Эйб не стал бы раздумывать, узнай он об этом, – Итан не сомневался, что босс уволил бы его в ту же секунду.
А он не может этого допустить. Когда его ребенку десять недель. Когда до успеха осталось сделать один шаг.
Он стал держать револьвер в прикроватной тумбочке. На всякий случай.
И потому, когда Джек зашел к нему и позвал на собрание, Итан ухватился за это предложение. Идея была глупой – соседский дозор для охраны домов. Группа юристов и исполнительных директоров по маркетингу являла собой силу не более опасную, чем хор учащихся пятых-седьмых классов. Тем не менее он вместе с большинством других соседей по кварталу затиснулся в гостиную Джека, где они ели соленые крендельки и пили диетическую колу из красных чашек «Соло»[23].
– Так что? Выходим с вилами и факелами? – спросил Итан.
– Нет, конечно же. – Джек посмотрел на него разочарованно. – Речь идет о взаимопомощи соседей, ни о чем другом.
Итан вспомнил об упаковке молока, которую тот дал ему, и почувствовал, что краснеет.
– Я вовсе не хотел острить. Просто я не понимаю.
– Все элементарно. Мы сейчас не можем рассчитывать на то, что правительство обеспечит нам нормальное существование. Прошло пять дней, с тех пор как из магазинов вымели все, но продукты так и не появились. Происходят ограбления, поджоги, перестрелки, а полицейских и пожарных, чтобы справиться с этим, не хватает. Система дала сбой, давайте же объединим усилия, чтобы пережить трудные времена.
– Вы имеете в виду совместное патрулирование?
– А почему нет? – сказал незнакомый Итану человек. – Да, говорить так не политкорректно, но если вы наркоман из восточного района, то кого вы пойдете грабить? Соседа-наркомана, у которого тоже ничего нет? Или одного из нас?
– Мы не собираемся образовывать вооруженную группировку, – разъяснил Джек. – Но если правительство не работает, то здесь нужна «целая деревня»[24].
– Я буду рад помочь любому из вас, – сказал Итан.
Он оглядел комнату, про себя классифицируя собравшихся: «Парни, с которыми останавливаешься поболтать. Люди, которым приветственно машешь рукой, чьи имена ты вроде бы знаешь. Люди, которым ты приветственно машешь, чьи имена ты точно не знаешь. Совершенно незнакомые люди».
Трое или четверо из них были хорошими приятелями, как Джек. Или Ранджит Сингх. Когда Итан встретился с ним взглядом, тот стал изображать Кинг-Конга, бьющего себя в грудь.
Итан рассмеялся, тут же изобразил кашель, чтобы скрыть смех, и добавил:
– Я просто не уверен, зачем это нужно как-то формализовать.
– Затем, что нам необходима организация. Вот, скажем, – не дай бог – заболеет Вайолет. Как вы думаете, сколько времени понадобится «скорой», чтобы приехать к вам? Две минуты? – Джек покачал головой. – А вот Барри у нас доктор. Или, скажем, Лу прав, – он кивнул в сторону человека, говорившего о политкорректности, – и какие-нибудь нехорошие ребята заявятся сюда с намерением ограбить ваш дом. Если мы организованны, то весь квартал сбежится вам на помощь.
– Нехорошие ребята? – переспросил Итан, удивленно выгнув бровь.
– Вы знаете, о чем я говорю.
– Не уверен. Как я смогу понять, что кто-то плохой парень? Если он мне незнаком? Если он бедно одет? Если он голоден?
– В чем ваша проблема, приятель? – спросил Лу.
Он был невысок, но широкогруд и натянут как струна.
– Все в порядке, Лу, – улыбнулся Джек и поднял руки ладонями вперед. – Он имеет право задавать вопросы. А у нас должны быть ответы. Мы же не уличная банда.
«Деликатно», – подумал Итан.
Джек снял напряжение, никого не оскорбив, а использование словечка «мы» соединило их всех на подсознательном уровне. Термин «альфа-самец» использовался в контексте родоплеменных отношений, но на самом деле он описывал более тонкое и мощное качество, чем физическое превосходство. Стремление к организации заложено в ДНК. Объединения людей добиваются большего, чем отдельные личности, а потому личности, вокруг которых естественно формировались объединения, априори выглядели весьма привлекательными. Эволюционно развитая способность более эффективно обеспечивать выживание.
