— Когда это было снято? — спросила Роул.
Коллингейм чуть не дернулся от неожиданности. Он на какое-то время вообще вырубился, что он пришел сюда не один.
— Две недели назад, — ответил китиарке оператор. — Готово. Мотор. Пошла! — старомодно скомандовал он же из-за кадра.
Эту передачу детектив пропустил. А может, ее и не было, кто знает? Он смотрел на харизматичную журналистку, иногда силой воли пытаясь заставить себя оторвать взгляд от лица, но ниже груди спуститься было сложно. Понятно, почему никто не заметил кольцо, даже если оно существовало. Хотя камера избегала ракурсов, при которых можно было бы разглядеть левую кисть. Или Стоунбридж сознательно ее не демонстрировала.
— Стоп! — приказала Тайни, вновь вырывая Коллингейма из мира грёз. — Можно левую руку крупным планом? Чуть назад. Покадрово. Вот!
Шелдон послушно увеличил. Как заметила? На безымянном пальце Хельги виднелась тонкая сероватая полосочка. Ни намека на камень, чтобы идентифицировать. Перевернуто к ладони? Или такое и было?
— Дальше, — попросил Коллингейм.
Они досмотрели эпизод до конца. Потом второй. На третьем стало ясно, что ничего, кроме ободка, увидеть не удастся. Детектив на всякий случай попросил переслать записи за месяц и взглянул на комм, прежде чем убрать его в защитный герметичный футляр. На экране высветился официальный ответ на запрос от курьеров. Теперь можно отправляться дальше. Алекс встал и попрощался. Китарка тоже. На лице оператора мелькнуло облегчение. Он надел наушники и погрузился в прошлое.
- Какой-то он сегодня… не такой, — заявила китиарка, когда они вышли от Шелдона.
— Задело? — хмыкнул детектив.
Они вышли к офисной развилке. Алекс поискал панель цветовых указателей и выбрал целью кабинет Монтенегро. По полу весело побежали огоньки.
— Какое? — столь же коротко поинтересовалась девушка.
— Что 'какое'? — переспросил Алекс.
— За какое дело? — утончила Роул, сделав вид, что не поняла, о чем речь.
— Проехали, — махнул рукой детектив, но, подумав, всё же решил додавить тему: — Обидно, что тебе предпочли мертвую соотечественницу?
— Просто до слез, — кивнула девушка, но детектив уловил натренированным ухом налет иронии в ее голосе. — И вообще. Странные тут какие-то мужчины… — тоном 'знаешь, подружка…' поделилась Роул. — Один под землю приглашает. Второй предпочитает мертвую женщину живой. Я, конечно, не психиатр. Но, на мой взгляд, проблемы с танатосом на лицо.
— Не у всех. Среди нас есть и нормальные, — намекнул детектив.
'Я, я, например!' — мысленно просигнализировал он.
— Не факт. Возможно, их плохо обследовали, — возразила Тайни и неожиданно подмигнула.
Светящаяся линия впереди сворачивала к знакомой двери приемной. Секретаршу за минувший день никто не откормил, и она всё также бледнела на фоне увитой зеленью стены.
— Добрый день! — Пока Алекс проверял, не появилась ли грудь у церберши питбульши, Тайни успела поздороваться.
— Похоже, уже нет, — буркнула Анна, исподлобья глянув на посетителей.
— Зачем же вы так печально? — посетовал Коллингейм.
— Это я пока оптимистично, — не согласилась собеседница. — По какому вы вопросу? — поинтересовалась она, будто за последние сутки в редакции успели убить кого-то еще.
— По вопросу сумочки миз Стоунбридж, — ответила детектив. — Её — сумочку — неделю назад доставили из офиса сенатора Брукса. И отдали вам. Что вы можете рассказать о её дальнейшей судьбе?
— Ее дальнейшая судьба была легче, чем у ее хозяйки, — сообщила Анна.
С этим утверждением было сложно спорить. На сумке ожогов не обнаружено.
— И что же с ней приключилось? — уточнила Роул. — С сумочкой?
— Я передала ее миз Монтенегро.
— А почему не миз Стоунбридж? — удивилась китиарка.
— Потому что ее доставили из офиса сенатора Брукса, — пояснила секретарша тоном 'что тут непонятного?'
— А есть разница? — невинно поинтересовалась Тайни.