«Молодец, профессор, спасибо».
Итан умственно отвесил себе затрещину и снова прислушался к тому, что говорит Джек.
– …переживает трудные времена. Думаю, мы все это понимаем. Но если кто-то попытается ограбить одного из вас, то, на мой взгляд, это говорит о том, что он плохой парень и вы должны быть в состоянии защитить себя. А я вас буду прикрывать. – Джек посмотрел на Итана. – Такое определение вас устроит?
Окинув взглядом комнату, Итан понял, что двадцать или около того человек, смотрящих на него, уже объединились в племя.
«Пусть так оно и будет. Нет вреда в том, чтобы потакать фантазии».
– Конечно, – ответил он.
– Еще одно соображение, – сказал инженер по имени Курт. – Мы должны создать группу на наших сотовых, чтобы один текст можно было рассылать сразу всем. Наше местное девять один один.
– Отличная мысль.
– Мне пришла в голову вот какая идея, – поделился Лу. – Нам нужно проделать большую организационную работу. Пусть за это возьмется Ранджит. Он анормальный, у него это лучше получится.
В комнате воцарилось неловкое молчание. Итан посмотрел на Джека, надеясь, что тот быстро найдет выход из затруднительного положения, но сосед ничего не сказал.
Через несколько секунд раздался голос Ранджита:
– Да, я анормальный, Лу, но мой дар – большие множества.
– Это что еще такое?
– Это означает, – сказал Итан, – что он может мгновенно оценивать численное количество больших множеств. Число листьев на дереве, спичек, упавших на пол, болельщиков на стадионе.
– На сельских ярмарках я для устроителей настоящий геморрой, – пояснил Ранджит. – Знаете такие банки с разноцветным сахарным горошком. Ну кто скажет, сколько здесь конфет?
На его темнокожем лице сверкнула белозубая улыбка.
Джек засмеялся – и это сняло напряжение.
Следующий час они распределяли обязанности. Те, кто имел какие-нибудь таланты, добровольно предлагали свои услуги (кто-то оказался неплохим плотником, кто-то прошел подготовку оказания первой помощи) и обменивались номерами сотовых. Когда за окнами потемнело, стали расходиться. Большинство прощались со всеми сразу, помахав от двери. Все пожимали руку Джеку. Итан дождался, когда Ранджит наденет куртку, и только тогда попрощался с хозяином.
– Спасибо, что пришли, – сказал Джек.
– Вам спасибо.
Джек задержал руку Итана в своей и спросил:
– Да, как Вайолет усваивает это молоко?
«Это ты мне так напоминаешь, что я перед тобой в долгу?»
– Отлично, спасибо.
– Если понадобится еще – приходите.
– Думаю, выкрутимся. Тем не менее спасибо.
Свежий воздух на улице после влажности в переполненной комнате казался морозным. Итан глубоко вдохнул, наполняя легкие этой свежестью. Сумерки уже переходили в темноту, небо, по которому ползли серые облака, обрело густо-синий оттенок. Он придержал наружную дверь для Ранджита, а когда отпустил ее, она громко захлопнулась. Их окружила городская тишина, насыщенная слабыми звуками ехавших машин и воем далеких сирен.
– О-хо-хо, – вздохнул Итан.
Ранджит кивнул, вытащил из кармана сигареты, чиркнул желтой зажигалкой «Бик», протянул пачку Итану, но тот жестом отказался.
Дома в квартале казались теплыми и уютными, в гостиных мерцали трехмерные экраны телевизоров, свет с террас заливал хорошо ухоженные дворы.
– Чего не хватало в той комнате, так это женщин, – сказал Ранджит.
– Шутите. Стоило бы одной женщине рассмеяться, и от всего мачизма на манер Джона Уэйна[25] не осталось бы и следа, – не согласился Итан. – А эти изречения Лу – бог ты мой! Он из тех людей, которые, играя в баскетбол, говорят, что им в команде нужен чернокожий.