— Это же сенатор Брукс! — Прозвучало почти как 'граф Дракула'. — Никому не нужны проблемы, — добавила Анна скороговоркой, поджала губы и отвернулась в сторону окна.
'Тук-тук-тук', послышалась Коллингейму трель дятла, хотя в реальности Алекс ее никогда не слышал. На Атоване дятлов не было. Во всяком случае, тех, что с крыльями.
— И что же случилось потом? — доброжелательно спросила китиарка.
— Потом было страшное, — восторженным шепотом стала рассказывать секретарша. — Она так орала! Так орала!
— Хельга? — наивно уточнила Роул, и у детектива возникло ощущение, что та осознанно отыгрывает идиотку. Ибо кто бы еще не понял, кто орал.
— Да нет же! — Анна, похоже, приняла ответ за чистую монету. — Миз Монтенегро! — На ее лице промелькнула мечтательная улыбка. Эта история, видимо, была уже не раз пересказана местным кумушкам.
— И о чем же она орала? — Китиарка снова сыграла в 'несознанку', но, увы, секретарша заморозилась.
— Не знаю. — Обитательница приемной вновь поджала губы, отчего стала похожа на сушеную воблу. — Не слышала.
Впрочем, это было уже не важно. О чем орала миз Монтенегро, детектив спросит у нее самой.
Питбульша глядела на вошедших, не скрывая раздражения.
— В чем дело, детектив? Вам делать нечего?! Может, приступите уже к поискам убийцы?! — рыкнула она, и Алекс ощутил, что чудом разминулся с приступом медвежьей болезни.
Я же бывший космодесантник, собрался духом Коллингейм. А питбуль всего лишь ошибка селекции. Не могли же люди вывести такую страсть осознанно? Что такого плохого им сделала бедная зверюшка?
— Именно этим мы в настоящий момент и занимаемся, — сообщил он.
— Вот и занимайтесь. По ту сторону двери моего кабинета! — велела миз директор, указав мощной нижней челюстью в направлении выхода и обратила пылающий гневом взор на документы, разбросанные по столу.
Детектив огляделся в поисках огнетушителя. На крайний случай — детектора пожарной сигнализации. Когда поиски увенчались успехом, Коллинггейм, игнорируя возмущение хозяйки, направился к столу. Тайни молча двинулась следом. Идущие на смерть, приветствуют тебя. Аве Цезарь! Алекс выдвинул стул для китиарки. Затем сел сам, закинув ногу на ногу, после чего спросил:
— О чем вы разговаривали с миз Стоунбридж в день, когда ее сумочку доставили из офиса сенатора Брукса?
Амадина на мгновенье переменилась в лице. Она быстро взяла себя в руки, но выражение, которое промелькнуло у питбульши, определенно было страхом.
— Я не вижу никакой связи между теми событиями и ее смертью, — заявила миз Монтенегро, вскинула подбородок и сложила руки под грудью. Грудью, кстати, природа извинилась перед питбульшей за лицо. Если его так можно было назвать.
— Потому что вы директор редакции новостей. А я — детектив, — напомнил Коллингейм. — Мы можем видеть ситуацию по-разному. Это нормально. Так о чем был разговор?
— Ни о чем. Я отдала ей сумочку и попросила оставить сенатора в покое, — свысока сообщила Амадина.
— А она? — поинтересовалась Тайни с дебиловатой улыбочкой.
— А она заявила, чтобы я не совала нос не в свое дело! — сорвалась директриса. — Безответственная дрянь! Она что, не понимала, что тем самым подставляет всех?! Нас всех!
— Чем? — в очередной раз скосила под дурочку Роул.
— Вы знаете, сколько раз мне приходилось выслушивать ругань от высокопоставленных лиц? Политиков? Дельцов? Медиафигур? — вопросила Амадина, всем своим видом показывая, что простые смертные не вынесли бы тяжких испытаний, выпавших на ее долю. Под 'простыми смертными' подразумевались слушатели. — Да после каждого репортажа! Мне угрожали закрыть канал, скормить меня киборгам, снять с должности… Сколько лестных эпитетов я выслушала в свой адрес. Как много нового узнала о себе. Но Брукс… Брукс — это слишком даже для Хельги. Тут она окончательно потеряла всякий стыд и совесть. Замахиваться на Брукса — это, — тут миз Монтенегро скривилась, — простите, как пИсать на оголенный провод под высоким напряжением: нужно быть полной идиоткой.
